— Правда? — его голос стал мягким и почти игривым, а его улыбка всё не сходила с лица.

— А я думал, ты хотела быстрее перейти к делу. Ты же не хочешь ужинать, правда? Я бы пропустил все эти «церемонии» с едой и занялся более интересными вещами…

Мара замерла, но её дыхание стало частым. Лоуренс явно замечал это, его взгляд как будто углублялся, проникая в самые потаённые уголки её сознания. Он знал, что его слова имеют эффект, и он пользовался этим.

— Лоуренс, прекрати, — выдохнула она, стараясь отстраниться. Но его рука продолжала держать её, не давая ни малейшего шанса на свободу.

— Ну вот, дважды за сегодня, я тебя спасаю — сказал Лоуренс, его голос был пропитан лёгким, но всё же вкрадчивым юмором. Он смотрел на неё с той самой своей уверенной улыбкой, будто знал что-то большее, чем она могла себе представить.

— Наверное, это что-то значит, правда?

Мара почувствовала, как её дыхание стало прерывистым, несмотря на её усилия сохранять хладнокровие. В его словах не было ни тени заботы, только игривое замечание, как будто всё это было частью его игры. Она покраснела, не зная, как ответить, и она чувствовала, как его слова пробираются глубже, чем она готова была признать.

— Ты ещё смеёшься? — сказала она с лёгким раздражением, поднимая голову, чтобы встретиться с его взглядом.

— Не думаю, что я просила твою помощь, Лоуренс.

Он рассмеялся в ответ, и эта лёгкость в его смехе только усиливала её раздражение.

— О, не притворяйся, что тебе это не нравится — он не отпускал её, а наоборот, слегка притянул к себе, словно подтверждая свои слова.

— Ты ведь понимаешь, что в твоём случае всегда можно будет рассчитывать на меня. В любой момент я рядом, если что-то пойдёт не так.

Её сердце колотилось, и она чувствовала, как каждый его жест, каждый взгляд затягивает её в его игру. Он не давал ей ни малейшего шанса на свободу. Как бы она ни старалась, его присутствие было слишком сильным.

— Ты что, собираешься держать меня так весь вечер? — она попыталась отступить, но его рука на её талии не ослабела, а наоборот, она почувствовала, как его пальцы слегка сжались, притягивая её ближе.

Он наклонился чуть ближе, его лицо оказалось на уровне её, и она почувствовала, как его дыхание почти коснулось её кожи.

— Я просто пытаюсь подстраховать тебя, — ответил он, его улыбка становилась всё более загадочной.

— Ты же не хочешь снова упасть, правда?

Её раздражение смешивалось с каким-то неопределённым чувством, которое она так долго пыталась игнорировать. Его слова, его прикосновения… Всё это сбивало её с толку. Она хотела бы вырваться, но она знала, что это всего лишь игра. Лоуренс играл, и она была частью этой игры.

— Ты не можешь просто отпустить меня, да? — выдохнула она, пытаясь избежать его взгляда.

Лоуренс, видя её реакцию, лишь усмехнулся и медленно отпустил её, но не так, как она ожидала. Он сделал это с таким изяществом и лёгкостью, что, казалось, она сама могла бы остаться в его руках, если бы захотела.

— О, не волнуйся, я всё равно буду рядом, — его голос стал мягким, почти невидимой угрозой.

Мара почувствовала, как её лицо горит от ярости, но она знала, что, несмотря на всю эту бурю, его слова задевают её не меньше, чем его взгляд. Она не знала, что делать с этим ощущением, которое не отпускало её с каждым его словом.

Лоуренс протянул руку, и, хотя она колебалась, она приняла её. Их руки встретились, и эта маленькая физическая связь снова заставила её сердце ускорить свой ритм.

— Давай, идем уже, — сказал он с лёгкой насмешкой.

Мара почувствовала, как её внутренняя борьба вступила в новый этап. Он был прав, конечно. Он уже дважды спас её, но всё это было частью его игры. И игра эта была сложной, и, что самое страшное, она не знала, как из неё выйти.

Когда они устроились за столом, официант, не спешил принимать их заказ, Мара почувствовала, как её внутреннее напряжение немного снижается. Всё вокруг было спокойно, уютно, свет тусклый, а в воздухе витал тонкий запах ароматных блюд. Но, несмотря на всю эту атмосферу расслабленности, рядом с ней был Лоуренс, который, казалось, ещё больше усиливал её тревогу.

Он открыл меню и внимательно его изучал, но взгляд, который он периодически бросал на неё, не оставлял её равнодушной. Она старалась сосредоточиться, но его лёгкая насмешка, его манера общения не давали ей сосредоточиться.

— Ну, что ты будешь? — спросил он, поднимая глаза от меню и разглядывая её с таким взглядом, как будто знал, что она уже не в состоянии выбрать.

— Думаю, ты не привыкла так долго задумываться о том, что есть, не так ли?

Мара слегка приподняла бровь, пытаясь сохранить спокойствие. Его уверенность раздражала её, но одновременно заставляла чувствовать себя немного уязвимой. Он был, как кот, играющий с мышкой, и пока она не знала, когда именно наступит момент, когда она сдаться.

— Я просто думаю, что выбрать, — ответила она с улыбкой, которой пыталась скрыть растерянность.

— Не каждый день приходишь в такие места, чтобы выбирать «вкусное».

Лоуренс мягко усмехнулся, наклоняясь чуть ближе.

— О, не говори, что ты переживаешь за то, что выберешь. Я думаю, тебе стоит попробовать что-то неожиданное. А то ты всегда будешь заказывать одно и то же.

Он говорил это так легко, так непринужденно, что она почувствовала, как её сопротивление немного ослабевает. Она решила, что не даст ему себя завести, и постаралась выбрать что-то, не думая о его словах. Но Лоуренс, не теряя своей лёгкости, продолжал.

— Правда, я тебя не понимаю, — сказал он, взглянув на её выбор с игривой усмешкой.

— Ты такая загадочная, Мара. Даже в самых простых вещах. Ты ведь, наверное, не любишь рисковать, правда?

Её сердце резко сжалось, и она слегка нахмурилась. Как он это замечает? Почему именно она вызывает у него желание задавать такие вопросы?

— Я просто знаю, что мне нравится, — ответила она, пытаясь не показать, как его слова задели её.

— И не считаю нужным рисковать ради чего-то другого.

Лоуренс немного откинулся на спинку стула, словно размышляя, и на его губах появилась та самая загадочная улыбка, которая заставляла её ощущать себя одновременно уязвимой и раздражённой.

— Это интересно. Ты такая уверенная в себе, но я вижу, что скрываешь больше, чем показываешь. — он ненавязчиво, но с выраженным интересом продолжил.

— Я всегда думал, что люди, которые предпочитают всё предсказуемое, на самом деле очень боятся чего-то нового.

Мара почувствовала, как её грудная клетка резко поднялась. Лоуренс был прав — она часто выбирала «предсказуемое» и избегала перемен. Но теперь, когда он так это сказал, ей стало неуютно. Она не любила открываться. И хотя она не собиралась рассказывать о своих страхах, ей было сложно не ответить.

— Не думаю, что страх — это то, что меня сдерживает, — ответила она, пытаясь вернуть себе контроль.

— Мне просто комфортно так, как есть.

Лоуренс продолжал наблюдать за ней, его взгляд был всё более пристальным. Он поигрывал с углом меню, словно был занят чем-то важным, но его глаза не отрывались от неё.

— Ты так говоришь, будто это в порядке вещей, — сказал он с лёгкой насмешкой, но в его голосе была не только игра.

— Но, знаешь, мне кажется, ты очень любишь контроль. Ты всегда держишь всё в своих руках, не давая никому войти в твой мир. А вот это уже интересный момент. Что ты скрываешь?

Мара чуть сжала губы, но не ответила сразу. Она пыталась держаться, не выдавая своих эмоций. Она ведь и вправду любила контроль — на работе, в жизни, в отношениях. Но сейчас, сидя напротив него, она чувствовала, как её стены постепенно начинают рушиться.

Лоуренс наклонился немного ближе, его лицо стало более серьёзным, а его тёплый взгляд всё больше проникал в её душу.