Я снова устремил взгляд на луну, вглядываясь в неё так, словно пытался отыскать хоть малейшие признаки подделки. Но, сколько бы я ни пытался, определить её истинную природу не представлялось возможным. Либо это было настоящее ночное светило, либо искусная имитация, созданная с такой точностью, что разоблачить её мне не под силу.

Мои размышления неожиданно свернули в сторону одной простой, но заманчивой идеи. Я же на лодочной станции… А значит, что мне мешает взять лодку?

Правильно. Никто.

Ну, разве что моя лень, но ей я слабину уже давно не даю. Поэтому, не раздумывая, я запрыгнул в одну из лодок, взялся за вёсла и уверенно направился к центру реки.

Грести оказалось немного сложнее, чем я предполагал, но через десять минут я всё же добрался до намеченной цели. Выпустив вёсла из рук, я улёгся в лодке, позволив себе немного расслабиться. Конечно, особого удобства тут не было, но это не имело значения. Главное — наконец-то почувствовать одиночество. Вдали от пионеров, от лагеря, от всего этого странного места.

Лёгкий ветерок колыхал воду, звёзды мерцали в небе, и даже луна казалась безмолвным свидетелем моего побега от суеты лагерной жизни. В этот момент всё вокруг будто застыло. Казалось, что мир замер, оставив меня одного в этом странном пространстве, затерянном где-то между реальностями.

Я закрыл глаза, наслаждаясь тишиной.

Но в Совёнке одиночество — понятие относительное.

Спустя пару минут его нарушил едва слышный плеск воды.

— Ты решил скрыться от всех? — знакомый голос прозвучал прямо над ухом. Я вздрогнул, едва не перевернув лодку. Юля снова появилась неожиданно, как всегда, но на этот раз её голос звучал мягче, чем обычно. Она сидела на носу лодки, скрестив ноги, а её хвост плавно двигался в такт волнам.

— Юля, ты можешь хоть раз предупредить о своём появлении? — пробормотал я, стараясь скрыть своё раздражение. — Я тут хотел побыть один, подумать.

— Прости, что нарушила твой покой, — она игриво наклонила голову, но в её глазах читалась какая-то странная серьёзность. — Просто решила проверить, как ты тут. Вдруг лодка перевернётся или ещё что-нибудь случится.

— Спасибо за заботу, но я справлюсь, — ответил я, стараясь не смотреть ей в глаза. Её присутствие всегда выбивало меня из равновесия.

Юля замолчала, лишь её взгляд, устремлённый в сторону берега, выдавал, что она о чём-то размышляет.

— А ты? Зачем ты здесь? — неожиданно для себя самого спросил я.

Юля опустила взгляд, её уши слегка дрогнули. Она долго молчала, но наконец ответила:

— Возможно, чтобы помочь таким, как ты, не сойти с ума, — её голос стал серьёзным, почти тихим. — А может, и я сама часть этой головоломки.

Она испарилась. Просто пропала, будто её и не было!

После чего луна вдруг потускнела, а звёзды стали исчезать одна за другой. Вокруг начало сгущаться что-то вроде густого тумана. Я схватился за вёсла и принялся изо всех сил работать ими, направляя лодку обратно к берегу.

Туман становился всё гуще, а пространство вокруг словно замыкалось в кольцо. В какой-то момент мне показалось, что берег ускользает от меня, но затем внезапно лодка ударилась о что-то твёрдое. Я очутился у причала, измотанный и покрытый потом.

На станции никого не было. Ни Юли, ни других пионеров. Лишь лёгкий ветер шевелил листья и доносил отголоски смеха — её смеха. Смеха девушки-кошки. Но в какой-то момент и он пропал.

Тьма начала заполнять каждый уголок лагеря, всё пространство будто стало неживым, будто всё вокруг стало тенью самого себя. Деревья превратились в тёмные силуэты, застывшие в ожидании, а привычные звуки леса исчезли, уступив место тягучей тишине, в которой казалось, можно утонуть.

Я попытался заговорить, чтобы хотя бы звук собственного голоса разогнал этот липкий мрак, но из горла вырвался лишь шёпот.

— Юля! Ты здесь? — почти прошептал я, ожидая увидеть её знакомую фигуру или хотя бы услышать привычное "мяу".

Но вместо ответа передо мной вдруг вспыхнул яркий свет. Он появился прямо на причале, озарив пространство вокруг. Словно кто-то невидимый включил прожектор. От неожиданности я отступил на шаг, споткнулся и едва не упал в воду.

Свет, словно живой, начал перемещаться, скользя по поверхности причала, а затем собрался в одну точку. Постепенно из него начала проявляться фигура — высокий силуэт с кошачьими ушками. Юля. Но это была не та Юля, которую я привык видеть. Её глаза светились неестественным золотым светом, а волосы казались окутанными лёгким туманом, как у какого-то мифического создания.

— Ты всё ещё думаешь, что сможешь сбежать? — спросила она, её голос был мягким, но в нём ощущалось что-то глубокое, словно он доносился издалека.

— Что это всё значит? — прохрипел я, с трудом справляясь с охватившей меня паникой. — Что происходит? Почему всё изменилось?

Юля не ответила сразу. Она сделала шаг ко мне, и свет вокруг неё замерцал.

— Это место отражает твои мысли, твои желания и страхи, — сказала она, пристально глядя на меня. — Ты сам это создал. Но теперь ты зашёл слишком далеко.

— Что значит "слишком далеко"? Я только хотел... выбраться... — я замолчал, понимая, что мои слова звучат всё более бессмысленно.

Юля слегка наклонила голову, её уши чуть дёрнулись. Она выглядела задумчивой, но в её взгляде читалась еле заметная улыбка.

— Ты всё ещё не понимаешь? Это место — это не просто лагерь, не просто сон или иллюзия. Это твоя тюрьма. И пока ты ищешь выход, ты всё глубже уходишь в собственные страхи.

Её голос словно эхом отдавался в моей голове, а окружающий мир становился всё более расплывчатым. Туман сгущался, и вдруг я почувствовал, как земля под ногами уходит, как будто меня затягивает водоворот. Я закрыл глаза, стараясь удержаться, но казалось, всё бесполезно.

— Хватит, — прохрипел я, чувствуя, как паника охватывает всё моё сознание. — Я просто хочу выбраться.

Юля ничего не ответила. Её силуэт стал размываться, превращаясь в игру света и теней.

— Всё это... — я не успел договорить, как тьма окончательно накрыла меня.

Я очнулся резко, словно из глубокого кошмара.

Лодка медленно покачивалась на воде. Вокруг стояла тишина, только где-то вдали слышался шелест камышей. Луна висела в небе, полная и яркая, а её свет отражался в неподвижной воде.

Я огляделся, тяжело дыша. Всё казалось таким реальным: лагерь, причал, Юля... Но теперь это выглядело, как сон, который теряет свои очертания, как только ты открываешь глаза.

Мои руки всё ещё сжимали вёсла, но мышцы ныли, как будто я действительно боролся с чем-то. Может, с туманом? Или с самим собой?

— Чёрт... — выдохнул я, откидываясь назад.

Неужели всё это действительно было только сном? Я попытался вспомнить, что произошло до того, как я уснул, но воспоминания ускользали. Лишь слабый запах сладкого, как будто кто-то добавил сахар в воздух, напоминал мне о ней.

Я потряс головой, пытаясь прогнать остатки видения, и взялся за вёсла, направляя лодку к берегу. На этот раз всё было спокойно, даже слишком спокойно.

Сон… Это был всего лишь сон. Но почему же он оставил такое яркое послевкусие?

Я сидел на холодном песке, пытаясь прийти в себя, но собраться с мыслями было не так просто, как хотелось бы. Адреналин, накопленный за время сна, всё ещё циркулировал по венам, заставляя сердце колотиться чаще, чем следовало. Лёгкий тремор в руках и странное покалывание в висках лишь усугубляли состояние.

Прошло около пяти минут — именно столько понадобилось, чтобы подавить охватившую меня панику. Глубокие вдохи и размеренные выдохи помогли вернуть контроль над собой. Когда дыхание наконец выровнялось, я лёг на песок и позволил телу расслабиться. В голове было пусто, и это даже хорошо. Не хотелось ничего анализировать, не хотелось искать смысл в увиденном. Просто дать себе время восстановиться. Постепенно шум в висках утих, а головная боль, возникшая после сна, и вовсе исчезла.