— Спасибо, но мне и моих двадцати хватает, — он вздохнул. — Как я понял, ты из другого лагеря?

— Да, правильно думаешь. Как догадался?

— Тут я тебя не видел. А раз ты тут давно, то явно должно существовать точно такое же место, — предположил Семён.

— Насколько я знаю, таких лагерей очень много. Думаю, для тебя будет самым страшным следующее, — я достал вторую сигарету из пачки. — У тебя множество клонов, у каждого клона свой лагерь. У меня клонов нет. Или, по крайней мере, я пока не видел.

От моих слов он перестал двигаться и внимательно уставился куда-то за меня. Я быстро оглянулся, но там было пусто. Посмотрев на Семёна, я понял, в чём причина. От полученной информации он впал в ступор.

— Алё! Земля, земля, я Юпитер. Давай приходи в себя, — я кинул в него шишку.

Хвостатая всё же научила меня брать предметы из воздуха. Принцип простой: нужно знать, где лежит объект, затем представить, как ты его берёшь рукой. Опа — и он у тебя в руке. На самом деле это тяжело, для этого пришлось потратить не одну смену.

Шишка попала точно в лоб.

— Откуда?

— От верблюда. Хватит летать в облаках.

— Я немного не понимаю, как это возможно? — он потряс головой. — Клоны, другие лагеря... А дальше что? Летающие обезьяны?

— Обезьяны или ещё что — я не знаю. Но факт остаётся фактом, — я встал с песка и размял спину. — Ну что же, предлагаю сходить в кружки за водкой. Нужно бы отметить нашу встречу и моё пространственное перемещение.

— Она сейчас у Виолы, — Семён отряхнулся от песка. — Пространственные перемещения? Как ты это делаешь?

— Как сюда попал, я тебе точно не скажу. А вот тому, как перемещаться в пределах лагеря, могу попытаться научить.

Я переместился на 10 метров за Семёна, а после кинул в него шишку.

— Лови, — окликнул я его.

— А? — шашка угодила ему в лом. — Может ты перестанешь кидаться шишками? Сколько ещё их у тебя?

— Много, — пожал я плечами, — сколько в лагере, примерно столько. Так, пошли в медпункт.

— Пошли, — Семён пошёл за мной.

Мы направились в медпункт. Шли мы молча, мыслей особо не было. Чувствовалась некая подавленность. Мы вышли на площадь, я остановился.

— Что думаешь об этом персонаже? — я ткнул пальцем в памятник.

— Не знаю, памятник как памятник, — он пожал плечами, — правда, такое ощущение будто я его знаю. Не знаю откуда, но это имя я где-то слышал.

— Я так и думал, — на моём лице появилась улыбка, — нашу память, кто-то подчистил. Я уверен, что мы с тобой о нём хорошо знаем, но кто-то или что-то решил, что эти знания нам не нужны.

— В твоих словах есть смысл, я тоже об этом думал.

Мы обошли памятник со стороны и дошли до медпункта. Так как на улице была ночь нам никто не помешал. Дверь здания была закрыта, но это не было проблемой. Ключ лежал на верхней балке, до него было не трудно дотянуться. Наблюдая за виолой я подметил эту мало важную деталь.

— Ты и такое знаешь, — сказал Семён.

— Это пустяки, — я открыл дверь, — пошли, думаю сегодня мы многое обговорим.

В начале всё было культурно. Мы забрали бутылку и направились в столовую. Там выломали замок кладовой, зашли во внутрь и принялись за дело. Он рассказал о том, как прошла его первая смена. Как оказалось она точь точь повторяла мою. После мы обговорили пионерок. Он признался, что был расстроен когда осознал, что память их не постоянна. Особенно его разбил случай с Леной.

Как оказалось, он смог выбраться из лагеря вместе с Леной. Выбрался он не в 2025, а в 1986. Шло время, он женился, стал писателем. У них, даже, родились дети. Наступил 2024 год, тот самый день, когда он отправился в лагерь. В тот день, он сидел со своей женой, по его словам всё прошло хорошо.

Но как только он лёг спать случилось нечто ужасное. Он проснулся в салоне Икаруса, после чего встретил по обыденному Славю. Испытывал он тогда страх и неподдельный ужас, так как догадывался, что всё что с ним произошло было обычным миражом, обманом.

Самые страшные ожидания оправдались, когда он встретил Лену. Та не помнила его, ничего не знала. Все события, моменты и общие воспоминания были стёрты в один миг.

Он испытал все эмоции, которые может испытать человек в подобной ситуации: отчаяние, страх, непонимание, печаль, тоску… С этим смириться было невозможно, он не мог жить в таком мире, в мире где не было Лены, которую он знал.

Он покончил с собой. Напичкал себя разными таблетками из медпункта, и прыгнул в воду с лодочной станции.

Как оказалось, смерть в этом лагере не возможна. После того, как он умер, его не встречали ни ангелы, ни демоны в аду. Вместо этого был привычный салон икаруса.

После он рассказывал разное, то что я бы не хотел ещё раз услышать. Я теперь понимал, почему появились сумасшедшие Семёны. Их участь, это гнить в этом месте до скончания времён. Но этот смог вовремя опомнится. Вместо того, чтобы вечна пытаться себя убить, он стал искать выход.

Бутылка полностью опустела. Именно под конец Семёнова рассказа. Мы почти не закусывали, поэтому напились почти в стельку. Дальше я помню всё отрывками.

Я залезаю на памятник в центре лагеря. Беру молоток, и начинаю сбивать каменной глыбе очки, это у меня получилось. Дальше, мы подожгли его бензином. Он долго не горел, камень как ни как.

Дальше мы пугали Ольгу Дмитриевну. Нацепили на себя одежду из кружков, и стоял глядел в окно. В то время Семён будил Ольгу. Они о чём-то говорили, после чего он показывает на меня пальцем. Я смотрю в окно и улыбаюсь, потом быстро прислоняюсь и начинаю стучать, в конце убегаю.

Ольга упала в обморок. А мы дружно с неё посмеялись.

Дальше я не помню. Что-то связанное с бензином, медпунктом и яблоками… Причём тут яблоки я сам до конца не понимаю.

Утро было тяжелым, я лежал на обломках разбитой волги. Салон был набит всяким мусором, канистра бензина, мешок яблок и почему-то связанная Виола. Она спала. Сама волга находилась в медпункте, точнее в том, что от него осталось. Выбитая дверь, полностью сгоревшая крыша… Обшарпанные стены. Вид здания был не очень.

Я кое как вывалился из салона. И уселся на чудом уцелевший стул. Сигарет не было, вместо них в кармане лежало яблоко. Делать было нечего, пришлось есть яблоко. Голова была чугунная. Болела не только она. Ноги, тело, лицо. Болело абсолютно всё.

Медленно, ко мне начали приходить воспоминания. Первым что я вспомнил, это то как мы завели волгу, дальше мы поехали в лес и насобирали мешок яблок… Это была идея Семёна, после чего он откуда-то вытащил 2 бутылку. Мы её полностью выпили.

Потом он зачем-то поджёг Медпункт, связал Виолу, и закинул её в салон волги. Мы пытались уехать из лагеря втроём. Ожидаемо это у нас не получилось. Что было дальше я не помнил.

Единственное, что я мог чувствовать, это только смущение. Да, головную боль.

В глазах чуть двоилось. Я смотрел на яблоко, которое располагалось в моей руке. Хорошенько проморгавшись смог вернуть зрение в норму, в тот же момент у яблока пропал его двойник. Это значило, что я начал приходить в себя.

Подул ветер, поднимая в воздух кучу пепла, из-за которого я смачно чихнул. Находится в этом месте не самое приятное дело. В некоторых местах ещё тлели останки медпункта, а в воздухе стоял запах жженых медикаментов. К тому же, начались слышаться стоны Виолы, а после уже и маты.

В какой-то момент начались слышаться голоса пионеров, среди них я услышал голос Ольги Дмитриевны. Чтобы не оказаться в эпицентре событий, я решил переместиться в лес.