Он заполнил всё поле зрения. Он стал всем.

Я был на грани исчезновения, почти готов позволить этому свету поглотить меня целиком. Его сияние было ослепляющим, бесконечным, и в нём не было ни теней, ни границ. Казалось, ещё мгновение — и я стану его частью, растворюсь без остатка.

Но в тот самый миг, когда сознание уже готово было уступить этой пустоте, я услышал голос. Он не принадлежал ни одному человеку, не имел источника, не исходил ниоткуда и отовсюду одновременно.

Ощущение было странным — будто само пространство заговорило со мной, обретая форму слов, проникая в каждую мысль, в самую суть моего существа.

— Ты ищешь выход, но знаешь ли ты, куда ведёт эта дверь?

Этот вопрос словно отрезал меня от всего происходящего. Я замер, всматриваясь в ослепительный свет. Как я понимаю, он указывал на этот свет. Разве это не путь в "Центральный лагерь"? Это место, которое я давно воспринимал как некую точку выхода, как место, где всё должно было закончиться. Но этот вопрос застал меня в расплох. Что-то было не так, что-то не совпадало с тем, что я знал. Кто это говорил? И что это вообще за место?

Голос прервал мои размышления, его звучание было почти невыносимо глубоким и многозначным.

— Нет, никакого "Центрального лагеря" нет, ты глубоко заблуждаешься. Этот свет — это своеобразный выход из системы. Но то, что скрывается за ним, может тебя разочаровать.

Моё сознание вздрогнуло от его слов. Центрального лагеря нет? Но тогда что же это за свет? Выход? Это… выход в мой настоящий мир?

Я пытался осмыслить всё, что только что услышал, но ощущение странности усиливалось с каждой секундой. Этот голос не был просто внешним. Он словно проникал внутрь меня, затрагивая самые глубокие мысли. И вдруг я понял, что, возможно, я не знаю ничего о том, что происходит. И что за этим светом может быть что-то гораздо более туманное и пугающее.

Голос, как будто читая мои мысли, продолжил:

— Настоящего мира больше нет. К сожалению, он не пережил. Я не справился, и у меня не получилось сделать всё так, как бы я этого хотел. Мне помешали…

Эти последние слова повисли в воздухе, как будто тяжёлый груз. Он не закончил свою фразу, и я почувствовал, как на меня обрушилась волна вопросов. Что он хотел сказать? Что случилось с этим миром? Кто ему помешал? И почему я не могу понять всего этого?

— Как бы ты это ни воспринимал, мир был разрушен. Все сознания, что существовали в нём, должны были объединиться в едином потоке, но… вместо этого они оказались здесь. В системе лагерей, в мире-грани, в ковчеге. Как угодно называй.

Слова его проникали в душу, заставляя почувствовать невообразимый ужас. Я пытался понять, что стоит за этими фразами, но они не давали ясности, лишь глубже погружали в сомнения.

— То есть ты хочешь сказать, что выхода нет? Что мир уничтожен, а мы просто заперты в этом месте? — вопрос сорвался с губ сам собой, неся с собой отчаяние.

— И да, и нет, — ответил голос, словно пытаясь найти нужные слова. — Я поддерживаю баланс этой системы, чтобы она не разрушилась. Если она распадётся, то мир, который ты знал, исчезнет навсегда. Он не вернётся.

После короткой паузы голос продолжил:

— Этот мир — не тюрьма, не наказание. Это последнее убежище, место, где все те, кто когда-то жил, могут существовать, даже если утратили связь с реальностью. Я и создатель этой системы, и тот, кто поддерживает её равновесие. Без меня она просто развалится.

Я замер, пытаясь осмыслить сказанное. «Последнее убежище» — эти слова повторялись в голове, как нечто, что давало слабую надежду, но одновременно с этим рождало горечь утраты всего, что когда-то казалось стабильным.

— Выхода отсюда нет? — спросил я, не веря в свои слова.

Голос молчал долго, будто взвешивал каждое слово.

— Хоть наш мир и уничтожен, "последнее убежище" — это не просто ковчег, а пространственный разлом, — наконец ответил он. — Ты уже не сможешь вернуться в тот мир, который знал. Но существует множество параллельных миров. Ты, возможно, спросишь, почему я не перенёс все сознания туда. Ответ прост: если бы я это сделал, то все, кто когда-либо жил в нашем мире, просто исчезли бы, стерлись, как если бы их никогда и не существовало.

Он замолчал, и тишина наполнила пространство, как тяжёлый туман.

— Поэтому, — продолжил он, — если ты решишь продолжить, будь готов. Тебе никто не даст гарантии, что ты не будешь стёрт. Это своего рода врата, которые ведут в параллельный мир. Но цена перехода может быть слишком велика, и никто не скажет, что с тобой будет по ту сторону.

— То есть, ты хочешь сказать, что у меня есть выбор: либо остаться здесь, в этом месте, которое всё больше похоже на бесконечный тупик, либо пройти дальше, но тогда я уже не вернусь в свой мир? И при этом существует реальная возможность того, что я просто исчезну, стану ничем, стёртым из всего этого, как если бы меня никогда не было? Просто исчезну в пустоте?

— Ты всё правильно понял.

— Пиздец, — это было всё, что я мог выдавить из себя. В голове было пусто, будто всё, что я знал, все мои мысли и понятия о мире, распались, как песок сквозь пальцы.

Я «вздохнул», но, конечно, тела у меня не было, и само это действие не имело никакого смысла. Однако, ощущение тяжести, которое меня охватило, было настолько сильным, что, казалось, всё внутри меня притихло. Так, как если бы сама реальность затаила дыхание.

— Ты кто? Ты — Генда?

— Да, я — Генда. Тот, кто несёт на себе груз своих поступков, кто держит этот мир, чтобы он не развалился. Тот, кто поддерживает его существование, чтобы не дать ему распасться на части. Тот, кто разрушил старый мир.

Эти слова прозвучали тяжело, как приговор. В них не было ни сожаления, ни оправданий — лишь жестокая правда, которая раскрывалась передо мной.

— Как ты вообще мог это сделать? Почему? Зачем ты разрушил тот мир? Ты ведь знал, что произойдёт. Ты знал, какой ценой это будет стоить. Для чего ты это сделал?

— Я пытался осуществить Комплементацию Человечества, — начал он, его голос был тихим, но твёрдым. — Моя цель заключалась в объединении всех человеческих душ в единое целое, чтобы устранить разобщённость и страдания, которые разрывали человечество на части. Однако, несмотря на все усилия, мне не удалось достичь полной Комплементации. Но я смог сделать так, чтобы все сознания сохранились, чтобы они не исчезли.

Я пытался осмыслить его слова, но в голове всё ещё крутились обрывки воспоминаний о том, каким был наш мир.

— Теперь, — продолжил Генда, — ты стоишь перед выбором. Этот свет, перед которым ты сейчас стоишь, — это выход. Но учти: этот выход может стереть тебя, уничтожить твоё сознание. Если ты не исчезнешь, то попадёшь в параллельный мир, где существует та реальность, которую ты помнишь. Однако, в свой мир ты уже никогда не вернёшься. Ты не сможешь вернуться к тому, что было.

— Это я уже понял, — сказал я, и голос мой был твёрд, несмотря на всё, что творилось внутри. — Раз я уже не вернусь, а оставаться в этом месте для меня невыносимо, то думаю, выбор очевиден.

Я замолчал, пытаясь осознать то, что только что произнёс. Этот выбор был не просто трудным, он был болезненно тяжёлым.

— Но прежде чем выбрать, — продолжил я, — я хочу спросить тебя. Где те, с кем я сюда попал? Где они? Что с ними?

Генда не ответил сразу. Его молчание затягивалось, как нечто тяжёлое, и я чувствовал, как напряжение нарастает. Наконец, его голос нарушил тишину.

— Кто-то из них уже сделал свой выбор, — его слова были тихими, но каждое из них словно пробивало меня насквозь. — Но есть та, кто ещё не решилась. Она всё ещё здесь, и она ищет тебя.

Я подумал о Юле. Она была одной из тех, с кем я был связан. Раз она ещё не решилась, то я должен немедленно попасть к ней. Я обещал что выберемся вместе, значит так и будет.