Пока я говорил, Лена медленно повернула голову. Её взгляд встретился с моим, и по спине пробежали мурашки. Я заметил мелькающий в её руке нож. Всё стало ясно.

— Семён, быстро в бункер! — закричал я.

Схватив его за руку, я попытался переместиться, но ничего не вышло. Пришлось бежать.

Тьма окружала нас, ветки норовили ударить по лицу, но я знал каждую из них и уворачивался. Семён не отставал, он был даже быстрее. Я бежал изо всех сил, понимая, что остановка будет означать конец. Ноги становились ватными, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Нам повезло — мы добрались до старого корпуса. Лены не было видно, но я чувствовал её присутствие. Мы не стали медлить и спустились в бункер. Дверь захлопнулась за нами, и мы оказались в безопасности.

Дыхание было сбито, я сел на пол, пытаясь восстановить силы. Семён лежал рядом, тяжело дыша.

— У неё был нож, — проговорил я. — Если бы не сбежали, она бы нас прикончила.

— Слава богу, мы оторвались, — Семён облокотился на кровать. — Столько событий за такое короткое время.

— Твой лагерь какой-то аномальный. У меня всё спокойнее, — сказал я.

— До тебя всё было нормально, — он улыбнулся. — Зато теперь хоть не скучно.

Через несколько минут я взял фомку, лежащую на полу.

— Ты говорил, что если умрёшь, то очнёшься в автобусе, — я посмотрел на дверь. — Надеюсь, ты не врал.

— Не врал. Но поверь, умирать — это не то, что хотелось бы испытать, — Семён лёг на кровать. — Это место становится всё опаснее.

— Надеюсь, для меня это тоже работает, — я скептически отнёсся к его словам.

Я сел на стул, холодный бетонный пол был не лучшим местом для отдыха.

— Какой сейчас день смены? — спросил я.

— Должен быть третий, — задумался Семён. — Но с учётом событий, скорее второй. Не уверен.

За дверью послышались всхлипы, а затем глухой стук. Мы переглянулись, понимая, что если бы не успели, это существо нас бы уничтожило. Стуки усиливались, но стальная дверь выдержала.

Когда всё стихло, я вспомнил, что нужно дышать. Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться. Достал сигареты и облокотился на спинку стула.

— Надо отсюда выбираться, — пробормотал я.

— Это единственное безопасное место, — напомнил Семён. — Пока у нас есть еда. Хотя её нет, так что будем умирать от голода.

— Не спасибо, я подожду нового цикла, — затушил сигарету.

Мы провели первый день, обсуждая всё, что знали о лагере. Я попытался объяснить Семёну принцип перемещения, а затем мы размышляли о его копиях. Второй день прошёл терпимо. Жажда становилась невыносимой, но еды не было.

На третий день я уже не мог терпеть. Семён тоже был на грани.

— Думаю, я попробую отбиться, — сказал он. — Всё равно мы бессмертны, а сидеть здесь больше нет сил.

— Честно, насчёт себя я не уверен, — дрожь пробежала по телу. — Возможно, это работает только для тебя.

Он взял фомку.

— Будь что будет, эта жажда меня уже достала, — Семён направился к двери.

— Подожди, дай мне собраться, — остановил я его.

Я взял огнетушитель.

— Найдём воду и сразу сюда, — сказал я.

— Согласен, — Семён закрыл глаза, собираясь с силами. — Возможно, ты прав, и жизнь у тебя одна. Так что держись позади.

— Ладно, но я помогу, чем смогу, — я похлопал по огнетушителю.

Мы переглянулись, и Семён открыл дверь. За ней была тьма. Мы собирались выйти со стороны старого лагеря, чтобы не снимать дверь с петель и не оставлять убежище без защиты.

Но едва мы сделали шаг, из темноты вылетела женская фигура. Лена. Она мгновенно сократила расстояние и вонзила нож в Семёна. Я замер, не в силах пошевелиться. Она нанесла ему несколько ударов, один из которых оказался смертельным. Кровь брызнула во все стороны.

Лена замерла на мгновение, и я успел рассмотреть её. Она была в чёрной майке, с ножом в руке. Её лицо было искажено, глаза полны тьмы, а на губах — кровь. Она смеялась.

Её смех парализовал меня. Она смотрела мне в глаза, а затем эта гадина метнула нож. Он вонзился мне между рёбер.

Ноги подкосились, и всё погрузилось в темноту.

Моё сознание погрузилось во тьму. Ощущение лёгкости охватило меня, словно тело растворилось в окружающем мире. В какой-то момент я перестал чувствовать что-либо, кроме всепоглощающего спокойствия. Разум подчинился этому состоянию, полностью став захваченным. Меня больше не тревожили ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Всё стало безразличным. Постепенно исчезли даже эти ощущения, мысли начали распадаться, воспоминания стираться. Осталась лишь пустота, заполнившая пространство, а моё восприятие растворилось без следа…

Внезапно на меня обрушилась лавина эмоций. Я ощутил всё, что когда-либо испытывал: страх, сомнения, радость, грусть, любовь, отчаяние. Это бушевало внутри, переполняя до краёв. Затем всё озарил яркий свет, вырвавший меня из этого мира.

Медленно открыв глаза, я увидел знакомый салон «Икаруса». Однако осознание этого пришло не сразу — какое-то время я смотрел сквозь реальность, словно она была иллюзией. Потребовались минуты, чтобы прийти в себя.

Когда мозг наконец осознал, что передо мной, меня охватила паника. Понимание того, что я был мёртв, перевернуло всё моё мировоззрение. Я не мог осмыслить, где находился до этого, а чувства, испытанные там, вызывали ужас. Страх сковывал меня, холодный пот стекал по лбу, дыхание участилось. С каждым вдохом тревога нарастала, по телу пробежала дрожь. Всё вокруг казалось нереальным. Глаза метались от салона автобуса к пейзажам за окном. Я попытался встать, но ноги не слушались. Паника поглотила меня полностью.

Собрав всю волю, я поднялся. Каждый шаг по салону давался с трудом, но я справился. Схватив сигареты, я вывалился наружу. Приземление было неудачным — сильно ударился спиной. Боль перебила паническую атаку, позволив немного успокоиться.

Я лежал на траве, спина горела, но я был рад, что жив. Ощупав грудную клетку в месте ранения, я понял, что ножа там больше нет. Страх смешивался с болью, но я старался держать себя в руках.

Из-за ворот появилась Славя. Она поприветствовала меня, как обычно, и начала что-то говорить. Но мне было не до неё. Меня мучил вопрос: что это было за существо, отправившее меня в новый цикл? Оно напоминало Лену, но ею не являлось. Нечто, внушающее ужас и вселяющее отчаяние.

Славя продолжала говорить, но, заметив мой отсутствующий взгляд, решила уйти. Возможно, она уже всё объяснила, а может, просто устала от моего молчания. Паника окончательно ушла, а вместе с ней и боль.

Тело снова стало послушным, и я поднялся. Автобуса уже не было — я даже не заметил, как он исчез. Но это было неважно. Гораздо больше меня волновало, что делать дальше. Как попасть к Семёну, я не знал — в прошлый раз это произошло случайно. Нет гарантии, что теперь получится встретить именно его. И это ещё полбеды. Что делать с осознанием, что лагерь может обнулять мои действия, а ещё отправлять за мной это существо? Является ли это сбоем или частью задуманного, я не мог понять.

Радовало одно: я был жив. Слова Семёна о бессмертии оказались правдой. Правда, он не рассказал, как это работает, а пережитое мной было ужасным… Надеюсь, мне больше не придётся через это проходить, иначе я сойду с ума!