Она ненадолго замолчала, словно подбирая слова, затем обернулась ко мне, её хвост плавно качнулся из стороны в сторону.

— А вот ты... ты что-то необычное. За тобой интересно наблюдать.

Едва она произнесла эти слова, в её руке вдруг появилось новое яблоко. Я даже не заметил, откуда оно взялось. Одно мгновение — и оно уже было у неё. Я нахмурился. Чёрт, я что, в магический мир попал? Или это какой-то фокус?

Юля заметила моё удивление, но не прокомментировала. Вместо этого она продолжила:

— Так вот, я тут подумала… Если мы с тобой объединимся, то, возможно, у нас получится выбраться.

Я резко вскинул голову и недоверчиво уставился на неё.

— Что? — перебил я. — С чего такая уверенность во мне?

Она закатила глаза, будто ей надоело объяснять очевидные вещи.

— А ты прислушайся, — Юля сделала небольшой шаг в мою сторону, задумчиво покрутив яблоко в руках. — Никто, вот никто ещё ни разу не чинил в бункере ту… эм, не знаю, как это правильно называется… электрическую штуку.

Я вспомнил о своих попытках наладить технику в бункере. Да, было дело. Но почему это делает меня особенным?

— Ты какой-то другой, — продолжила она. — Все здесь просто… балванчики. Семён — сумасшедший, который, если сюда попадёт, превратит лагерь в кровавую баню.

Она на секунду замолчала, затем задумчиво добавила:

— Хотя правильнее сказать "Семёны". Они всегда разные, но то, что они делают…

Она оборвала себя, будто сказала лишнее, и лишь тяжело вздохнула.

— Ты же, как и я, здесь застрял. И кроме того, ты ищешь выход.

Её слова звучали так, будто мы оказались в одной лодке. Но мог ли я доверять ей?

Довериться придётся. Альтернатив нет…

Я вздохнул и кивнул:

— Ладно, твоя взяла. Раз уж мы в одной лодке, то, помогая друг другу, наши шансы выбраться растут. В этом есть логика.

Я протянул ей руку. Юля внимательно посмотрела на меня, её уши слегка дёрнулись, а затем на её лице появилась лёгкая улыбка. Она осторожно пожала мою руку, её пальцы оказались неожиданно тёплыми.

— Слушай, а ты как давно тут? — спросил я, когда мы разжали руки.

Она ненадолго задумалась, прищурившись, словно пыталась подсчитать дни.

— Примерно в два раза больше, чем ты, — наконец ответила Юля, а затем, словно между делом, добавила: — Кстати, хочу спросить… А ты помнишь, что было до лагеря?

Я невольно нахмурился. Странный вопрос.

— Конечно помню, — пожал я плечами. — Я был у себя дома. Решил пройтись, потом сел на автобус… а в итоге оказался здесь.

На лице Юли промелькнула тень — едва уловимое выражение грусти. Её глаза вдруг потемнели, взгляд устремился куда-то в сторону.

Меня это смутило.

— А почему ты спрашиваешь? Не помнишь, что ли?

Девушка опустила голову.

— Нет, не помню, — тихо призналась она.

Я не сразу нашёл, что сказать. Даже не представлял, каково это — проснуться в этом месте без единого воспоминания о прошлом.

— Представляю, как тебе тяжело, — выдавил я наконец.

Юля пожала плечами, словно стараясь отогнать ненужные мысли.

— Ничего… Уже привыкла, — сказала она, но её голос звучал как-то слишком буднично, будто за этими словами скрывалось нечто большее.

Юля медленно отошла в сторону, подняла с пола книгу и протянула её мне.

— Держи, думаю, она поможет тебе так же, как и мне.

Я машинально взял книгу, бегло осмотрел потрёпанную обложку и перевёл взгляд на девушку.

— Хочешь сказать, что эта книга очень важная?

Юля ухмыльнулась, опираясь на спинку стула.

— Ну, сама по себе — нет. Но если собрать всё, что ты уже нашёл, тогда да.

Я нахмурился.

— И в чём же их особенность?

— Перемещаться по лагерю я научилась с их помощью, — сказала она, словно говорила о чём-то обыденном.

Я чуть не выронил книгу.

— Вот значит как. Телепортация, уму не постижимо! - Протянул я слово “телепортация”.

Юля лишь пожала плечами.

— Ну, это ты так называешь, а я просто поняла, как это работает.

Я покрутил книгу в руках, пытаясь осознать сказанное. Если она смогла... значит, и я смогу?

— Ладно, я тебя понял.

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и потянулась.

— Я спать. Увидимся на следующей смене.

Я не успел даже моргнуть, как Юля исчезла. Просто испарилась, оставив после себя лишь лёгкое мерцание в воздухе.

Я несколько секунд ошарашенно смотрел на место, где она стояла, а затем опустил взгляд на книгу.

От всего, что произошло за последние часы, в голове образовался настоящий хаос. Лагерь, точнее, лагеря… Слишком запутанно. И оказывается, я знаю об этом месте куда меньше, чем думал.

«Надо будет получше расспросить Юлю...»

Я плюхнулся на матрас. Он был старым, пыльным, но меня это не волновало. Усталость накрыла с головой, и я даже не заметил, как забыл про книги, так крепко зажал одну из них в руке и мгновенно провалился в сон.

Салон автобуса… Это, наверное, то, что я видел уже слишком часто. Настолько часто, что одно только его появление начинало раздражать. И вот опять.

Я сидел на заднем сиденье, наблюдая за тем, как в воздухе танцуют пылинки, подсвеченные золотыми лучами солнца. Время — около полудня, как всегда.

Тишина. Спокойствие.

Я лениво смотрел на этот танец, погружаясь в мысли о событиях прошлой смены. Шахты, починка оборудования, архив, нэко… и моя грандиозная ошибка. Надо было посмотреть что это за книга. А то взял и просто вырубился…

Я тяжело вздохнул и потёр виски, пытаясь прийти в себя. Надо отвлечься.

Несколько минут я просто тупо пялился в даль салона, а затем, как по привычке, начал делать то, что делал уже десятки раз.

Медленно встал, подошёл к водительскому месту, забрал пачку сигарет, сел на ступеньки у входа и закурил.

В какой-то момент из-за ворот показалась знакомая фигура.

Славя.

Я продолжал сидеть с абсолютно невозмутимым лицом, даже не удостоив её взглядом.

— Привет, ты, наверное, новенький? — спросила она, но в голосе читалось явное недовольство.

— Нет, блять, старенький, — угрюмо пробормотал я, выпуская густой клуб дыма. Казалось, говорил я не ей, а тому, кто мог за этим наблюдать.

Славя недовольно нахмурилась.

— На территории лагеря запрещено курить. Я расскажу вожатой!

Я лишь усмехнулся.

— Да мне как-то фиолетово. Всё равно в ваш лагерь я идти не собираюсь.

Затушив сигарету, я встал, убрал пачку в карман и равнодушно посмотрел в сторону ворот.

Я ушёл в свои мысли, размышляя о Юле.

Эта девушка просто не выходила у меня из головы. Странная… но в то же время чертовски интересная. Кошачьи уши, хвост, загадочная натура – да уж, кого-кого, а такую в обычном лагере точно не встретишь.

Я затянулся в последний раз и, закончив сигарету, лениво запустил окурок в траву.

Славя, конечно, не упустила этот момент – проследила за траекторией полёта, а затем строго посмотрела на меня.

— Ты вообще себя ведёшь неподобающе! – начала она нравоучительный монолог.

Я же молча встал, стряхнул пепел с формы и, не обращая на неё никакого внимания, направился в сторону лагеря.

Как только я пересёк ворота, передо мной предстала совершенно обыденная для этого места картина:

Мелкая пионерка, с хитрой улыбкой извлекающая из ниоткуда кузнечика и ловко подсовывающая его местной скромнице.

Стандартный Ульянкин террор.

Эх, если бы я только знал, как именно она это делает… Как умудряется так легко взаимодействовать с местной живностью? Доставать кузнечиков из воздуха, подкладывать сколопендр в тарелки с картошкой и котлетами, устраивать бои с раками на пляже…

Чем дальше я смотрел на эту картину, тем больше понимал: некоторые вещи, наверное, лучше и не пытаться объяснить.