Анна покачала головой.

— Но… мне никто не сказал…

— Мы не хотели, чтобы ты беспокоилась, — мать посмотрела на неё с мольбой, как будто боялась её реакции. — Анна, мы думали, что ты сможешь там остаться, устроить свою жизнь.

Анна замерла.

Её сердце застыло в груди.

— Ты… ты хотела, чтобы я осталась там навсегда?

— Разве там тебе не было лучше? — мать неуверенно улыбнулась, но эта улыбка была больной, измученной. — Ты ведь писала, что у тебя есть работа, что тебе хорошо…

Анна почувствовала, как что-то оборвалось внутри.

— Мам… я не могла остаться там.

— Но почему?! — в голосе матери прозвучало отчаяние.

Анна открыла рот, но не знала, что сказать.

Потому что ответ был слишком сложным.

Потому что если бы она осталась, она бы потеряла себя.

Но теперь она понимала.

Мать надеялась на это.

Мать хотела, чтобы она не возвращалась.

Не потому, что не любила её.

А потому, что ей нечего было дать дочери здесь.

Анна с трудом вдохнула.

— А где Павел?

Она должна была увидеть брата.

Она должна была поговорить с ним.

Но мать не ответила сразу.

Она отвела взгляд, её руки сжали край фартука.

— Он… ушёл.

Анна почувствовала новый удар в грудь.

— Как это — ушёл?

— Он работает… в городе.

— Один?

Мать едва заметно кивнула.

Анна закрыла глаза.

Её младший брат, который всю жизнь мечтал быть рядом с матерью, теперь был вынужден работать на чужих людей.

Он должен был учиться, расти, а не работать, как взрослый мужчина.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— А что я могла сказать? — голос матери задрожал. — Что ты должна вернуться и бросить свою работу, чтобы помочь нам? Ты бы сделала это, Анна. Я знаю. Но разве бы это что-то изменило?

Анна не знала ответа.

В комнате воцарилась тишина.

Она слышала только собственное дыхание, тяжелое и сбивчивое.

— Мам… — её голос сорвался. — Куда ты пойдёшь?

Мать пожала плечами, но её лицо выдало правду.

— Я не знаю.

Анна чувствовала, как её сердце сжимается.

Если бы она осталась в усадьбе, если бы она переступила через себя, может, ей удалось бы помочь?

Но теперь было слишком поздно.

Она подошла к матери, осторожно взяла её за руку.

— Я что-нибудь придумаю, — прошептала она.

Глаза матери наполнены слезами, но она лишь кивнула. Анна не знала, что будет дальше. Но одно она поняла точно. Ей больше некуда бежать.

Анна не могла уснуть.

Комната, в которой она выросла, была такой же холодной, как её воспоминания. Когда-то, много лет назад, отец принёс сюда маленький железный фонарь и говорил, что свет разгонит тьму, если его не гасить даже в самую страшную ночь.

Теперь же тьма внутри неё казалась бесконечной.

Она задумалась о нём. О человеке, который когда-то был её целым миром. Она помнила, как в детстве слушала его рассказы о том, как он строил этот дом своими руками.

— Когда ты вырастешь, Анна, — говорил он, укрывая её тёплым пледом, — у тебя всегда будет место, куда можно вернуться.

Она тогда верила ему. Но он не знал, что однажды этот дом перестанет быть их домом. Он не знал, что в один день его не станет, и вместе с ним исчезнет ощущение безопасности.

Отец умер внезапно.

Всё произошло зимой, когда дороги были покрыты снегом так же, как сейчас. Он ушёл в лес за дровами и не вернулся.

Анна помнила тот день до мельчайших деталей — молчание матери, её пустой взгляд в окно, пальцы, сжимающие молитвенник так сильно, что костяшки побелели. Когда его нашли, было уже поздно. Его застала буря. Его замело снегом, и он замёрз в нескольких шагах от дома.

Она долго не могла понять, почему именно так.

Почему именно он?

Почему именно в тот день?

Почему никто не услышал его?

Но потом поняла — на этот вопрос нет ответа.

После его смерти мир изменился. Мать перестала смеяться. Павел, который тогда был ещё маленьким мальчиком, перестал говорить на несколько дней.

А Анна…

Анна просто росла слишком быстро. Она пыталась быть сильной ради матери, старалась не плакать, не жаловаться, потому что в доме уже хватало горя. Она прятала свою боль, убеждая себя, что теперь это не важно.

Но сегодня, в этой пустой и холодной комнате, воспоминания навалилась на неё с новой силой.

Она не слышала, как открылась дверь.

Лишь почувствовала, как материнская рука коснулась её плеча.

— Ты не спишь?

Анна медленно села, отводя глаза.

— Нет.

Мать вздохнула, присела рядом.

— Я знаю, о чём ты думаешь.

Анна горько усмехнулась.

— Правда?

— Да, — мать положила ладонь ей на руку. — О нём.

Анна напряглась, но не ответила.

— Ты так и не простила себя, да?

Анна замерла.

Мать смотрела прямо в неё, её взгляд был спокойным, но пронзительным.

— Прости за что? — голос Анны сорвался.

— За то, что ты не пошла с ним в тот день.

Сердце застыло.

— Я…

Анна не могла говорить. Она не ожидала этих слов. Но мать не отвела взгляда.

— Ты была ребёнком, Анна. Но я знаю тебя. Ты всегда винила себя за это.

Анна закрыла глаза. Она и правда всегда винила себя. Если бы она тогда уговорила его взять её с собой…

Если бы он не ушёл один…

Если бы она хотя бы успела попрощаться… Но если бы ничего не меняет.

— Я не хотела возвращаться, — тихо сказала она.

Мать едва заметно улыбнулась.

— Но вернулась.

Анна кивнула.

— Потому что это мой дом.

Мать сжала её руку сильнее.

— Анна… этот дом нам больше не принадлежит.

Её дыхание перебилось.

— Я знаю.

Мать покачала головой.

— Нет, ты не знаешь всего.

Анна встретилась с её глазами.

И тогда мать сказала слова, от которых внутри всё похолодело:

— Этот дом принадлежит Орловым.

Анна не сразу поняла смысл этих слов.

"Этот дом принадлежит Орловым."

Она смотрела на мать, но её разум отказывался воспринимать реальность.

— Что… что ты сказала? — её голос сорвался, словно не веря в то, что услышала.

Мать отвела взгляд, её пальцы медленно гладили край старого платка, как будто это могло её успокоить.

— Я должна была сказать тебе раньше… — её голос был тихий, уставший, полный вины. — Но я… я не знала, как.

Анна резко вдохнула.

— Орловы… купили наш дом? — она произнесла это вслух, но слова казались чужими, будто не принадлежали ей самой.

— Он уже не наш, Анна, — мать едва заметно пожала плечами, словно смирившись с этим. — Его выкупили… ещё до твоего возвращения.

Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось.

Она оставила свою жизнь ради семьи.

Оставила себя ради них.

Но в итоге всё было решено без неё.

— Почему ты мне не сказала? — голос её дрожал от предательства.

Мать тяжело вздохнула, её глаза казались потемневшими от усталости.

— А что бы ты сделала? — её голос был тихий, почти сломленный. — Ты бы бросила свою работу? Ты бы пришла сюда и отказалась от всего?

Анна зажмурилась.

Она не знала ответа.

Она просто не знала.

— Почему именно Орловы? — её голос был глухим.

Мать помедлила, прежде чем ответить:

— Они всегда были частью нашей судьбы, Анна. Тебе стоило это понять ещё там.

Анна замерла.

Её сердце бешено колотилось, мысли путались.

Что это значит?

Как это связано с её отцом?

Как это связано с ней самой?

Мать положила руку ей на плечо, её прикосновение было лёгким, почти извиняющимся.

— Ты устала с дороги. Давай поговорим об этом завтра.

Но Анна не могла ждать.

Она должна была узнать правду.

Но…

Её тело предало её.

Она чувствовала тяжесть во всех мышцах, усталость накатывала с новой силой.

Она не могла бороться с этим.

— Хорошо, — её голос был слабым.

Она почувствовала, как мать осторожно ведёт её к кровати.