Александр резко остановился, заставляя её замереть. Он повернулся к ней, и его глаза были наполнены чем-то похожим на гнев, но это был не гнев на неё.

— "Что я не должен был делать, Анна?" — его голос был сдержанным, но в нём чувствовалась ярость, готовая вырваться наружу. — "Не позволить матери унизить вас? Позволить, чтобы вас выставили воровкой?"

Анна опустила глаза.

— "Вы понимаете, что теперь все будут говорить?"

— "Мне плевать на то, что они говорят," — резко ответил он.

Она вздрогнула.

— "А я не могу себе этого позволить," — прошептала она. — "Вы сделали это… а теперь все будут смотреть на меня иначе. Они будут шептаться ещё больше."

Александр нахмурился.

— "Вы боитесь слухов?"

Анна горько улыбнулась.

— "Я боюсь их последствий."

Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— "Вам, может быть, всё равно, но мне — нет. Я не могу просто уйти, если меня заставят. Я не могу просто забыть, если репутация будет разрушена. Я не могу, как вы, смотреть на этот мир сверху вниз, понимая, что он всегда будет принадлежать мне, кем бы я ни была."

Она не собиралась говорить это, но оно вырвалось само.

Александр не отвёл взгляда.

— "Вы действительно так думаете обо мне?"

Анна хотела ответить, но не смогла.

Он сделал шаг ближе, его голос стал тише, но в нём было что-то острое.

— "Я никогда не смотрел на вас сверху вниз, Анна."

Она сжала руки.

— "Александр…"

— "Что?"

— "Мы не можем так разговаривать."

— "Почему?"

— "Потому что…"

Она не успела договорить.

Из-за угла показался один из лакеев. Он тут же замер, увидев их вместе, а затем поспешно отвёл взгляд, сделав вид, что ничего не заметил.

Но это было уже неважно.

Слухи пойдут.

Анна видела это в его выражении лица.

Её сердце сжалось.

Она шагнула назад, будто отстраняясь.

— "Спасибо за вашу помощь, господин Орлов," — её голос был формально-вежливым, но внутри всё горело. — "Но теперь я должна вернуться к своим обязанностям."

Александр смотрел на неё несколько долгих секунд.

Она не могла разгадать выражение его лица.

Затем он коротко кивнул.

— "Конечно, мисс Анна."

Она развернулась и ушла.

Но даже когда она вошла в детскую, а Лиза и Павел тут же бросились к ней с вопросами, в глубине души она знала — что-то уже изменилось.

И назад пути не было.

Александр молча смотрел, как Анна уходит.

Его руки были сжаты в кулаки.

Гнев, который он чувствовал в гостиной, теперь перерастал в нечто другое.

Он развернулся и быстрым шагом направился в сторону кабинета отца.

Но он не дошёл до него.

На лестнице его ждала мать.

— "Ты бросаешь мне вызов, Александр?"

Её голос был тихим, но холоднее ледяного ветра.

Он остановился, не глядя на неё.

— "Я защищаю справедливость."

— "Ты ставишь под удар свою репутацию."

Александр усмехнулся, повернувшись к ней.

— "Мою репутацию? Или твою?"

Графиня сузила глаза.

— "Ты ведёшь себя глупо."

— "Глупо?" — его голос был ядовитым. — "Глупо — это обвинять невиновного человека без доказательств. Это называется не власть, мать. Это называется трусость."

Она нахмурилась.

— "Ты жалеешь её."

— "А ты боишься её."

Графиня напряглась.

— "Я? Бояться гувернантки?"

— "Да," — Александр сделал шаг ближе. — "Потому что она не вписывается в твои правила. Потому что она не преклоняется перед тобой так, как ты привыкла. Потому что она — свободна внутри. А ты, мать, всю жизнь была рабыней своих принципов."

Её дыхание перехватило.

Она отступила на шаг.

Александр не стал дожидаться ответа.

Он повернулся и ушёл, оставляя её стоять посреди лестницы.

Но внутри он знал — этот разговор был лишь началом.

Анна не могла уснуть.

Она лежала в своей комнате, прислушиваясь к звукам ночи, которые доносились снаружи: ветер, шорох деревьев, приглушённые голоса внизу. Всё в этом доме сейчас казалось ей чужим. Даже воздух.

После разговора с Александром она ушла в детскую, пытаясь отвлечься на Лизу и Павла, но даже их детская непосредственность не могла заглушить её тревогу. Весь дом теперь смотрел на неё иначе.

А главное, она не знала, что будет дальше.

"Что, если брошь не найдут?"

Если её не найдут, это не будет означать, что подозрения исчезнут. Скорее наоборот. Они просто превратятся в шёпот, в недосказанность, в вечное пятно, которое никогда не смоется.

И в один день её просто попросят уйти.

Она закрыла глаза, сжав пальцы на простыне.

"Неужели всё, что я построила здесь, рухнет из-за одного ложного обвинения?"

Утро наступило слишком быстро.

Свет пробивался сквозь шторы, но комната казалась всё такой же мрачной. Анна знала — сегодня что-то решится.

Она уже собиралась идти в детскую, когда в дверь постучали.

— "Войдите," — сказала она, затаив дыхание.

Дверь распахнулась, и на пороге стояла Софья.

Анна удивлённо замерла.

Они не разговаривали с тех пор, как произошла эта история с брошью. Софья держалась сдержанно, но в её глазах было странное выражение, будто она пыталась решить, стоит ли ей говорить то, ради чего она пришла.

— "Мне нужно поговорить с вами," — наконец сказала она.

Анна кивнула и пригласила её войти.

Софья подошла ближе, скрестив руки на груди.

— "Я узнала, что пропавшая брошь… нашлась."

Анна замерла.

— "Что?"

— "Сегодня утром," — кивнула Софья. — "Среди вещей Павла. Он просто играл с ней, не понимая, что это ценно. Видимо, он взял её из гостиной и забыл."

Анна почувствовала, как из неё медленно выходит напряжение.

"Нашлась..."

Но что это значит для неё?

— "Графиня знает?" — спросила она, всё ещё не веря в происходящее.

— "Да," — коротко ответила Софья.

Анна должна была вздохнуть с облегчением. Её имя было очищено, она больше не подозреваемая. Но что-то внутри подсказывало, что это ещё не конец.

— "Но вы не ждите извинений," — вдруг добавила Софья, будто читая её мысли.

Анна взглянула на неё.

— "Что вы хотите сказать?"

Софья посмотрела в окно.

— "Моя тетя… не любит признавать свои ошибки. Ей проще просто сделать вид, что ничего не было. Никто не скажет вам, что вы были правы. Никто не попросит прощения."

Анна молчала.

Конечно.

Конечно, всё будет именно так.

Слуги просто перестанут шептаться, но в их глазах всё равно останется тень сомнения. Графиня не скажет ни слова, потому что признать свою неправоту для неё — это удар по репутации.

Александр, может быть, скажет что-то… но что это изменит?

Анна закрыла глаза.

— "Это несправедливо," — тихо сказала она.

Софья пожала плечами.

— "Добро пожаловать в этот мир."

Позже в тот же день Анна работала с детьми в библиотеке, когда в дверях появился Александр.

Он не сказал ни слова, просто стоял и смотрел на неё.

Дети не заметили его сразу, увлечённые чтением.

Но когда их взгляды встретились, Анна поняла, что он уже знает.

Когда Лиза и Павел отвлеклись на книги, он сделал жест, предлагая ей выйти.

Она кивнула и пошла за ним в коридор.

Как только дверь за ними закрылась, Александр заговорил.