— Вы хотите подать жалобу на свою собственную звериную ипостась? — в лоб спросила Вэл, ещё надеясь, что ошиблась в предположениях.

— Да! Почему я должен в третий раз повторять одно и то же?!

— Мне нужно убедиться, что я правильно понимаю запрос клиента. Боюсь, в вашем случае я не смогу взяться за составление жалобы: согласно американским законам, человек не может подать в суд на самого себя. Не могу не отметить, что таковые попытки регулярно предпринимаются по самым разным мотивам, но в отношении исков к самому себе давно принята категоричная запретительная статья.

— Я и мой пёс — автономные разумные существа!

— Согласно первому разделу Кодекса Иных разными, разумными и дееспособными существами являются личности трёхголовых церберов и многоголовых змеев. Вторые ипостаси всех видов оборотней причисляются к существам полуразумным и оттого несамостоятельным. Следовательно, во всех без исключения случаях ответственность возлагается на первую ипостась и любой судебный иск направляется к ней же. Прокурор не примет жалобу на звериную ипостась оборотня так же, как не примет иск против собаки — он рассмотрит лишь жалобу наеё владельца. Но выход из вашей ситуации есть.

Злой клиент успел дойти до двери, когда его остановила последняя фраза. Мистер Ферн шагнул обратно к столу и высокомерно вздёрнул бровь, ожидая продолжения и наблюдая за тем, как адвокат роется в бездонных недрах своей изящной сумочки.

— Вот здесь работают специалисты, которые внимательно выслушают ваши жалобы на вашего пса и помогут приструнить его, — пообещала Вэл, протягивая несостоявшемуся клиенту карточку, раздобытую в полиции Лос-Анджелеса. — Если вы свяжетесь с ними, то я смогу помочь вам уладить ссору с соседями.

— Кризисный центр? — недовольно поморщился оборотень.

— Самый лучший центр перевоспитания непослушных внутренних зверей, — заверила Вэл, абстрагируясь от ехидного фырчания собственного зверя.

— Вы отговорите соседей жаловаться, если я позвоню туда?

— Если вы начнёте консультироваться у специалистов центра и не бросите курс терапии на полпути, то я буду представлять ваши интересы в случае подачи соседями жалобы, — уточнила Вэл.

«Если бы миссис Энсли не сбежала от врачей, то верней решила бы свои проблемы и осталась жива», — додумала она про себя.

— Хорошо, мы пришли к соглашению, — важно кивнул клиент.

Когда он покинул кабинет, Вэл набрала номер, указанный на сайте лос-анджелесского кризисного центра. Её соединили с приёмной главного психотерапевта, и она представилась и предупредила:

— Вам позвонит мой клиент, оборотень-пёс: у него острая фаза раздвоения личности, но он сам не осознаёт факт наличия этой проблемы.

— В чём выражается его расстройство идентичности? — дружелюбно спросил мелодичный женский голос на том конце линии связи, и Вэл кратко пересказала состоявшийся в её кабинете диалог. — Похоже, вы верно установили диагноз, мисс Мэнс, мы обязательно запишем вашего клиента на приём в ближайшие дни.

Репутация у лос-анджелесского кризисного центра была блестящей, оставалось довериться мастерству его специалистов. Заглянувший в кабинет Тони помешал Вэл от души зевнуть: бессонная ночь давала о себе знать. Личный помощник был хмур, как пасмурное небо осени, и молча выставил на стол аппетитно выглядящий ланч в коробке с эмблемой крупной сети ресторанов, кусочек торта и кружку кофе.

— Ты мой добрый гений, Тони! — признательно улыбнулась Вэл, притягивая поближе кружку.

— Заказ делал не я, мною только кофе сварен. Так что эспрессо пей смело, а вот остальные блюда я бы проверил на наличие ядовитых веществ, — желчно процедил её помощник.

— Они присланы прокурором Соммерсом? — не поверила Вэл.

— Хуже, — проворчал Тони и протянул ей листок бумаги.

Записка была предельно обстоятельной и краткой, заканчиваясь знакомой размашистой подписью, которую юристы Атланты неоднократно видели на судебных постановлениях:

«Раз опрометчивость лишила вас сна этой ночью, позволю себе позаботиться о том, чтобы излишнее трудолюбие не лишило вас ещё и завтрака. Кэмпбелл».

— Что-то у меня резко пропал аппетит, — буркнула Вэл, сминая записку и метко зашвыривая её в урну. — Тони, о ядах не беспокойся — судья успешно изыскивает более тонкие способы сжить меня со свету. Ланч переходит к тебе, а я перекушу в городе, мне всё равно надо по делам отъехать.

— Я тоже успел заказать тебе завтрак, но мой заказ пришлось отменить, поскольку практически сразу пришёл курьер из ресторана, — поведал Тони, ужасно раздражённый тем, что кто-то без спроса влез вегообязанности по благоустройству жизни шефа. Он глянул на прозрачный контейнер с десертом и скривился: — Не люблю шоколадный торт с мятным кремом.

«А я очень люблю», — вздохнула Вэл, но решительно встала из-за накрытого стола. Надо объехать двоих пожилых клиентов, дела которых она взялась вести ещё до того, как смогла позволить себе специализацию на серьёзных правонарушениях. Заглянув в составленный ночью список дел и визитов, она спохватилась, что ещё неплохо бы заглянуть к Шепарду и к одному подзащитному, находящемуся под домашним арестом — рассмотрение его дела было отложено судом до прояснения ряда обстоятельств. Никакие проявления особой судейской доброжелательности не выбьют её из рабочей колеи!

Владелец сыскной конторы нашёлся сам собой: он метеором влетел в её припаркованную у супермаркета машину как раз в тот миг, когда она вбила в навигатор его адрес и ахнула при виде длиннющих автомобильных пробок на всех возможных путях.

— У тебя ужасный район, Шепард! Быстро добраться до твоей конторы можно только ранним утром выходного дня! — раздражённо высказалась Вэл, не сразу сообразив, что искомого сыщика она уже нашла.

— Гони, красотка! Гони в любой район, только подальше отсюда! — завопил эльф, и она инстинктивно ударила по газам. Шины взвизгнули, мотор сердито зарычал, но малолитражка Вэл лихо вырулила на широкую магистраль и стремглав понеслась куда-то в сторону пригородного парка Стоун-Маунтин. Поглядывая в зеркало заднего вида, Вэл напряглась в ожидании возможной погони, но за её машиной никто не увязался. По крайней мере, не увязался кто-то надругой машине…

— Стоит ждать нападения с неба? Тарана с боку? — хладнокровно уточнила она, держась в крайнем ряду, где машины летели с максимальной разрешённой скоростью.

— Скорее, удара из-под земли, — прошептал Дон Шепард, нервно оглядываясь по сторонам.

При таком известии Вэл машинально притормозила и сместилась в средний ряд. Перебрала в памяти тех Иных, чьей вотчиной являлись подземные катакомбы — и отнюдь не обрадовалась единственному пришедшему на ум варианту. Как известно, и демоны и некроманты, которым людские сказки приписывают любовь к сырой земле, предпочитали обитать на твёрдой поверхности под ясным солнышком.

— В какую передрягу ты угодил, Дон? Ты же самый хитроумный и осторожный из всех известных мне Иных!

— Кто ж знал, что порой генетическое наследие никак не проявляется во внешности? — проворчал Шепард. — С тобой, вон, сразу всё понятно: и пахнешь не пойми как, и глаза в приливах злости тигриными становятся, и чешуя на коже нет-нет да промелькнёт, как среди своих расслабишься.

— И с кем ты крупно просчитался?

— С девушкой вчера познакомился. Надо было собрать кое-какую информацию по делу и предполагалось, что эта посвящённая в тайну нашего существования девица знакома с центральными фигурами проводимого моей конторой расследования. Собственно, предположение оправдалось: она впрямь тесно с ними общается, прямо сказать — очень по-родственному общается!

— Погоди, ты про ту девчушку толкуешь, с которой вчера в баре «Пламя дракона» ужинал? Она же стопроцентный человек?

— Видишь, даже ты не заметила подвоха — уловила лишь материнскую часть родового наследия девушки! А у тебя-то глаз намётанный!

— Хм-ммм, у меня вчера вообще имелись проблемы с наблюдательностью, — буркнула Вэл, с досадой припоминая собственный прокол с бывшим супругом. — Романтическое продолжение твоего вечера осложнилось неприятными сюрпризами?