После демона пришёл мужчина, отысканный Марко на Аляске и имеющий лишь малую примесь вампирской крови. Элен встрепенулась, поднимаясь из-за стола:

– Идём в лабораторию удалять клыки? Я сделаю анестезию и вы ничего не почувствуете, как я и обещала. Спасибо огромное, что не отказались от эксперимента! Он очень важен для ваших дальних сородичей, которые, в отличие от вас, не имеют возможности перейти на человеческий рацион питания. Поделитесь, пожалуйста, впечатлениями от работы вкусовых рецепторов в имплантах.

Частичный вампир замялся в приёмной, не выказывая желания идти вслед за ней. Элен посмотрела на стушевавшегося клиента и закрыла дверь.

– Вы что-то хотите сказать?

– Да. Видите ли, я передумал удалять клыки. За годы я позабыл, как удобен этот способ питания, а теперь вспомнил, и раз уж появилась возможность к нему вернуться... Знаете, когда достаточно раз в два дня вдоволь напиться крови, это здорово экономит время на завтраки, ланчи, обеды и прочее. И в финансовом выражении приличное уменьшение трат, и здоровье у меня поправилось, лишний вес уходить начал. Словом, я бы хотел продолжить эксперимент!

– Похвальное желание, – рассмеялась Элен. – Тогда садитесь и подробнейшим образом рассказывайте о своих успехах, проблемах и впечатлениях.

Клиент повеселел и проявил горячее желание сотрудничать в деле развития новой науки о физиологии Иных.

«Добровольность – лучшая основа любого эксперимента», – написала Элен сообщение главе клана вампиров.

«Если вначале не запугать принудительностью, то право на выбор ценится гораздо меньше, – ответил непоколебимый Марко. – Ещё могу заметить, что страх потерять нечто ценное сильно уменьшает претензии к маленьким огрехам этой ценности. Я к тому, что жди приглашения на свадьбу Джули. Кстати, в лаборатории центра найдётся работа для моего внучатого зятя?»

«Для студента отделения биофизики работа в нашем центре найдётся всегда! Посоветуй ему сразу уточнить график работы, а то с лёгкой руки нашего директора она мигом станет круглосуточной. Коврик для сна, конечно, выделят, но вряд ли Джули оценит такое брачное ложе».

«Давно говорю: бросай мастера и переезжай ко мне! У меня, знаешь, какие коврики есть?!»

И через секунду пиликнуло новое сообщение: «Поужинаем вместе? На коврике у камина?»

Элен не успела ответить: телефон в её руках засветился, завибрировал и сам собой набрал сообщение:

«Извини, но у меня пациенты. Место на коврике ещё отработать надо!»

– Что?!! – возмутилась Элен, смотря на выключившийся телефон. Дверь за её спиной открылась, и она зло прошипела, не оборачиваясь: – Грубо, шеф! Грубо и недостойно!

Профессионал психологии отношений, а ведёт себя, как собака на сене, и это ещё слабо сказано! Сам говорил, что законы природы изменить невозможно, а теперь мешает ей устраивать личную жизнь. Он что, отслеживает её переписку?! Сатрап! Рабовладелец!

– Не понимаю, о чём ты, – холодно прозвучал голос Эрла. – К тебе пациенты.

Резко обернувшись, она действительно увидела рядом с инкубом женщину с ребёнком. Женщина была молода и хороша той красотой, которую обычно именуют роковой, а тоненькая девочка рядом с ней безжизненно смотрела безучастным взглядом, сложив на груди хрупкие ручки, покрытые следами жутких ожогов. Такие же следы имелись на лице ребёнка и всех открытых участках тела. Элен раньше не доводилось видеть, чтобы у Иных оставались на теле такие отметины: при фантастической регенерации у них начисто заживало всё. Либо девочка совсем недавно упала в огонь, либо в её организме нарушены восстановительные процессы, либо она Иная лишь в очень малой степени.

Покраснев из-за того, что её резкую критику директора услышали посторонние люди, и отложив планы мести на более подходящее время, Элен приветливо улыбнулась и предложила посетительницам расположиться в креслах. Эрл не ушёл к себе, а остался стоять за девочкой, хмуро сведя брови и в кои-то веки не окутывая головокружительным обаянием всех и каждую.

– Какие у вас проблемы? – обратилась Элен к женщине.

– Мы оборотни из Аризоны, огненные саламандры, во второй ипостаси устойчивы к высоким температурам и способны жить хоть в кратере действующего вулкана, – заговорила женщина, оглянулась на девочку и по её щеке скатилась слеза. – Но моя дочь почему-то не унаследовала особенности рода и её обжигает даже пламя горящих дров. Мы берегли её всё детство, а сейчас она пошла в школу и хочет быть как все: скакать в пламени костра, купаться в кипящих гейзерах нашей долины, скользить с горы в потоке лавы. Понимаете?

– Да, я понимаю желание ребёнка влиться в коллектив сверстников, – кивнула Элен. Желание нырнуть в кипяток или вулканическую лаву всё-таки было трудновато понять.

– Мы с мужем подумывали всё бросить, переселиться в город людей, отправить её в человеческую школу, но дочь пока плохо контролирует способность к обороту. Если она превратится в школе, на глазах у людей, последствия будут катастрофическими! К нашему отчаянию, в школе долины дочь тоже в опасности. Вчера её случайно толкнули в огонь, когда она подошла ближе, чтоб посмотреть со стороны на веселье подруг. Счастье, что её быстро вытащили и рядом оказались взрослые...

Женщина залилась слезами, а Элен пробормотала: «Сейчас принесу мятного чая!» и понеслась в кабинет директора, потянув за руку Эрла. Захлопнув дверь (бедная дверь, сколько ею сегодня хлопали), она одними губами прошептала:

– Звук перекрой!

– Нас не слышат, – кивнул демон, – говори.

– Шеф, я не волшебница!!! Я даже не магиня, если ты забыл! Это только в кино вводят в кости железные сплавы, укрепляя скелет, или пропитывают кожу составом, который делает её пуленепробиваемой! А в реальности таких технологий нет и в обозримом будущем точно не будет! Необходимы десятилетия исследований и ещё десятилетия (возможно, столетия!) попыток воссоздать это уникальное природное свойство саламандр искусственным путём. А в настоящем времени я никак – совсем никак! – не могу сделать кожу девочки огнеупорной!

– Легче всего оказать помощь тому, кто меньше всех в ней нуждается, но от трудных случаев нельзя отрекаться сразу, не попытавшись сделать хоть что-то. Это были твои слова.

Элен со стоном закрыла лицо руками и опустилась на то металлическое кресло в углу, на которое её усадили санитары при первом визите в этот кабинет. Она поняла, в чём исток накатывающих приступов грусти: визиты благодарных пациентов сегодня словно подводили финальную черту под плодами её трудов здесь. Будто бы ставили заключительную точку: она сделала для Иных всё, что могла, ничего нового предложить не может, здесь её ресурс исчерпан. Ещё можно изучать физиологию неведомых официальной науке биологических видов, но воссоздавать утерянные ими способности – непосильная задача для неё одной. Всё чаще и чаще будут требоваться года исследований и коллективной работы больших групп учёных в хорошо оснащённых лабораториях, а она...

«Правда, что ли, враги ментальной магией влияют? Или я так расклеилась из-за несчастливо сложившейся любви?»

Её рук коснулись горячие ладони: Эрл присел перед ней на корточки, стараясь заглянуть в лицо. Зашептал горячо:

– Ты же не отреклась от дракончика, не способного дыхнуть огнём!

– Там я сразу знала, что делать! Поставлю пьезоэлемент на голосовые связки – и дело в шляпе!

– Пьезо... что???

– Кристаллы, между которыми при деформации проскакивает электрический разряд. Сожмёшь их немного – и между электродами проскочит искра. Наверняка ты видел газовые зажигалки, срабатывающие при нажатии на кнопку – это то же самое.

– Как он их сожмёт в горле? – недоумённо нахмурился Эрл.

– Я же говорю: поставлю элемент на голосовые связки. Дракончику для воспламенения выдыхаемой смеси надо будет просто издавать какие-то громкие звуки, например рычать, чтобы связки сильно завибрировали и пьезоэлемент сработал. Проще простого! А видоизменить кожу, сделав её неподверженной горению – невозможно, это уже из области магии, а не науки.