Наверное, это единственный плюс разлуки и такого долгого воздержания.

Он перекатывается с меня на матрас рядом, а я устраиваюсь на его груди и уточняю:

— Что будем делать сегодня?

— Заниматься любовью…

Приподнимаю голову и, положив подбородок на его грудь, спрашиваю:

— А это что было?

— Думаешь отделаться одним разом?

Хихикаю.

— Ты решил меня взять в сексуальное рабство?

— Да. Было бы неплохо.

Хитро смотрю на него и, изобразив покорность, произношу:

— Хорошо. Я буду во всем тебе повиноваться.

Потом снова смеюсь и, чмокнув его в губы, спрашиваю:

— А как у тебя с другим аппетитом?

— Хочешь покормить меня?

— Хочу. Иначе ты съешь меня!

Мы сидим за столом и доедаем приготовленный мной обед.

— Очень вкусно! — хвалит меня Андрей, и я улыбаюсь во весь рот, наслаждаясь таким обыденным и в то же время таким волшебным моментом.

Он тянется ко мне через стол, и мы, прикоснувшись друг к другу губами, замираем на пару мгновений.

— Повторим? — спрашивает он, сражая меня лукавым блеском в глазах.

— Ты хочешь добавки жаркого? — приподнимая брови, уточняю я, делая вид, что не понимаю, чего он на самом деле хочет.

Улыбается своей неотразимой улыбкой:

— Я предпочитаю другое блюдо.

— И какое же?

— Тебя…

Внезапно мне становится так жарко, что я начинаю пылать, но детское желание повредничать бурлит в моей крови вперемешку с возбуждением.

— Сначала догони меня, — кричу я и, вскочив со стула, несусь из кухни в коридор.

Андрей смеется и пускается в погоню.

Догнав меня в коридоре, он вдавливает меня в стену и начинает целовать.

Его руки уверенно скользят по моему голому телу под его рубашкой, и я готова отдаться прямо в коридоре, но… Мне понравились догонялки, и, улучив момент, я взбегаю по лестнице наверх прямо в… объятия Алексея, появившегося неизвестно откуда.

Какое-то мгновение мы стоим так рядом, и я смотрю в прищуренные глаза, в которых ничего не могу разобрать.

— Отпусти ее! — голос Андрея где-то позади приводит меня в чувство, и я отскакиваю от Алексея, чуть не оступившись и не упав с лестницы.

— Она сама кинулась ко мне, — невозмутимо заявляет он, и на его губах появляется самодовольная улыбка.

Мне становится страшно. Перед глазами так явственно возникает картинка их прошлой ссоры, что я содрогаюсь, понимая, что сейчас некому будет их разнимать, если они снова затеют драку.

Спустившись на пару ступенек, я беру Андрея за руку, пытаясь этим жестом напомнить, что я рядом, и только его, и стараюсь поймать его взгляд.

Он прижимает меня к себе, но не смотрит, продолжая по-прежнему устраивать гляделки с братом.

Тогда я поворачиваюсь и умоляюще впиваюсь в глаза Алексея.

Он смотрит на меня глубоко, долго, внимательно и заявляет:

— Дадите пройти или так и будете стоять на лестнице?

Я сразу тяну Андрея вниз, надеясь, что все закончится мирно. Он послушно идет за мной, и как только мы входим на кухню, я закрываю дверь.

Андрей садится на стул, мрачно смотря перед собой, а я начинаю убирать грязную посуду, пытаясь отвлечь голову от будоражащих неприятных мыслей.

Когда до меня долетает звук двигателя уезжающей машины, чувствую облегчение.

Подхожу к Андрею, сажусь ему на колени и, положив голову ему на грудь, вздыхаю, понимая, что такова цена моего счастья.

Возвращаюсь домой вечером и первым делом звоню Юльке, пытающейся сегодня весь день дозвониться до меня.

— Ну как все прошло? — слышу вместо приветствия ее сгорающий от нетерпения голос.

— Незабываемо, — отвечаю я, понимая, что этим словом можно охарактеризовать как восхитительную встречу и близость с Андреем, так и инцидент на лестнице.

— И это все?

Понимаю, что она жаждет подробностей, но я не готова делиться всеми, и потому перечисляю только события:

— Мы встретились, поехали к нему, занимались любовью, ели. Потом приехал Лешка и немного испортил настроение. Но в целом все обошлось.

— Ну, как-то скудненько и без эмоций!

— Я так счастлива, что готова задушить тебя в своих объятиях, если бы ты была рядом.

Смеется.

— Хорошо, завтра я из тебя вытрясу побольше пикантных подробностей.

Улыбаюсь и возражаю:

— Завтра не получится. Я хотела отлежаться. Уже второй день слабость и головокружение.

— А тошнота есть?

— Нет.

— А задержка?

Задумываюсь.

— Ну, если только незначительная, но у меня часто так бывает.

— Ты не беременна? — вопит подруга из динамика.

— Юля, мы предохраняемся.

— Сто процентов не дают даже презервативы, — заявляет она, нагоняя на меня панику так, что мне становится не по себе, а она добавляет через мгновение:

— Сделай тест, чтобы не было сомнений.

Тяжело вздыхаю.

— Ладно, пойду в аптеку схожу.

— Хорошо. Перезвони мне позже.

Мы разъединяемся, и я сразу направляюсь в ближайшее заведение, продающее лекарства.

Едва вернувшись домой, запираюсь в ванной и, вскрыв упаковку, выполняю написанное в инструкции. Ждать положенные время оказывается жутко долго и страшно.

Никогда раньше у меня не возникало подобных проблем, поскольку мои отношения не заходили так далеко, никогда раньше я не испытывала такого волнения оттого, что мои поступки могут иметь весьма проблематичные последствия.

Я даже боюсь представить, что будет, если сейчас тест подтвердит мне, что я беременна. Мне всего восемнадцать. Неизвестно, что скажет мне на это Андрей.

Меня передергивает от ужаса возможных последствий, и я перевожу взгляд на тест и замираю. На тесте отчетливо стала проявляться вторая малиновая полосочка.

Все, я беременна!

Мир рушится под ногами.

Ухожу в свою комнату и, устроившись на кровати, не могу выбросить из головы мысли о своей жене. В нашей непростой истории любви мы уже расставались раньше, но умудрялись мириться, а сейчас наш разрыв затянулся, и я не уверен, что мы сможем преодолеть возникшие проблемы. У каждого своя правда, своя обида, которые не дают сделать первый шаг.

Вздыхаю и вспоминаю свой самый большой косяк из далекого прошлого…

5 лет назад

Я хожу взад-вперед по кухне больше часа в надежде, что Настя вернется. Я жалею, что позволил ей уйти, но это уже неважно, так как нельзя отмотать время назад.

В голове не укладывается — она беременна!

Черт, я совсем не готов становиться отцом, да и Настя совсем девчонка…

Нервно лохмачу волосы. Неожиданный поворот событий. Я ошарашен и… растерялся. И да, проявил себя не с лучшей стороны.

Нервничаю. Ожидание убивает меня.

Внезапно понимаю, что больше не могу находиться на одном месте и, захлопнув входную дверь, выскакиваю из квартиры.

Сев в Сorvette, еду по поселку, разглядывая в окно всех прохожих.

Доезжаю до пляжа Шудибиль, обхожу его, но не найдя Настю, начинаю колесить по разным улицам, пытаясь отыскать ее, но тщетно.

С каждой минутой в груди растет беспокойство, и я уже начинаю психовать, но от этого ничего не меняется.

Спустя еще полчаса бесполезного катания я уже не просто волнуюсь за нее, я схожу с ума и боюсь, как бы она не наделала глупостей.

Осознаю, что Настя нужна мне как воздух, и если в скором времени у нас будет ребенок, то мне нужно принять это, изменить свою жизнь, повзрослеть и браться за любую работу, поскольку я не собираюсь зависеть от родителей, тем более когда они не приняли мою девушку.

После ее трехчасового отсутствия я уже готов на все, лишь бы она вернулась в целости и сохранности.

Когда совсем стемнело, я решаю вернуться к ее дому, живя одной надеждой — что наши пути разошлись, и Настя уже там.

Взлетаю на четвертый этаж и звоню в дверь, с трудом переводя дыхание. Замок начинает скрежетать, и я думаю, что там, за ней, она, но за дверью оказывается бабушка и, по-доброму улыбнувшись мне, произносит: