— Я?

— Кто написал сообщение, что застал Андрея с Анжелой?

— Я их и застала!

После некоторого молчания Алина произносит фразу, которая заставляет меня протрезветь:

— Кажется, ты писала, что Андрей разбил твой телефон, и поэтому ты не можешь предоставить доказательства?

Я поднимаю голову и смотрю на старый мобильный Юльки, лежащий на стойке рядом, не веря своим глазам, потом на растерянную подругу.

Она отводит взгляд, а я замираю.

Значит, это была ложь?

Значит, Андрей действительно переспал с Анжелой только после того, как сказал, что мы расстаемся?

Тянусь к бокалу, но Алина проворно отбирает его.

Я опять смотрю на Юльку.

— Почему? Мы столько лет с тобой дружим!

— А почему все должно доставаться только тебе! — ощетинившись, отвечает она.

— Значит, это правда, что ты к нему…

— Да пошла ты!

«Подруга» встает и демонстративно уходит, а я смотрю на Алину убитым взглядом.

— Когда он тогда приехал и говорил, что это неправда, я не поверила ему… Он психанул и сказал, что ему все надоело, и мы расстаемся… — пересказываю я ей недавние события, пытаясь сопоставлять факты своей еще не вполне адекватной головой. — Я сама толкнула его к ней… Он не изменял мне до этого…

Слезы душат, и я, не выдержав, громко рыдаю от осознания глубины своей ошибки. Алина подходит ко мне, обнимает и начинает гладить по голове.

— Как теперь мне с этим жить?

— Настя, тебе надо поспать.

— Я не хочу.

— Надо!

— Я боюсь. Мне стали сниться кошмары, — всхлипывая, признаюсь я.

— Ну хочешь, я останусь с тобой?

Я отодвигаюсь, смотрю в ее глаза и с радостью киваю.

Мы идем в спальню, когда-то нашу с Андреем, и она укладывает меня спать, как маленькую.

Зима. Снег. Мы несемся по дороге на сумасшедшей скорости, и меня пронизывает страх. Липкий, противный, всепоглощающий…

Дорога резко заканчивается. Пропасть — и мы летим туда…

Я отчаянно кричу «Андрей!», когда не нахожу его рядом.

Мне снова страшно, безумно страшно. Я боюсь за него. Я не вижу его и снова кричу:

— Андре-е-ей!

Кто-то теребит меня за плечо и настойчиво зовет: «Настя!», вырывая меня из объятий страшного сна.

Открываю глаза, сглатываю, оглядываюсь. Моя спальня и лицо Алины — сонное, испуганное, и я кидаюсь в ее спасительные объятия и плачу.

— Этот сон… Ужасный сон! Снег… машина… Андрей… — я пытаюсь объяснить ей, но из-за слез и волнения получается сумбурно.

— Успокойся! Это просто сон! — повторяет она одно и то же, и я успокаиваюсь.

Поднимаю голову и, посмотрев в ее родные глаза, неожиданно начинаю делиться своими сокровенными мыслями.

— Я знаю, но снова чувствую себя, как тогда после аварии, когда я вытаскивала Андрея из машины…

— Ты его вытаскивала из машины?

Она смотрит на меня огромными удивленными глазами.

— Да, — всхлипываю я, все еще под властью только что пережитого страха. — Он был такой тяжелый… Мне было так страшно… Я боялась, что машина взорвется, а мне никак было не вытащить его…

— Ты тогда спасла его?

Я мотаю головой.

— Нет. Машина не взорвалась.

— Настя, ты все равно спасла его просто потому, что не бросила!

Я пожимаю плечами, а она целует меня в щеку и крепко прижимает к себе.

— Моя смелая и несчастная девочка.

Мне кажется последнее время я живу исключительно прошлым, потому как сейчас у меня нет будущего, но вспоминая моменты пятилетней давности, когда у нас тоже были проблемы, которые мы смогли преодолеть, я словно убеждаю себя, что и в этот раз жизнь не разорвет наши судьбы и даст еще один шанс…

5 лет назад.

Первый день без Андрея прошел, в принципе, обычно.

Я пыталась заполнить себя другими мыслями и вникнуть в лекции, на которых была, и лишь возвращаясь домой, я немного раскисала. Еще были так свежи воспоминания нашей утренней поездки в город на такой же электричке, и от этого мне катастрофически не хватало его присутствия.

Да и вечером фильм, который я нашла в YouTubе, чтобы отвлечь себя от мыслей о любимом человеке, не помог, а, наоборот, своими схожими моментами то и дело возвращал меня к аналогичным эпизодам, что были у нас с Андреем, включая эту аварию, что по сути разлучила нас.

Следующий день был похожим на предыдущий с одним отличием — я пыталась разобраться и понять, должна ли я исчезнуть из его жизни, как сказала его мать, и перестать быть яблоком раздора, или нет.

На третий день прямо с утра меня охватывает непреодолимое желание позвонить Андрею.

Я безумно соскучилась, и мне необходимо было хотя бы услышать его голос, узнать о его самочуствии. Я хватаю телефон, нахожу его номер в списках вызовов, но нечеловеческим усилием воли заставляю взять себя руки и не делать этого.

Как бы мне ни было без него плохо, грустно, невыносимо, я должна думать не о себе, а о нем. Именно я не подхожу ему, именно я встала в отношениях между ним и Лешкой, и от этого жутко.

Вернувшись из города раньше, чем обычно, и не желая запирать себя в четырех стенах, сама того не замечая, добредаю до Шудибиля.

Голова занята размышлениями, и ноги как-то сами собой, повинуясь велению сердца, приводят меня сюда.

Проходя мимо дома его родителей, я чувствую жуткую тоску. Это место очень дорого мне. Здесь произошло столько значимых событий в моей жизни — и хороших, и плохих…

Тяжело вздохнув, иду мимо и спускаюсь вниз к пляжу.

Река замерзла, и снег припорошил лед. Многие смельчаки проложили тропинку на ту сторону, к Княжеской долине, но я не рискую пойти по ней, а просто прохожусь вдоль берега туда, куда тянут меня мои воспоминания.

Останавливаюсь на том месте, где мы впервые поцеловались, и думаю об Андрее.

Как быстро он заполнил собой меня и мою жизнь. Полностью, до краев, так, что в его отсутствие я чувствовую себя опустошенной.

Опять возвращаюсь к мучающему вопросу.

Мое сердце кричит: «Не глупи, будь с ним!», а разум твердит: «Ты разрушишь их семью, это неправильно!».

Тяжело вздыхаю.

К чему прислушиваться?

Что дает лучшие советы — сердце или разум?

Мороз щиплет щеки, боль колет сердце. Мне необходимо что-то горячее, согревающее. Я даже знаю, что именно — объятия и поцелуи Андрея.

Опять тяжело вздыхаю и, решив, что это место слишком давит на меня, решаю, что пора возвращаться домой. Поворачиваюсь, чтобы пойти обратно, и замечаю вывернувшую из-за поворота фигуру мужчины.

Вглядываюсь в нее, сердце ускоряет темп, и я рвусь вперед быстрее, чем осознаю, стоит ли это делать. Все мысли и сомнения остаются там, позади, где я стояла, а я просто бегу к нему.

Через пару секунд тот, кто идет по берегу, бросается ко мне навстречу, и я уже не сомневаюсь, что это Андрей.

Я влетаю в его объятия со всей скоростью своего движения, он на лету хватает меня за талию, нас слегка разворачивает по инерции, и мы падаем на мягкий снег.

Улыбаюсь, как дурочка, и смотрю на него сияющими глазами. Он светится своей несравненной, солнечной улыбкой, и даже в его глазах я вижу радость.

— Ты специально решила меня свалить?

Хихикаю.

— Я не рассчитала.

Он трется своим холодным носом о мой нос и тихо спрашивает:

— Почему ты здесь?

Пожимаю плечами.

— Я думала о нас и как-то пришла сюда… А ты?

— Я попросил отца привезти меня в Вырицу на следующий день. Все равно, где болеть… А я хотел быть поближе к тебе, — Андрей замолкает, а потом внезапно спрашивает: — А что ты думала о нас?

Смотрю в его глаза. В самые прекрасные глаза на свете.

И решаю, что если он считает, что я важнее всех, если он просит меня быть с ним, разве я могу противостоять этому?

Я всего лишь глупая влюбленная маленькая девочка, которая не в силах бороться с этим огромным чувством, накрывшим меня, как волной в море.

Я пыталась плыть против течения, сопротивлялась могучей стихии, но разве это возможно?