Поднимаю восторженные глаза на своего спутника. Да, как бы ни был восхитителен и красив Санкт-Петербург, мне все время не хватало теплого солнца и моря… Не холодного, свинцового Балтийского, а теплого Черного, где я купалась с мая по сентябрь все время, что жила там.

Андрей обнимает меня за плечи и ведет к кассам.

Купив билеты, мы входим в первый зал и словно погружаемся под воду на дно океана и, как пассажиры корабля капитана Немо, начинаем наблюдать за неспешной жизнью причудливых обитателей.

Приглушенный свет, мягкий отблеск аквариумов, переливы преломленных в воде лучей создают это впечатление, вводя нас в легкий транс. Кажется, здесь можно медитировать, разглядывая плавные, флегматичные движения рыб и медуз.

После мы подходим к большому панорамному аквариуму, перед которым расположены сиденья в виде трибун, и Андрей зовет меня сесть рядом.

— Я хоть и не вырос на море, но очень люблю его. Я иногда прихожу сюда один, если надо о чем-то подумать…

Его признание западает мне в душу, ведь не каждому встречному люди раскрывают свои сокровенные мысли. Прижимаюсь к его плечу.

— Я тоже люблю море, но в Черном нет и половины всего этого. Здесь очень красиво…

— Расскажи мне про свое море.

Задумываюсь и начинаю делиться своими впечатлениями и историями из той, прошлой жизни, пропитанной соленым бризом и сладкими воспоминаниями.

Он сидит рядом, слушает меня, задает вопросы и любуется гармонией водного мира.

Просидев там не меньше получаса, мы направляемся дальше и добредаем до аквариума-тоннеля.

Это незабываемо!

Это окончательное и полное погружение в морскую пучину, как он и обещал мне в своем сообщении!

Стоя на движущейся дорожке, мы не спеша перемещаемся по тоннелю. Слева виднеется макет затонувшего корабля, а прямо над нами проплывают всевозможные рыбы. Я с восторгом смотрю то в одну, то в другую сторону и то и дело тяну Андрея за руку, показывая понравившийся экземпляр, а он смотрит на меня веселыми глазами и улыбается так, что мое сердце сладко сжимается от счастья.

Когда над нами проплывает акула, я невольно ежусь и непроизвольно прижимаюсь к Андрею в подсознательной потребности в защите. Он усмехается, притягивает к себе и шепчет в волосы: «Не бойся».

Уходя из последнего зала, мы попадаем в небольшой сувенирный магазин, и он с улыбкой приводит меня к прилавкам с мягкими игрушками. Пингвины, тюлени, дельфины и другие морские обитатели смотрят на нас с разных полок.

— Выбирай, кто тебе больше нравится.

Растерянно смотрю на Андрея. Игрушки стоят дорого, и я не хочу, чтобы он тратил на меня лишние деньги.

— Выбирай, — повторяет он.

Достаю с верхней полки не очень большого милого пингвиненка, он напоминает мне пингвинят из мультика «Лоло и Пепе», который я смотрела когда-то в детстве, и он, забрав его, идет на кассу.

Мы садимся в машину и выезжаем на улицу Марата.

— В морскую пучину мы окунулись, а к облакам — это как? — спрашиваю я, с любопытством смотря на Андрея, и, подумав, через пару секунд предупреждаю: — Я очень боюсь летать.

Он насмешливо смотрит на меня.

— Не бойся, все будет гораздо более примитивно.

Поскольку я не получаю дальше никакого объяснения, куда мы едем дальше, то приходится только догадываться, как это «примитивно» подняться к облакам. Но чем дальше мы едем, чем больше выезжаем из города, тем сильнее растет мое удивление.

Когда мы въезжаем под шлагбаум напротив входа в башню на площади Конституции, я все еще ничего не понимаю, но когда в бизнес-центре Leader Tower любезный администратор, встретив нас на первом этаже, сажает в скоростной лифт и железная коробка везет нас на сорок первый этаж, до меня доходит смысл его загадочных слов.

На выходе из лифта нас ждет администратор ресторана «Этаж 41», который провожает нас к столику.

Сажусь на диванчик около панорамного окна, Андрей — напротив.

С восторгом смотрю на представшую моим глазам картину, а он, по-мальчишески задорно улыбаясь, сообщает мне с довольным видом:

— Этот ресторан находится на высоте примерно сто пятьдесят метров.

Киваю, все так же завороженно смотря в окно, за которым открывается потрясающий вид на Пулковские высоты, и пусть он, возможно, специфический, но мне все равно, что там внизу находятся хрущевки, а не исторические здания и памятники. Красота этого вида в масштабе, в ощущении, что мы «оторваны от земли» во всех смыслах.

Официант приносит меню, и я, пробежавшись по нему глазами, обалдеваю, насколько все дорого.

Андрей, увидев мое смущение, подмигивает:

— Сегодня гуляем.

Его слова меня не успокаивают. Тратить большие деньги на еду я считаю нецелесообразным и, остановившись на «Оливье», закрываю меню.

Однако, когда приходит официант и я озвучиваю свой выбор, Андрей настаивает, чтобы я взяла еще горячее. Но поскольку я теряюсь в списке блюд, то он сам заказывает мне тартар из мраморной говядины, что и себе.

Вскоре нам приносят бутылку белого «Мюскаде» и пафосно разливают.

Андрей поднимает свой бокал и, глядя на меня своими невероятными глазами, произносит слова, заставляющие меня покрыться мурашками с головы до пят:

— Я погрузил тебя на дно океана, я поднял тебя в небеса, и теперь я хочу, чтобы ты осталась со мной на земле…

Смотрю на него, как завороженная, и не могу произнести ни слова от неожиданности. Во рту пересохло, и я только и могу, что кивнуть.

Господи, да я готова быть с ним и без океана и небес — везде, где бы он только пожелал. Я бы прибежала к нему на край света, если бы он только позвал меня. Я была околдована этим человеком…

Мы соприкасаемся бокалами, и я сразу выпиваю половину содержимого, пытаясь успокоиться. Он замечает это.

— Не дергайся. Когда ты не накручиваешь себя, ты очаровательна!

Моргаю. Неужели он и правда так думает?

Мой солнечный Бог считает меня очаровательной…

Не это ли счастье?

Пытаясь отвлечь меня от себя самой, он начинает рассказывать, как прошли его вчерашние пробы, и я с удовольствием окунаюсь в его историю.

Когда приносят первое блюдо, я наконец немного успокаиваюсь и начинаю разглядывать зал. Все вокруг шикарно, я никогда не была в подобных заведениях, но больше всего меня привлекает открытая кухня. Создается ощущение гостеприимной домашней обстановки, вовлеченности во внутреннюю жизнь ресторана.

Какое-то время мы молча едим, обмениваясь взглядами, улыбками, впечатлениями от гастрономических ощущений и делясь другими своими пристрастиями в еде.

— Говорят, самое красивое время здесь — это закат, — отставив от себя тарелку, задумчиво произносит Андрей. — Мы обязательно еще приедем сюда и встретим его здесь вместе.

Я глупо улыбаюсь в ответ.

Еще приедем сюда…

Значит, он хочет быть со мной вместе!

Одна мысль о том, что Андрей видит свое будущее рядом со мной, окрыляет меня и делает в своих глазах лучше, чем я считала себя до этого.

Ведь если бы я была обыкновенной, разве бы такой необыкновенный человек обратил на меня свое внимание?

Возвращаемся домой весело.

Я, наполненная до краев впечатлениями, его незабываемыми словами, с радостно стучащим в груди сердцем, с бушующим в крови алкоголем, осмелев, звонко подпеваю песням, звучащим из динамиков, и смеюсь всю дорогу, подбадриваемая его многозначительными взглядами.

Вот только когда мы приезжаем к моему подъезду и приходит время прощаться, вся моя веселость мгновенно улетучивается. Очень не хочется расставаться с ним, покидать плен его лазурных глаз и ощущения, которые он дарит мне, просто находясь рядом.

Я первая прижимаюсь к нему и, обняв за шею, не торопясь запускаю руки в его светлые мягкие волосы. Андрей прикасается к моим губам, и на несколько минут мы пропадаем в бездне нашего поцелуя.

Отрываясь от меня, он шепчет:

— Мне очень хорошо с тобой.

— И мне… — бормочу, смотря на него со всей силой своего чувства.