Однажды Пикассо не то в шутку, не то вполне серьезно сказал:

– Разобраться с моим наследством всем окажется значительно сложнее, чем вы можете себе представить!

Слова оказались мрачно-пророческими: многие зарубежные эксперты считают – в деле с завещанием, работами, деньгами, вещами, даже потомками великого мастера, и людьми, с которыми он тесно общался, никак не обходится без мистики.

Начнем с того, что завещания Пикассо не оставил. По некоторым сведениям, процесс оценки оставленного им наследства затянулся более чем на два года. Правоведы, эксперты и другие официальные лица насчитали 1876 картин, 7089 рисунков, 4659 рисунков, сделанных в блокнотах, 18 095 гравюр, порядка 9000 линогравюр, 1355 скульптур, 2880 керамических произведений. Понятно, что разделить все это между наследниками оказалось весьма непросто.

Судьба сурово отметила буквально каждого, кто при жизни мастера оказался близок к Пабло. Его русская жена умерла. Их сын Поль умер в 1975 г. от цирроза печени, вызванного неумеренным употреблением алкоголя и наркотиков. Внук мастера, сын Поля – Паблито, – когда его не пустили проститься с дедом, выпил флакон ядовитого деколорана и умер спустя три месяца после нескольких тяжелых операций. Фактически он покончил с собой, и смерть его оказалась ужасающе мучительной.

Осенью 1977 г., в своем гараже в местечке Жуан-ле-Пен, повесилась Мари-Терез Вальтер – пламенная любовница и мать двух дочерей Пикассо, пережившая мастера на четыре года. Их дочь Майя – первенец романтическо-безумной любви – погибла в автокатастрофе. И на этом страшный, мистический и скорбный список еще не заканчивается.

Последняя муза Пикассо – Жаклин – застрелилась накануне открытия большой выставки, лежа в своей кровати, ночью 15 октября 1986 г. Она прожила без своего кумира и господина целых тринадцать лет. Ее похоронили рядом с мужем.

Не обошла судьба и Дору Маар, которая закончила свои дни в психиатрической клинике. Многие на Западе спрашивают:

– Кто станет следующим из родни и знакомых великого испанца?

Возможно, дети, внуки и любовницы платят судьбе дань за щедрые подарки, которые она делала при жизни Пабло. Как заплатили страшную дань родственники президента Кеннеди, тоже отличавшегося невероятной любвеобильностью.

Он подводил итоги жизни в Понто-Ронко, на своей вилле в Швейцарии, которую купил еще в конце двадцатых – начале тридцатых годов XX в. Тогда он был еще молод и полон сил. А теперь, в шестьдесят девятом, вдруг стало резко сдавать сердце. Тогда он понял: приближается конец. И потому пора подводить итоги жизни, творчества и любви. Для него все это было неразделимо на протяжении всего пути.

Он познал и мировую известность, и громкую славу, его романами зачитывалось и продолжает зачитываться не одно поколение как на Западе, так и на Востоке.

Для многих он кумир и пророк, певец любви, безжалостный циник, готовый жестоко обнажить всю правду, какой бы неприглядной она ни оказалась, и одновременно тонкий лирик, умеющий затронуть самые сокровенные струны души.

Он познал любовь красивейших и знаменитых женщин, подаривших ему немало счастливых минут, он зависел от них так же, как зависел от алкоголя – они будоражили и пьянили его.

Успел ли он, как намеревался, подвести все итоги? Вряд ли. На это просто не хватило времени – 25 сентября 1970 года его сердце навсегда остановилось. Звали ушедшего писателя Эрих Мария Ремарк…

Никто не может сказать точно, сколько женщин он любил и сколько женщин любили его. Ремарк ворвался в мировую литературу стремительно и неожиданно, взметнув искры, казалось, уже потухшего костра в руинах, оставшихся после окончания Первой мировой, своим предельно откровенным, жестоким романом «На Западном фронте без перемен».

– Он не оставил нам больше никаких иллюзий о войне, – сказали о нем критики. – Он напрочь лишил ее какого бы то ни было националистического или героического пафоса. Можно ли после этого еще когда-либо воевать?

Через пару десятков лет точно выяснилось: даже после пронзительного по откровенности романа Ремарка воевать не только можно, но новая война становится еще ужаснее и губительнее, чем прежде. Но это случится потом. А сейчас, как принято говорить, молодой писатель проснулся знаменитым и стал богатым. Это позволило ему почувствовать себя независимым. Книгу много раз издали, переиздали, а легендарный Голливуд предложил ему за экранизацию романа об уничтожении в человеке всего человеческого огромную сумму:

– Мы готовы заплатить сто тысяч долларов, – сообщили дельцы из-за океана. Тогда это были фантастические деньги.

Бедность и литературная поденщина наконец-то остались позади. Теперь он мог позволить себе многое, и тут появилась она. Первая из известных нам любовниц в его судьбе – Ильза Ютта Цамбона.

Как это часто случается, их знакомство оказалось экспромтом, хитро устроенным самой судьбой.

Ей исполнилось двадцать два, она была танцовщицей и выступала перед публикой, показывая ей свое великолепно вылепленное природой тело, в одном из шантанов Ганновера. Ее голос завораживал, миндалевидные глаза загадочно мерцали, а чувственные губы звали к неземным наслаждениям.

Господин Случай привел молодого писателя в бар, где после выступления отдыхала Ютта. Ремарк сразу обратил на нее внимание: он вообще обожал женщин и уже пережил множество романов.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – обратился Эрих к красивой незнакомке, чувствуя, как замирает его сердце. – Я обожаю «бакарди». Хотите?

– Не откажусь, – обворожительно улыбнулась она, и Ремарк понял: это улыбка самой судьбы.

– Я могу проводить вас до дома?

Так началось их знакомство, быстро превратившееся в страсть, которая всецело овладела обоими.

14 октября 1925 г. Эрих Мария предложил Ютте уехать с ним в Берлин, навсегда оставив Ганновер.

– Зачем? – лукаво прищурилась она, зная, как это его всегда возбуждает.

– Мы поженимся, – твердо ответил Ремарк.

Свое слово он сдержал и никогда не говорил, что пожалел об этом, хотя очень скоро она начала изменять ему – такова оказалась непостоянная и ветреная натура актрисы из шантана, любившей выставлять на всеобщее обозрение свое великолепное тело. Эрих сильно страдал, терпел, но потом тоже начал изменять Ютте – он всегда пользовался большим успехом у женщин.

Вполне понятно – долго так продолжаться не могло, и в 1930 г. супруги разошлись.

– Понять женщину страшно трудно, иногда даже совершенно невозможно: это неразрешимая загадка, – однажды после развода признался Ремарк. – Оказывается, теперь я стал нужен Ютте, как никогда!

Она действительно вела себя, словно капризный избалованный ребенок, постоянно требовала его ласк и внимания, советов и помощи, жутко ревновала к любовницам и устраивала безобразные сцены.

– Я клянусь помогать тебе советами и даже деньгами, – скрепя сердце пообещал ей Ремарк. – Прошу тебя только об одном: не вмешивайся в мою личную жизнь. Никогда!

Нацизм Ремарк не принял и эмигрировал из Германии в Швейцарию, где у него благодаря контрактам с Голливудом был собственный большой дом. Он успел унести ноги еще до того, как на площадях запылали огромные костры из книг, в которые штурмовики бросали и его роман «На Западном фронте без перемен» – он не нравился нацистским идеологам, они считали его вредным.

Эрих Мария страшно скучал без Германии и даже стал поддаваться депрессии, но тут судьба приготовила ему новую встречу.

Они встретились в сентябре 1937 г. на Лид о – знаменитом пляже Венеции. Он не мог не узнать ее – «Голубого ангела».

– Что вы читаете? – непринужденно обратился знаменитый Ремарк к знаменитой Марлен Дитрих и через ее плечо заглянул в книгу. – О, Рильке? Это один из самых сложных европейских поэтов нашего века.