Любовь Дмитриевна Менделеева – дочь известного на весь мир русского ученого-химика – казалась Блоку настоящей, истинной Прекрасной Дамой, которую он уже давно искал и продолжал искать всю жизнь, и в грезах, и наяву Он упорно не желал признавать ее обычной земной женщиной, а только той, что воспета в его стихах, нимфой, созданием, подобным небесным ангелам. Многие биографы Поэта считают: чисто плотское влечение к Любе возникло у Блока подобно вспышке магния – ярко, мощно, но… очень кратковременно!

Поэт являлся и навсегда остался великим мистиком, как многие немцы, даже сильно обрусевшие. Правда, ряд экспертов считает, что Александр Блок обладал даром некоего предвидения и мог силой мысли проникать через неодолимые барьеры энергии в параллельные миры. Однако кто, кроме самого поэта, мог бы сказать, правда ли это? Конечно, его творения действительно иногда напоминают видения иных миров, но…

Любовь Дмитриевна в отличие от мужа оказалась весьма далека от любого, даже поэтического, мистицизма – ей досталось в наследство трезвомыслие отца-ученого. Впрочем, сам Менделеев немало увлекался и чудил, однако в этом дочь пошла совсем не в него! Она жаждала земного, и вскоре за ней начал усиленно ухаживать Б.Н. Бугаев, двоюродный брат, – как тогда было принято говорить на французский манер, кузен, – и тоже довольно известный поэт, публиковавшийся под псевдонимом Андрей Белый.

– Мы совершенно не понимаем друг друга, – часто говорила Любовь Дмитриевна о муже-Поэте.

Действительно, они вряд ли понимали друга друга, и Андрей Белый решился летом 1905 г. объясниться в любви жене Поэта и предложить ей оставить его.

– О Господи! – Люба заломила руки в полном смятении. – Но как?.. Что?..

– Я продам оставшееся мне в наследство от отца имение, и мы уедем, уедем за границу, прочь из России, – горячо убеждал ее Белый.

– Куда, куда? – стонала «Прекрасная Дама».

– Лучше всего – в Италию, – деловито решил Белый.

– Не знаю, не знаю, – как заклинание твердила в ответ Люба.

Она никак не могла решиться. Жутко мучила всех, и себя в первую очередь. То соглашалась уехать с Белым, а то заявляла, что безумно любит Александра и никогда не сможет его оставить.

– А я? – в полном отчаянии восклицал Белый.

– Тебя я тоже ужасно люблю, – немедленно заверяла Любовь Дмитриевна. – Но Сашу по-другому, а тебя обычной, земной любовью!

Вскоре она вообще запуталась окончательно. Люба вроде бы решилась наконец оставить Поэта, абсолютно безучастно наблюдавшего, словно со стороны, за разворачивающимися событиями. Но в самый последний момент, уже отправившись на квартиру Андрея, по дороге Любовь Дмитриевна вдруг резко переменила решение и приказала кучеру:

– Поворачивай обратно!

Тем не менее Белый еще на что-то надеялся и поехал в Москву, чтобы добыть денег. Там он получил от Любы письмо, объявлявшее об их разрыве: «Я остаюсь с Блоком». После этого в чужую жизнь активно начала вторгаться прозванная в литературных и художественных кругах «Сатанессой» Зинаида Гиппиус, призвавшая себе на помощь сестру – они решили устроить судьбу Белого. Однако получилось еще хуже. Любовь Дмитриевна назвала их отношения полным вздором, Андрей сначала хотел покончить с собой, потом у него возникла мысль вызвать Поэта на дуэль. Однако все закончилось тем, что он оставил сначала Санкт-Петербург, а затем и Россию, выехав за границу.

Блок практически остался один – теперь его жена испытывала одно увлечение за другим, и он тоже более не считал себя обязанным хранить ей верность…

В 1906 г. Поэт увидел в театре Комиссаржевской на Офицерской улице, где жил он сам, стройную, темноволосую, по-южному смуглую актрису Наталью Волохову. Она пробудила в нем воспоминания о юношеском чувстве, чистом и светлом.

– Это она! Несомненно, – прошептал Поэт.

В театре ставили пьесу «Балаганчик», и всю осень Блок, как по расписанию, ходил в театр и наконец понял: его неудержимо и сильно влечет к этой женщине и он более не в силах противиться охватившему его чувству. Иначе оно начнет сводить его с ума!

Как раз под Новый, 1907 г., 30 декабря 1906 г. дали премьеру и потом праздновали ее в дружеском кругу, куда пригласили и Поэта. Было много вина, веселья, шуток, радости и светлых надежд. А на Новый год Блок послал Волоховой коробку свежих роз, – таких же, как когда-то дарил своей первой настоящей Женщине Ксении Садовской! – и дивное стихотворение: «Я в дольний мир вошла, как в ложу…»

Любовь принесла ему новый творческий подъем, прекрасные стихи лились, повсюду звучала их музыка, и буквально за десять дней он написал целый цикл – «Снежную маску», в который входило тридцать стихотворений. Волохова не отвергла ухаживаний Поэта и ответила ему взаимностью. Холодной петербургской зимой запылал огненный жар новой страсти.

Действительно, эта зима стала зимой жаркой любви, и им обоим казалось, что они вновь юны, как прежде. Но Поэта иногда посещала грусть, и он провидчески ощущал в свете луны и призрачном горении газовых фонарей признаки неминуемой обреченности и неотвратимости близкой разлуки. Обреченности только лишь своей любви или всего привычного ему, пусть не всегда доброго к Поэту, окружавшего его мира?

Роковой роман Поэта и актрисы – страстный, тягостный, мучительный – продолжался два года. Блок опять настойчиво искал в Волоховой черты неземной Прекрасной Дамы, но она оказалась всего лишь обычной, земной женщиной, как и многие другие, совершенно не понимавшей мистицизма поэзии Александра, не придававшей его постоянным исканиям того огромного смысла и значимости, которые придавал им сам Поэт. Назревал разрыв.

Первого марта 1908 г. Наталья Волохова неожиданно уехала в Москву. Узнав об этом, Поэт решил:

– За ней.

Но вместо того чтобы броситься следом, Блок… напился до бесчувственного состояния. И только опомнившись и приведя себя в порядок, поехал в Первопрестольную, надеясь вернуть утраченную любовь и уже в общем-то потерянную Женщину Наверное, он прекрасно понимал, что совершает глупость и делает все напрасно, но как избавиться от иллюзий и надежд?

Они встретились в Москве и попытались объясниться. Однако ни к чему хорошему это не привело – любовная нить, ранее связующая их, уже была разрезана золотыми ножницами Амура, которые подарила ему Венера. И объяснение привело только к окончательному разрыву со Смуглой Дамой, которая лишь показалась Прекрасной. Волшебное наваждение растаяло, словно дым, и Поэт опять уныло поплелся к остывшему семейному очагу, где некому и нечем было его согреть.

Он еще не знал, что впереди ждет другая Любовь…

Он встретил ее почти в тридцать пять, когда уже был признанным и очень известным Поэтом. Увлечение казалось похожим на колдовство, и что-то неуловимо напоминало ему о том времени, когда он ходил в театр на Офицерской. Но теперь он спешил в другой театр – недавно открывшийся театр музыкальной драмы, в котором на подмостках блистала прекрасным голосом и красотой Любовь!

Ее звали Любовь Александровна Андреева-Дельмас. Поэт увлекся ею, как недоучившийся гимназист, как первой своей Женщиной, открывшей ему многие таинства любви. Однако Блок долго не решался признаться в своих чувствах и даже заговорить с оперной дивой. Он только с замиранием сердца слушал, как она поет в «Аиде» или «Пиковой даме».

Наконец он решился хоть что-то сделать: сел за стол и написал анонимное письмо, в котором признавался в любви. А потом, отправив его, долго бродил вокруг ее дома, сам ругая себя за непонятно откуда появившиеся страх и робость. Что это с ним?

Вскоре он согласился, чтобы его представили Любови Александровне, но в последний момент не выдержал и позорно скрылся, хотя она давным-давно знала, кто ее таинственный обожатель, и готова была пойти навстречу Поэту. Да все как-то не складывалось, хотя он посылал ей розы и передавал посвященные Даме стихи. А потом оставил на карточке номер своего телефона, и она позвонила. Почти в два часа ночи…