Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Если на удочку Авенариуса попалось несколько молодых интеллигентов, то старого воробья, Вундта, провести на мякине не удалось. Идеалист Вундт весьма невежливо сорвал маску с кривляки Авенариуса».

И далее: «субъективные идеалисты в костюме арлекина», «клоуны буржуазной науки»; «тарабарщина»; «философские выкрутасы»; «ужимки»; «шарлатан-ство или крайнее скудоумие»; «невероятно пошлая галиматья»; «квазинаучное шутовство в костюме терминологии Авенариуса»; «эмпириокритичес-кий Бобчинский и эмпириокритический Добчинский» и т. д., и т. д., и т. д.

Вольно или невольно в этот подлый кухонный фарс философов втягиваются и соседи-коммунисты (с волками жить – по-волчьи выть). И всё – уже не отмоешься. «Идеологическая невинность» большевиков всё равно разрушена, раз они связались с этими подлецами. Оттого переписка Ленина пестрит, например, следующими оборотами:

"Очевидно, ещё раз захотелось большевикам, чтобы их провели за нос и плюнули в физию (600) … Конечно, центристы всё равно не пойдут на НАШ съезд, но к чему же давать повод лишний раз плюнуть себе в харю?"

Все проплёвано.

Стыдно.

Грязь.

Смерть.

558

Примечание к №543

(Соловьёв) гениальный самоубийца собственного гения

Незадолго до смерти, в статье «Достоверность разума», Соловьёв вспомнил странный сон, посетивший его «23 года назад». Он доехал по морю из России в Бразилию за три часа,

«потому что течение морских волн, присоединяясь к течению времени, производит его ускорение».

Во сне Соловьёв ощущал этот постулат как непреложный закон физики. Ну и из этого философ делал соответствующие выводы. Но ведь очень скоро, в начале ХХ, века оказалось, что течение времени действительно зависит от материального движения! А Соловьёв писал, что он для своего примера

«нарочно выбрал мысль БЕЗУМНУЮ, такую, которая могла быть формулирована во сне или в психиатрической лечебнице».

Доказал Соловьев этим примером совсем другое.

Свою гениальную слепоту.

559

Примечание к №556

«По слову народному „у нежити своего обличия нет, она ходит в личинах“. Отсюда – бесчисленные перевёрты всякого рода».

(П.Флоренский)

Флоренский сам не понял, о чем тут говорится у несчастных русских. Если у чёрта нет своего облика, если он ВСЕГДА оборотень, то все лица людские оборачиваемы, все они потенциальные оборотни. Все черти – вот вывод.

Сомнительно также выражение, что «лицо»-то и есть лик. Лик это светлое лицо, идеальное лицо. Лицо Джоконды это, конечно, лицо. Но лик ли? Не есть ли её улыбающиеся губы трещина дьявола?

560

Примечание к №526

Про любовь же мне ничего не сказали.

Но почему про это кто-то должен говорить? Мне же никто не говорил: «Думай; читай Платона». Я до этого своим умом дошёл. Нет, дело здесь не в отце и не в советской «школе». Точнее, и отец и школа это лишь проявления, манифестации некоторой изначальной порочности русской культуры.

Суть русского отношения к любви, суть русского эроса и секса, суть русского устройства в мире этой сферы человеческой жизни выявлена в «Женитьбе» Гоголя, произведении поистине архетипическом. С психоаналитиком, который не читал «Женитьбы» и берется при этом судить о специфике русской сексуальной жизни, и говорить не стоит. Я бы ему даже руки не подал. А если бы этот человек, например, взялся за лечение невротика из русских эмигрантов, то его следовало бы дисквалифицировать как шарлатана.

Гоголь в своей пьесе альфу и омегу дал. СУТЬ.

"Кочкарёв: Ну, а как будет у тебя жена, так ты, просто, ни себя, ничего не узнаешь: тут у тебя будет диван, собачонка, чижик какой-нибудь в клетке, рукоделье… И вообрази, ты сидишь на диване – и вдруг к тебе подсядет бабёночка, хорошенькая эдакая, и ручкой тебя…

Подколесин: А, черт, как подумаешь, право, какие в самом деле бывают ручки. Ведь просто, брат, как молоко.

Кочкарёв: Куды тебе! Будто у них только что ручки!.. У них, брат… Ну, да что и говорить! у них, брат, просто чёрт знает чего нет.

Подколесин: А ведь сказать тебе правду, я люблю, если возле меня сядет хорошенькая.

Кочкарёв: Ну видишь, сам раскусил".

Позвольте, чего же Подколесин «раскусил»? С ним рядом «хорошенькая» сидит, и он знает, что она сидит и думает, что вот она сидит. А у нее «ручки». А еще? Ну, что ещё-то? «У них, брат…» – Ну-ну – «Ну, да что и говорить…»

Кажется придирка, частность. Однако пойдем дальше:

"Кочкарёв: Вообрази, около тебя будут ребятишки, ведь не то что двое или трое, а, может быть, целых шестеро, и все на тебя, как две капли воды. Ты вот теперь один, надворный советник, экспедитор или там начальник какой, Бог тебя ведает; а тогда, вообрази, около тебя экспедиторчонки, маленькие этакие канальчонки, и какой-нибудь пострелёнок, протянувши ручонки, будет теребить тебя за бакенбарды, а ты только будешь ему по-собачьи: ав, ав, ау! Ну есть ли что-нибудь лучше этого, скажи сам?

Подколесин: Да ведь они только шалуны большие: будут все портить, разбросают бумаги.

Кочкарёв: Пусть шалят, да ведь все на тебя похожи – вот штука.

Подколесин: А оно и в самом деле даже смешно, чёрт побери: этакой какой-нибудь пышка, щенок эдакой, и уж на тебя похож.

Кочкарёв: Как не смешно, – конечно смешно."

Если оформить брак, подписать бумаги, то можно будет получить проценты себя: человек начинает размножаться. Прямым делением (то один надворный советник, а то – двое, трое, шестеро). В результате получаются маленькие копии. Мужеского пола (о девочках и помину нет; как и о жене – жены тоже нет, есть «женитьба», а жена промелькнула абстракцией «с ручками» и исчезла). Мужеского пола и уже в маленьких мундирчиках и с маленькими бакенбардами. Эдакие «экспедиторчонки». Но тут опасность: «Они разбросают БУМАГИ». Да конечно не разбросают, начнут «своими ручонками» переписывать их и подшивать в папины папки.

Но есть и второй слой, для нерусского глаза незаметный. Это глумление. Кочкарёв явно глумится над Подколесиным, юродствует. – "Ты ему будешь по-собачьи: ав, ав, ау!.. Ну есть ли что-нибудь лучше этого, скажи сам?" А Подколесин подхватывает на лету: «Щенок эдакой». Подходит щ-щенок и за бакенбарды дёргает. «Ну есть ли что-нибудь лучше?»

Вообще, если интерпретировать «Женитьбу» в традициях современной режиссуры, то я бы, во-первых, выпустил на сцену Агафью Тихоновну совершенно голой (только серёжки и бусы). Причём артистку бы подобрал кустодиевского телосложения. Чтобы по-русски всего много было: плечи, грудь, зад. И чтобы никто на сцене этого не замечал: никаких смешков, подмигиваний и похлопываний. Всё очень чопорно, официально. Окружающие вместо голой женщины видят голую абстракцию. И сама она ничего не замечает, Все прочие персонажи, наоборот, должны быть слишком одеты: френчи, сапоги, толстые пиджаки с красным флажком на лацкане. И столы, столы, столы. Стульчики, конечно. Двери. Можно звонки вызовов. Настольные лампы.

Кульминационная сцена – «признание в любви»:

"Подколесин (после паузы – О.): Какой это смелый русский народ!

Агафья Тихоновна: Как?

Подколесин: А работники. Стоят на самой верхушке… Я проходил мимо дома, так щекотурщик штукатурит и не боится ничего.

Агафья Тихоновна: Да-с. Так это в каком месте?

Подколесин: А вот по дороге, по которой я хожу всякий день в департамент. Я ведь каждое утро хожу в должность.

(Молчание. Подколесин опять начинает барабанить пальцами, наконец берётся за шляпу и раскланивается.)"

Однако нашлись люди, оформили документы. Подколесин испытывает чувство законной гордости и глубокой благодарности:

208
{"b":"9374","o":1}