- А на нгомби ты играть умеешь?

Ох, непростой вопрос! На нгомби играть рабыне, многократно перепроданной, не полагалось. Если та – не рабыня-наложница. Но скажет она нет – и Рамла выгонит ее.

- Немного, - Накато робко опустила взгляд. – Я как-то брала нгомби в руки и пыталась перебирать струны…

- Как-то брала нгомби в руки! – шхарт расхохоталась, качая головой. – И считаешь, что уже немного умеешь! Что ж, - она кивнула. – Я сейчас прикажу принести нгомби. И ты покажешь, как ты умеешь.

- Да, госпожа! – девушка поклонилась.

Теперь главное – не показать слишком больших умений. Играть-то на нгомби она умела, и получше многих. Даром, что ей никогда не нравилось, как звучит нгомби.

В протяжных звуках флейты слышалось дыхание ветра. Казалось, что у флейты есть своя душа – такая же, как у человека.

У нгомби был рваный звук. Звон струн казался Накато плоским и неискренним.

Впрочем, рабыне иметь предпочтений не полагалось. Госпожа сказала – нгомби, значит – нгомби. Придется перебирать струны. Не слишком умело, чтобы не вызвать подозрений. И в то же время – не слишком коряво, чтобы Рамла не разозлилась и не отправила глупую служанку с глаз долой.

- И почему у меня не может быть двух служанок? – проговорила задумчиво меж тем Рамла. – Чем я хуже любой из жен Фараджа? А ты одна не особенно хорошо справлялась. Да и время, когда ты пропадала, - она не договорила.

Что это означает – она хочет оставить при себе обеих служанок?

Ох, как бы вторая девица не начала пакостить Накато, мстя за то, что подвинула ее! И опасаясь соперничества.

А вот и нгомби принесли! Теперь главное – не совершить какого-нибудь промаха. А то кто знает – Накато уже знала, как Амади умеет злиться. А она довольно наворотила, чтобы заслужить суровое наказание.

*** ***

Накато неторопливо перебирала струны нгомби – она умела сделать так, чтобы музыка, практически неслышная, тихая-тихая, пронизывала ткань бытия, окрашивая ее теплыми красками. Почти незаметными для невнимательного человека.

Девушка точно знала: ведунья, занятая очередной сплетней, принесенной ей второй служанкой, не обращала внимания на музыку.

А еще она знала, что стоит ей прекратить играть – Рамла мгновенно это заметит. И вскинется с возмущением – мол, разве уже устала? Тихую музыку замечают не тогда, когда она звучит, а когда смолкает. Или сменяется более резвой и веселой. Этого тоже допускать нельзя – Рамла тогда разозлится, что ее отвлекают от разговора, и велит смолкнуть. Этого Накато не хотелось. Поэтому она продолжала перебирать пальцами струны, как в полусне.

- И все волосья друг другу повыдирали! – на подъеме закончила служанка что-то рассказывать.

- Пф! – фыркнула ведунья. – Это выходит, старые жены друг другу волосы рвут, а Фарадж уж больше декады подряд ночи проводит с новой? С этой девицей из союзного племени? – по лицу ее пробежала тень недовольства.

- Так она дочка советника самого вождя! – служанка всплеснула руками. – Вот будет она недовольна…

- Отцу нажалуется, ага, - хохотнула шхарт. – Как?! Племена-то после свадьбы разошлись в разные стороны, каждое своей дорогой пошло. Сколько декад пройдет, прежде чем встретятся?

- А еще видели, как ученик бывшего шамана бродит по ночам, неприкаянный.

- Так он бродит неприкаянный с тех пор, как его учителя убили!

- Нет, в этот раз не так. Он бродит, высматривает ночами что-то возле шатра шамана, бурчит себе под нос – мол, не тот шаман! Подменыш злых духов.

Эва как! Накато на мгновение даже сбилась, так что Рамла с недовольством обернулась к ней. Она, с трудом собравшись, снова принялась перебирать струны.

Подменыш! Это он об Амади – как пить дать.

Неужели бывший ученик Таонга догадался как-то о подмене? Но как?! А может, мертвый учитель явился к нему во сне? Духи ведь это могут! И ученик Таонга вполне может разболтать об этом! Пойти к Фараджу и рассказать. Пальцы сами собой перебирали струны, а мысли закружились вспугнутыми с жирной падали грифами.

Если до сих пор не рассказал – возможно, не уверен? В любом случае, нужно все рассказать Амади!

*** ***

- Погоди! – Накато схватила за руку высокого худого воина.

Бывший ученик Таонга. Успел ли тот в свое краткое возвращение поведать ему, кто она такая? Если успел – быть беде! С другой стороны – если бы успел, то парень уж точно не стал бы молчать.

- Чего тебе? – тот сумрачно поглядел на нее.

- Я, - она запнулась, опустила взгляд. И снова подняла, поглядела прямо в лицо. – Я хотела сказать тебе, ты должен знать, - зашептала торопливо, оглядываясь будто в страхе по сторонам. – Никто не знает, что я здесь! Что пошла к тебе.

- Чего тебе? – он нахмурился недоуменно.

- Я подслушала разговор у шамана, у господина Бомани! – она впилась взглядом в его лицо. – Он хочет убить тебя!

- Что? – он отшатнулся. – Ты подслушала… зачем ты мне это говоришь?!

- Прости меня, - Накато потупилась. – Я просто не хочу, чтобы ты погиб… я видела тебя, когда приходила в шатер к твоему учителю, господину Таонга, - прибавила она. – Мне приказывали, я не могла ослушаться…

- Да что ты несешь! – шикнул он в раздражении. – Скажи толком. Бомани хочет меня убить?

- Он боится, - выдавила Накато. – Ты был учеником прежнего шамана и многому у него научился. Ты мог бы стать шаманом, а обо Бомани прогнал тебя, и теперь ты – простой воин. Но ты ведь был учеником шамана, и многое ведаешь…

- Значит, он меня боится, - прошептал парень.

- Я знаю, что он приказал это своему ученику, - шепнула девушка. – Тот не сможет ослушаться учителя, да и не захочет. Они сговорились!

- Сговорились! – повторил он эхом. – Да, Бомани мог бы, - покивал, мрачно глядя перед собой. – И ученик его – подлый сын кривой гиены! – перевел взгляд на Накато. – Ты правильно сделала, что сказала об этом. Иди! Я тебя услышал.

И правда услышал. Свою задачу она выполнила. Накато коротко поклонилась и порскнула в темень, затерялась среди шатров.

Странно, что поверил – он ведь вроде как считал Бомани подменышем? Значит, и о роли Накато мог догадываться. Но не обмолвился ни словом. А если Таонга что-то рассказал своему ученику через сны – тот мог все знать и о ней. И тогда… почему он так легко согласился? На словах.

А вот потому! Потому что знал, что она лжет. И хотел, чтоб она ему поверила.

Ладно. Можно будет предупредить Амади. Пусть уж тот сам предпринимает меры предосторожности, какие сочтет нужным! А ее дело – выполнять поручения.

Осталось отыскать ученика Бомани, который в последние дни сторонился учителя. Подозревал ли он что-то? Трудно сказать. В любом случае, Амади не просто так затеял все это. Уж наверное, эти двое могли его разоблачить, раз он надумал от них избавиться!

Ученику Бомани она рассказала, как подглядела случайно – ученик Таонга, оставшийся не у дел, собирается убить шамана, чтобы самому занять его место.

А может даже, убить не только шамана, но и его ученика.

Разумеется, тот не поверил. Первые слова, вырвавшиеся у него были о том, что рабыня мелет чушь. Накато не спорила – только кланялась и повторяла, что случайно подглядела, вызнала. И побежала предупредить. Это заставило его задуматься.

Накато, выполнив поручение Амади, вернулась к Рамле.

Та по обыкновению бурчала – куда запропастилась нерадивая служанка. Накато смущалась, а после поведала – мол, пыталась отыскать тростник в лощинке у ручья, в стороне от кочевья. Хотела сделать флейту.

Неловкое признание вызвало у Рамлы смех. А Накато порадовалась, что эта отговорка еще не единожды ей послужит – пока она таки не отыщет тростник, из которого удастся сделать хороший инструмент.

Жаль, не удастся поглядеть на результат своих действий нынче. Столкновение двух учеников шаманов должно произойти около полуночи. Чем все закончилось – она узнает завтра, как и остальные. Пока что ей и знать не полагается, что что-то произойдет. И вести себя следует, как обычно.