Так же на бегу засунула руку прямо внутрь, перемешала быстрым движением пальцев тлеющие угольки с сухими лепестками. Тут же повалил густой дым. Шаман дернулся – но он не успевал за ней. Меньше мгновения ей понадобилось, чтобы пронестись по шатру, засыпать лепестки в уголья, перемешать их и очутиться рядом с ним – лицом к лицу.

Она скорее угадала, чем поняла по движению – он намерен выскочить наружу.

И кинжал ритуальный, неизменно носимый всеми шаманами в ножнах на бедре, ему понадобился, чтоб разрезать плотный полог. Пальцы Таонга едва дернулись к нему – а Накато уже дернула его за руку на себя, шагая назад, к жаровне.

Он, не ожидавший рывка, шатнулся вперед. Она проверенным движением ударила в живот, заставив его согнуться пополам. Шаман закашлялся, хватая инстинктивно воздух ртом.

А с воздухом – и дым, само собой. Отлично!

Острое лезвие полоснуло ее по лицу, по подставленной руке. Еще бы немного – и до шеи добрался! Накато отпихнула его на середину шатра, сама отступила. Подхватив подушку, взмахнула пару раз, чтобы как можно больше дыма попало ему в лицо.

В следующий миг он сшиб ее с ног. Ринулся было прочь – но Накато цепко ухватила его за ногу, не давая вырваться. Он забился – тщетно!

Нож она вышибла у него из руки, когда он попытался резать ей запястья.

Дым заполнил шатер целиком, так, что видно ничего не было. Теперь ее главная задача – не позволить Таонга выбраться наружу. Он уже хватанул немало дыма – но пока находился в сознании.

Он извернулся, попытался оторвать ее пальцы от своей ноги.

- Ты еще что-то болтала – мол, помогла мне вернуться?! – зарычал он сдавленно.

- Я помогла тебе, - Накато закашлялась. – И я хотела быть вместе! А что сделал ты? – голос не слушался, сипел, срывался на клокочущий хрип и кашель.

- Лицемерная дрянь! – прохрипел Таонга.

Перед глазами все плыло, но Накато подняла голову. Сознание затопила ярость.

- Ты сам, - она едва не сорвалась на рыдания. – Я была бы верна тебе! А ты меня предал, - она снова надрывно закашлялась.

Дым делал свое черное дело. Руки наливались тяжестью, ног она не ощущала. Могла только держать голову вывернутой, чтобы глядеть пристально в лицо шамана, искаженное злобой. Только глаза заволакивала пелена.

И пусть! Она точно знала, что удержит его. Онауже сделала все, что требовалось.

Осталось немного подождать. Только не разжимать слабеющие руки до последнего. Он уже не выберется!

*** ***

Тепло. Даже жарко.

Голова тяжелая, но выматывающей боли, как в прошлый раз, нет. Да и чувствовала себя Накато отнюдь не так скверно, как тогда.

Глаза удалось приоткрыть с первого раза. Острота зрения притупилась, и глаза оставались небольшими щелочками – веки и лицо опухли. Но осмотреться удалось.

Она по-прежнему в шатре шамана. Лежит на ложе, укрытая покрывалами. Ты гляди-ка, Амади исхитрился как-то убедить остальных, что ей необходимо остаться именно у него! Иначе рабыню отнесли бы к шалашу лекарки.

Выходит, Амади удалось занять тело шамана.

Впрочем, что должно было пойти не так? Она добросовестно насыпала лепестков в жаровню и удержала Таонга, заставив его надышаться как следует дымом.

Самого шамана видно не было. Похоже, в шатре находилась она одна. Только жаровни тускло освещали внутри, отбрасывая зловещие колышущиеся тени на плотные стеганые стенки. Тени казались живыми. Они трепетали, дышали, тянули к лежащей девушке длинные щупальца.

Сердце сжал страх. А ну, как сейчас снова появится Куруша?!

Да не одна, а в компании Бомани и Таонга. А она и поделать ничего не сможет! Да, ей далеко не так скверно, как в прошлый раз – должно быть, Амади дал ей какое-то противоядие. Но она слаба и беспомощна: пальцем шевельнуть не может!

Накато попыталась пошевелить руками. Нет, те двигались, хоть и с трудом. Но они лежали под плотным покрывалом. И откидывать его ей не хотелось.

Да и нужно ли? Это всего лишь тени!

Только почему тогда так колотится сердце? Так и норовит выпрыгнуть из груди! А тени дрожат, ползут прямо к ней…

Полог резко распахнулся, впустив немного морозного воздуха и шамана. Тот нырнул внутрь, в тепло, выпрямился, глядя пристально на Накато.

- Очнулась, - проговорил он. – Что стряслось?

- Тени, - еле слышно выговорила она.

Он огляделся настороженно, прошел немного вдоль полога, вглядываясь настороженно в полумрак под куполом.

- Это просто тени, - проговорил наконец он. – Ничего тебе не грозит, - усмехнулся слегка.

Накато сделалось на миг не по себе – настолько знакома оказалась эта усмешка. Лицо Бомани, но выражение лица Амади! Даже если бы у нее остались сомнения в успехе, сейчас они бы развеялись без остатка.

- Ты, - выдохнула она, прикрывая веки.

- Само собой, - хмыкнул колдун. – А ты кого-то еще ожидала увидеть?

- Я боялась, - прошелестела она. – Боялась – не получится…

- Получилось, - сухо отозвался Амади. – Теперь для всех ты – рабыня, которая была одержима злыми духами. Потому ты остаешься в моем шатре до тех пор, пока не очистишься окончательно.

Накато слабо кивнула.

- Фарадж поверил тебе…

- Поверил, - он уселся возле жаровни, подбросил немного сухих веток. – Дохлый шаман не стал посвящать его в ваши махинации с цветом червя и заменой душ. Так что для Фараджа я – по-прежнему Бомани, - он помолчал. – Редчайший шанс – и выпал именно мне, - проговорил неторопливо. – Оказаться в шкуре степного шамана. Узнать тайны шаманов изнутри. Кому бы из бывших учеников башни Ошакати выпала такая возможность?! – негромко рассмеялся. – Остается только решить, что делать с учеником Бомани. И учеником Таонга, - прибавил задумчиво.

Накато слушала молча. Говорить было тяжело, да и вообще хотелось спать. Да и на что ее ответы колдуну?

- Спи, - прибавил Амади, точно прочитав ее мысли. – Спи, собирайся с силами. Нам предстоит долгий путь. Очень долгий…

*** ***

- Что же, ты очистил девицу? – осведомился Фарадж. – Она больше не одержима? Рамла спрашивала о ней, беспокоилась. Она искренне привязана к этой рабыне.

- Все в порядке, - отозвался Амади. – Я изгнал овладевших ею духов.

- Ты, помнится, говорил, что она может быть опасна, - протянул вождь.

- Духи бывают зловредны. Некоторые из них стремятся вредить людям, ты сам об этом знаешь. Однако я сделал так, чтобы ничто не могло повредить ни тебе, ни почтенной шхарт, ни кому-либо в кочевье. Девица очищена, только пока еще слаба. Через день или два она сможет вновь служить шхарт.

Фарадж хмыкнул.

- Можешь не слишком торопиться. Девка отправится следить за скотиной. У Рамлы новая служанка, которая ей нравится.

- Пусть так, - отозвался колдун.

И только Накато различила в его голосе тщательно скрытую ярость, перемешанную с разочарованием. Похоже, ей придется попрыгать как следует, едва поднимется на ноги. Чтобы ведунья приняла ее обратно.

Ох, тяжело будет уговорить ее!

- Странно это, - прибавил меж тем Амади. – Ты вроде только говорил – мол, тревожится шхарт за свою служанку?

- Она тревожится о ее здоровье. Боится, что убить ее придется.

- Что за прок убивать девицу? – отозвался колдун. – Если бы убить ее, не очистив, духи могли перебраться еще в чью-нибудь душу. Я очистил ее, теперь ей остается восстановить силы. Я подготовлю жертвоприношения, чтобы оградить нас всех и заручиться помощью богов!

Ответа не последовало. По движению воздуха Накато сообразила, что глава кочевья вышел. А ей, значит, определили новое место – убирать за скотиной. Только вряд ли это устроит Амади!

Она прекрасно помнила подслушанный у шатра Рамлы разговор со служанкой. Так умело развлекать ведунью сплетнями она не сумеет.

А придумывать что-то придется!