Возможно, мы еще не все выяснили, возможно, не знаем, что ждет нас в будущем, но, по крайней мере, я знаю, что мы в этой гонке вместе.

— Пошли, — говорит он, потянув меня за руку. — Давай выбираться отсюда.

Направляемся к гаражу, где парни работают над машиной. Когда мы входим, Бэккет качает головой и ухмыляется нам. Быстро отвожу взгляд, потому что каждый парень в гараже точно знает, чем мы только что занимались. Идти по аллее стыда — это одно, но когда у вас есть аудитория, которая знает, что вы делали, ну… это намного более неловко.

Рядом со мной раздается смех Колтона, и он сжимает мои пальцы, переплетая их со своими.

— Что тут смешного? — бормочу я, все еще не сводя глаз с пола.

— Ты такая милая, когда краснеешь, — дразнит он. — Хотя я предпочитаю, чтобы краснели другие части твоего тела.

Мой рот открывается, и прежде чем я успеваю прийти в себя, его губы оказываются на мне. Нас окружает лязг инструментов, но все, что я слышу — это биение своего сердца. Это всего лишь дразнящий поцелуй по сравнению с тем, что мы делали ранее, но когда он отстраняется, после того, как целует кончик моего носа, уголок его губ искривляется в ухмылке.

— А это за что? — будто меня вообще волнует, каков ответ. Он может делать это со мной в любое время, в любом месте.

— Ты же знаешь меня, милая. Если они собираются глазеть, им нужно устроить достойное зрелище, верно? Кроме того, если это не было достаточно ясно раньше, я хочу, чтобы все здесь знали, что ты моя.

Мое сердце млеет от его слов, прежде чем с языка слетает саркастическое заявление.

— Предъявляем права, да?

— Детка, права уже давно у меня, — говорит он, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня с ухмылкой. — В этом нет никаких сомнений.

Закатываю глаза и смеюсь над ним, продолжая идти.

— Пошли, Ас, — говорю я, оборачиваясь через плечо, — не можешь поддерживать темп?

Чувствую, как его рука шлепает меня по заднице.

— Ты, черт возьми, знаешь, что я могу поддерживать что и кого угодно, — говорит он, обнимая меня за плечи и наклоняясь так, чтобы его губы оказываются возле моего уха. — Свой член, тебя, прижатую к двери, свою выносливость, и любую другую вещь, которая может быть рассмотрена… но эти самые важные из них, не так ли? — он посмеивается, я качаю головой и восклицаю в изумлении.

Мы договариваемся, что Сэмми отгонит мою машину домой, а потом Колтон ведет меня на крытую парковку, где находится Секс. Не могу отрицать, что вид сексуального, как грех, автомобиля приносит с собой натиск более чем незабываемых воспоминаний, вызывающих ухмылку на моем лице. Перевожу свой пристальный взгляд с капота и смотрю на Колтона, его похотливая усмешка встречается с моей. Он поднимает брови, языком проводя по нижней губе, в глазах танцует озорство, он открывает для меня дверцу.

— Хороший выбор автомобиля для сегодняшнего дня, — говорю я ему, проскальзывая в роскошный салон.

— Он напоминает мне о тебе, а сегодня ты нужна была мне здесь, — говорит он, прежде чем закрыть дверь, поэтому я не могу ответить. И, может быть, это к лучшему, что не могу, потому что его простые слова так много значат для меня.

Детские шажки.

В течение нескольких секунд мы оказываемся на шоссе под витающие вокруг звуки группы «Dave Matthews Band», мурлыканье мотора окутывает нас и остервенелых СМИ, следующих за нами. Колтон смотрит в зеркало заднего вида, прежде чем взглянуть на меня из-под своих солнечных очков.

— Ты пристегнулась? — спрашивает он, и вдруг мой живот скручивается в узел, опасаясь того, что произойдет дальше.

У меня даже нет возможности ответить до того, как машина срывается вперед, двигатель набирает обороты, Колтон смеется, когда машина летит быстрее, чем пресса, преследующая нас. Чувствую прилив адреналина и на долю секунды могу понять его тягу к своему увлечению, но потом поднимаю взгляд, Колтон вливается и лавирует в транспортном потоке, и мое сердце поднимается к горлу, так как мир за пределами автомобиля превращается в размытое пятно.

Раскладываю документы на кухонном столе. Я удовлетворена изложением показаний Зандера для предъявления официального обвинения его отцу. Засовываю их в бежевую папку и понимаю, что потеряла счет времени; часы показывают семь сорок, а мальчики должны быть на поле к восьми. Вот дерьмо! Мне нужно закончить собирать вещи для игры. Встаю из-за стола, начинаю наполнять бутылки и ставлю их на стол рядом с пакетиками с семечками. Напрягаюсь, пытаясь услышать шум в спальнях и могу сказать, что Джексон собирает мальчиков и почти готов идти.

— Эй, Рай?

— Да? — поднимаю взгляд и вижу Джексона с беспокойством в глазах, прислонившегося плечом к стене.

— Зандер и Скут все еще спят. — Он на минуту делает паузу, а затем продолжает. — Ты не спала, когда Шейн пришел прошлой ночью?”

Смотрю на него, пытаясь понять, почему он спрашивает.

— Нет. — Я читала в своей комнате. — А что?

— Ты видела его лично? Говорила с ним?

Теперь в моей голове звучит сигнал тревоги, я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Нет… Я окликнула его, он пожелал спокойной ночи и пошел в свою комнату. Ты пугаешь меня Джекс, что случилось?

— Ну, похоже, Шейн набрался прошлой ночью. Он вырубился в своей постели, в его комнате пахнет пивом, а, судя по ванной комнате, он всю ночь бегал в туалет. — На его лице полуулыбка, и я знаю, что это неуместно, но мне приходится подавить смех, из-за того, что Шейн сделал что-то настолько нормальное для своего возраста.

И тогда ответственная часть меня берет верх. Прикусываю губу и смотрю на Джекса.

— Мы знали, что когда-нибудь это случится… черт, хочешь, чтобы с ним разобралась я или ты сам?

— Мы будем в мини-вэне, Джекс! — кричит Рикки.

— Хорошо! — отвечает он, прежде чем оглянуться на меня. — Я могу остаться здесь с Зандом, Скутом и Шейном, если хочешь сегодня поиграть в бейсбол?

— Нет, всё в порядке, — говорю я ему, когда он хватает бутылочки. — Встретимся позже на поле, посмотрим игру. Я смогу справиться с Шейном.

— Уверена?

— Однозначно.

Джекс прощается, и когда он закрывает дверь, я больше не чувствую себя такой уверенной. Сажусь на один из стульев и размышляю, как именно справиться с похмельем шестнадцатилетнего ребенка. Он самый старший и первый из всех, кто прошел через это, так что я немного растеряна. Конечно, я слишком боялась, чтобы пить в старших классах — всегда безупречная хорошая девочка — так что здесь я на чужой территории.

Мой телефон звонит, смотрю вниз, и улыбка сразу же озаряет мое лицо, видя, что это Колтон.

— Доброе утро, — говорю я, тепло наполняет мое сердце. Последние несколько дней между нами все было хорошо, несмотря на основное напряжение из-за скорого объявления результатов теста на отцовство, которое мы откровенно игнорировали. Колтон был взволнован тем, что на следующей неделе вернется в офис, желая быть там, наблюдать за новыми корректировками устройства безопасности, над которым велась работа. Я рассмеялась и сказала ему, что мне кажется забавным, что он сначала вернулся на трек, а не в офис, но Колтон просто ответил с ухмылкой, что трек был необходимостью, а офис не так важен.

— Эй… в этой кровати ужасно одиноко без тебя. — Его сонный утренний хриплый голос притягивает меня, его слова соблазняют, когда мне совсем не до соблазнения.

— Поверь, я бы предпочла оказаться там с тобой…

— Тогда приезжай как можно быстрее, детка, потому что мы тратим время впустую. У меня сегодня длинный список дел, — говорит он с весельем, оттеняющим намекающий тон его голоса. И мне нравится в нем — в нас — то, что только его голос может облегчить мое напряженное утро.

— И какие у тебя сегодня дела?

— Ты на диване, ты на столе, ты у стены, ты почти в любом месте, которое только можно себе представить… — его голос срывается, а все еще спящие части моего тела внезапно просыпаются.