— Да. Да. Еду на обед с одним из представителей Penzoil.

Молодец, Донаван. Господи Иисусе, почему бы тебе своей слишком бурной реакцией просто не рассказать ей о том, что уже делаешь?

— Класс. Повеселись. — Она закрывает дверь и заглядывает в окно. — Я люблю тебя.

Эмоции в ее глазах, как стрела, пронзают мое сердце. Черт, я так жалок, думая о Купидоне и прочем дерьме. Но будь я проклят, если слова — те, что душили меня, вызывали тошноту — не слетают с языка, словно ждут, когда их произнесут.

— Я тоже тебя люблю.

Она улыбается мне в последний раз. Так, что сжимаются яйца и сердце. Так, будто говорит мне — она моя.

Как только за ней закрывается дверь, я отъезжаю от тротуара.

Обед с представителями Penzoil, хрена с два.

Я собираюсь сделать что-то настолько непривычное для себя, что я в растерянности.

Я далек от традиций. Чертовски далек от этого…

Но на этот раз важно постараться.

На этот раз я собираюсь сделать кое-что с самого начала.

Я собираюсь попросить у отца Райли ее руки.