Пистолетный патрон, что имеет на наконечнике выпуклый конус. Скорее всего выпущенная пуля летит быстрее скорости звука, на что намекает лёгкая масса и более-менее округлённая форма. Хотя…

Хрен знает. Я знаток того, что стреляет, а не того, чем оно стреляет.

Так что я кое-как собрал эту чудо-машинку, что выпускает не менее восьми ста выстрелов в минуту, и положил её обратно к своим коллегам. Несколько раз чисто на автомате посмотрел на левое запястье, где сейчас не было моих часов. Достал хиленький смартфон, который, скорее всего, был переназначен для мимолётных звонков с начальством картеля, после которых сразу бы утилизировался, и глянул на дату.

С высокой яркостью на экране устройства высветилось сокращённое время на фоне бирюзовых волн на песочном пляже. Я взглядом поймал новостную строку и, несколько раз что-то тыкнув, пробежала бегущая строка посередине занимаемого места под экран:

«Добрый день! Сегодня 17 января 7/771 года по СГК, время 16:39:02; 27 марта 156 года по местному времени, время 1:13:55».

***

Уонка всегда быстро соображала, подхватывала и принимала, и оттого довольно оперативно сжилась с новой ролью. Конечно, для этого ей понадобилось несколько лёгких предупреждений в лице Михаила. Его пробирающего до органов глаз, голоса и смеха, заканчивая ушибленным плечом, которое сейчас изрядно ныло, заставляя подумать над своим поведением.

Перейдя несколько улиц в тени плохо освещаемых участков, которыми было напичкано всё пространство вокруг, Уонка по-быстрому перебралась в один из круглосуточных магазинов, что мог похвастаться какой-никакой едой и убираемым помещением. На входе взгляд сам упал на булочки с пирожками, от которых у неё жалобно заурчало в животе

Но она не пришла не за этим, от чего ей было немного грустно.

Она прошлась вдоль стеллажей поношенной одежды, которая может не раз использовалась по назначению. Взглядом ища тёмный плащ среди других таких же, но разных цветов и материалов, она краем глаза заметила хозяина магазина и запаниковала, хотя на лице этого не было видно.

— Здравствуй, Уонка, — добро заговорил толстый высокий мужчина в серой футболке, которая была ему не по размеру, и кожаной куртке до бёдер. Он внимательно проследил за тем, что сейчас держала Уонка, а именно бежевый мужской плащ. — Неужто подарок для парня подбираешь?

— Н-нет, я брату хочу подарить, — стараясь держать безмолвное лицо ответила девушка.

Мужчина подошёл к ней поближе, и скорее для вида перебрав несколько вариантов, спросил:

— А у него какой размер плеч?

— Я не знаю, — честно ответила Уонка.

— А рост?

— Примерно сто восемьдесят, — отмерила она ладонью над собой. — И желательно тёмного цвета.

— Чёрный?

— Скорее тёмно-серый, чем чёрный, — кивнула зачем-то Уонка.

— Тогда придётся подождать, пока я буду рыться… — после этих слов мужчина ушёл, оставив девушку одну.

Ей хотелось просто взять и уйти, но также ей хотелось поскорее управиться и прийти обратно с выполненной задачей, а не рыскать по району ища одежды для своего... хозяина?

Уже когда всё, что нужно было она купила и запаковала по пакетам, владелец магазина ненароком спросил, когда Уонка уже подходила к автоматическим дверям:

— Что-то случилось? Ты впервые заходишь ко мне, да ещё и в час ночи.

— Мне просто срочно понадобились эти вещи, — спокойно сказала девушка, собираясь сделать новый шаг.

И ей это позволили.

Мужчина просто не стал ничего предпринимать и мирно проводил взглядом, пока та не скрылась за поворотом пыльный улицы спального и неблагополучного района.

Ей не хотелось забивать голову возможными подозрениями, что уже имелись, но которые могли усилиться под гнётом случайных встреч, одну из которых ей только что пришлось пройти. Она уверена, что в любом случае Михаил решит уйти из города, а дальше… Дальше она не знала, и оттого боялась. Боялась за собственную жизнь и последствия, что могут пасть на...

Когда Уонка уже подходила к городскому пляжу, и убедившись, что в двадцати метрах нет ни души, она звонко и громко засмеялась. Смех, отличный от того, что был до этого. И если тогда причиной был накопившийся стресс вперемешку с новостью о рабстве, то сейчас это осознание того, что у неё никого не осталось, и что уже она не может бояться за близких.

Потому что их больше нет.

***

Проснулся я на следующее утро.

Оно должно быть прекрасным по моим скромным меркам, и таким оно получилось, так как я жив, здоров и всё просто отлично. Не сравнить те моменты, когда буквально приходится спать, пока ты на взводе и когда в полмили от тебя в твою сторону движется враг.

Поэтому я, не обращая внимание на отёкшую спину и шею, громко зевнул, растянулся и чуть не заорал, когда в футе от меня пробежал волосатый паук, что был вдвое меньше моей кисти. И который был похож на стандартного взрослого мизгиря.

— Ух блять… пронесло, — я встал с сырого пола и подошёл к единственному человеку, с которым я в данный промежуток времени мог поговорить. — Уонка, просыпайся. — тихим голосом проговорил я, тормоша её плечо. — Просыпайся, уже… — я зевнул. — …утро.

Она повернула ко мне голову и неохотно приоткрыла веки. Навести полную резкость ей не дало небольшое скопление глазной слизи, и сейчас, я не побоюсь этого слова, она выглядела мило. По-своему мило.

— Это… э-э-э… Михаил…

— Что? — наклонил я голову вбок.

— Отвернись пожалуйста?

— А что не так? — решил сыграть я в дурака.

— Я… голая… — она зевнула, смотря на меня лениво-недовольно.

Я глянул на её тело: одетая в серую длинную юбку, со снятой обувью, что сейчас лежала возле её ног, и курткой с капюшоном, что до этого была завёрнута вокруг её торса, но сейчас, валяющаяся под на полу под ней.

— Будь джентльменом, отвернись, — помахала она правой рукой, как бы говоря: «Проваливай, ну-же».

Что я и сделал, подойдя к поддону, на котором красовалась моя новая одежда.

— Дорого вышло? — спросил я, с интересом разглядывая очень схожий, но не в точности похожий плащ. — Просто я не вижу здесь новой обуви, наподобие кроссовок или ботинок, но зато отчётливо зрею чистые носки и трусы.

— Вышло в две третьих… от твоих денег, — ответила она за спиной, пыхтя и надевая свои чудо-кроссовки.

— Не так уж и дорого… — пробормотал я, натягивая новые боксеры взамен старых. Эти были просто чёрными снаружи и белыми внутри. Минимализм — одобряю.

Следующие четыре минуты и пять секунд я проверил все десять пистолетных магазинов, растасовав по карманам плаща лишь четыре, а сам пистолет положил во внутренний карман. Старую одежду я скомкал в три погибели и кое-как положил её в вещмешок. Даже страшно представить, как мне потом придётся доставать оттуда пистолеты-пулемёты.

Закончив, мы быстренько вышли из помещения, зачистив, где можно следы обычной порванной тканью, после чего выдвинулись вдоль каменного пляжа, беря направление на восток, где по словам Уонки располагается столичный город планеты.

Конечно, могли двинуться и по городу, но сейчас светиться своим лицом преступным лицам я не особо пока желаю. Может, когда скучно станет, или, когда уж совсем приспичит, то тогда и повеселюсь, но не сейчас.

— Ты вообще знаешь, куда идёшь? — спросила Уонка, когда мы вышли в пригород.

— В столицу, — кивнул я.

— Я не в этом смысле.

— Да я понял… — я выдохнул, подняв голову к верху, где плыли тяжёлые белые облака. — Нет, я не знаю. Честно, — и нехотя, но признался.

— Меня это пугает, и…

— Меня тоже, — перебил я её. — Прости, конечно, что принуждаю тебя действовать со мной, но иначе ты бы сдохла.

— Ты бы убил меня, — хмуро заметила она.

— Да я как бы это и сказал сейчас, — почесал я затылок. — Просто прости.

— Не умеешь же ты извиняться, Михаил… — выдохнула она.

К этому моменту на часах числился обед. Да и я заметил, что желудок так и просится чего-нибудь поесть. Но я потерплю, сейчас мне не до этого. А что касаемо Уонки… То да, здесь неоднозначно. Одно дело питаться в обычной повседневной жизни, а другое во время боевых действий. Там главное не переборщить с размером порции и подавлять чувство голода, а здесь всё куда спокойнее. По крайней мере для неё, но не для меня.