Меня звала неизвестная девушка, при этом говоря на английском так, словно никогда не разговаривала с носителями…

***

Резкий выпад с выдохом. В кровь вдарил адреналин, а пот только и делал что распространялся по всему телу с неприятным холодком, да и я ощущал себя словно меня полностью облили ведром ледяной воды. Я не мог сдерживаться настолько долго, поэтому принял решение как можно скорее поднялся на ноги. Но за неимением достаточной опоры упал на копчик, лишь руки как-то смогли уменьшить масштаб более выраженного урона.

— Блять… — одними губами хрипло выдавил я из себя.

В лёгкие словно забрался угарный газ и мне не оставалось ничего, кроме как откашляться… сильно откашляться. После такого горло будто обожгло раскалённым углём и я, еле сдерживаясь дабы не закричать от боли, из последних сил держусь за него.

Вроде прошло, но какого чёрта у меня вдруг заболели лёгкие? Неужто отравление?

Пытаясь сфокусироваться на нижнем туловище, я расстегнул пуховик и приподнял мокрую футболку.

Я не так хорошо разбираюсь в медицине, как Марк, но могу представить, что, если бы у меня было отравление каким-либо газом, я и вовсе бы не проснулся.

Значит не отравление…

Вновь встав на ноги, я внимательно огляделся. Недалеко от меня, то есть в центре прямоугольного хранилища, мирно посапывал Марк, лёжа на довольно качественно выглядящем пледе. Блассен же…

А Блассен…

— Бласс, а, Бласс, — позвал я его, потирая глаза. — Что за ящик ты смотришь?

Данный вопрос заинтриговал меня. Обычно он выбирает контейнера с чертёжным составляющим или же с радиооборудованием, но никак не другие. Так как я находился в его примерном поле зрения, ему не составило никакого труда переметнуть взор на меня.

— Что ты там смотришь? — вновь спросил я его.

Но он просто смотрел на меня чересчур серьёзно, что не свойственно для него, в течение нескольких секунд, после чего продолжил там что-то перебирать, о чём говорил звук падающих стопок бумаг на в точности такие же стопки.

Я направился к нему сдвинувшись с места.

Подобный ответ на мой вопрос поставил меня в тупик. Идей не было, но были вопросы. Зачем ему там копошиться? Что он там хочет найти? Почему именно этот ящик? Но существовал только один-единственный способ получить ответ на все эти вопросы.

— Блассен, — уважительно начал я, встав справа от него. Он сидел на коленях едва дотягиваясь руками и шеей до крышки деревянного ящика, лежащей неподалёку. — Что ты ищешь?

Зависнув на несколько секунд, он не подал каких-либо перемен и продолжил переставлять стопки макулатуры, скреплённых угловыми креплениями к каждому из углов.

Понял я одно — спрашивать его бесполезно. Может, попробовать присмотреться к содержимому? Нет, лучше сначала узнать, что именно это за ящик.

Именно так я и поступил, обойдя этот тёмно-коричневый куб. На сторонах не было ни единой маркировки или надписи. Лишь вспомнив о крышке, я подошёл к ней и слегка вытерев неравномерный слой пыли своей ладонью, прочитал надпись написанную, судя по всему, с помощью перманентного чёрного маркера.

«Письма арестантов», — надпись, точнее заголовок. Ниже неё написано более мелким шрифтом. — «Хранить, утерять, утилизировать». — виднеется прочерк на слове «хранить». Только вот, хранить нельзя или же именно надо хранить?

— Бласс, слушай, — поднялся я с колен. Тот остановился, когда пролистывал очередную закреплённую стопку. — Ты откуда узнал о данном, то есть, об этом, так скажем… м-м… контейнере?

— Недавно, — наконец подал он голос.

— И что же ты тогда ищешь? — слегка наклонился я.

— Письма, — он без видимых эмоций повернул на меня голову. — Мы слали их своим родственникам на других планетах. Думали, что они доходят до них... И даже знание этого могло сделать нас спокойнее… И как ты видишь, всё это оказалось ложью.

Он было хотел продолжить, но я решил вставить своё «я».

— Хм… — я демонстративно приставил руку к подбородку, как бы чеша его. В свою очередь, Блассен посмотрел на меня уже более безликим взглядом. — Как бы тебе выразиться… Это достаточно логично что никто в здравом уме не будет перевозить письма зэков их родственникам. Тем более надо понимать, что зэками являются все в этой колонии. Даже ты, друг мой. — слегка улыбнулся я. — Но точно не я и не Надзор вместе со свободными гражданами нашей Федерации, что находятся в западной части. Вместе с тем, что ты зэк, ты должен также понимать, что это решаемо. — навёл я небольшую паузу. — Я могу помочь вам стать свободными и жить обычной гражданской жизнью, не как сейчас. Вы ведь, являетесь рабами с рождения, ты ведь в курсе?

— Я… — и замолк.

— И так понятно, что нет… — разочарованно выдохнул я, отойдя от него.

Встав возле мирно спящего Марка, я немного потормошил плечо, дабы разбудить. Он неспешно сначала открыл глаза, а после рот. Зевнув, и перейдя в вертикальное положение подал голос:

— А… Майкл… — он тут же нахмурился. — Какого… Почему ты меня разбудил?..

— Важная тема, Марк, важная тема… — спокойно сказал я, и встав между ними скрестил ладони за спиной. — Я предлагаю вам свободную, как я уже сказал, жизнь, со всеми правами и привилегиями в виде проживания на обычной гражданке на территории нашей многосистемной страны.

Повисла недолгая тишина.

— А в этом есть какой-то подвох? — спросил Марк заметно прищурившись.

— Его нет, — честно ответил я. — Вам только необходимо помочь мне.

— Но как мы тебе поможем, Майкл? — вновь спросил Марк. — Убить кого-то или… выкрасть что-то?

— Я предлагаю вам деньги, — невозмутимо добавил я.

— А лучше денег?

— М-м… — почесал я подбородок. — Деньги, свободу и выписку о негодности. — Марк ещё сильнее нахмурился. — Выписка нужна для армии. Вас так или иначе она заберёт, но я могу помочь вам с этим.

Тогда Марк серьёзно задумался над моим предложением, а Блассен… он продолжал смотреть в одну точку, но вдруг что-то для себя решил, и встав с колен поднял крышку от ящика, закрепив её на нём, после чего подошёл ко мне и сказал:

— Я согласен…

— Круто.

— …но вместе со мной полетят мои родственники. Сразу говорю, что по-другому я не соглашусь на твоё предложение.

Тц.

Ладно, разберусь потом. Проблем я в этом не то чтобы вижу, но сейчас, если промедлю, он может и передумать.

— Ладно, — тут же выдавил я из себя, борясь против собственного желания здесь же настоять на другом. — По рукам, Бласс.

Мы оба протянули правую ладонь. Недолго думая, они сцепились в рукопожатии. То же самое я повторил и с Марком.

Мы подошли к поддону, где на первый взгляд могло показаться, что на нём лежали два трупа покрытые тонкой простынею.

Судя по всему, эти два трупа живы, да и задохнуться они попросту бы не смогли — простынь ведь тонкая. Именно её Блассен ловко и откинул в сторону, открыв картину одной неожиданно ожившей парочки. Тяжело дышащие со связанными руками, ногами и глазами, а также с закрытыми кляпами рты.

Я приказал не трогать их и ожидать моего отца. А ждать его нам пришлось довольно недолго, минут семь с тринадцатью секундами, если быть точнее.

Когда он постучался, я уже мигом стоял возле двери. Войдя, он обыденно открыл ворота одним касанием на пульт, что он достал из ремешка на пуховике.

Ворота распахивались медленно, очень. И только по истечению полминуты нам открылся туннель. За это время я даже успел прихорошиться, надеть шлем и закрепить на нём забрало, вооружиться своими дамами и закинуть в рюкзак всё что мог: от амуниции до сменной одежды.

Потащили мы пленников как в прошлый раз. Большую часть боеприпасов понёс отец, Марк медикаменты, Блассен еду вместе со всем, что используют в повседневной жизни, а у меня же на спине красовались три штыковых лопаты, закреплённых на походном рюкзаке.

Когда мы вошли в тёмную обитель, отец уже успел закрыть и выключить всё что нужно.

Закрылись ворота.