— Это…

— И почему ты сам не пойдёшь туда?

— …потому что так ты наберёшься больше опыта.

— Я и так самодостаточен в этом плане, отец.

— А то, что ты так общаешься со мной тебе ни о чём не говорит?

— Нет, — отрезал тот тему. — Я лишь хочу понять: ты хочешь, чтобы мы вновь туда отправились?

— Да, — кивнул Реджис. — И я пойду с вами.

— Поправка, поедешь с нами, — недовольно буркнул Майкл, отведя взгляд на что-то более значимое.

Реджис сначала удивился, но сразу вернул себе прежний вид.

— Хорошо… тогда следующая тема, — прокашлялся он. — Майк, я могу дать вам в попечение более лучший бронетранспортёр, нежели тот, что вы захватили.

— Пожалуй, я откажусь.

— Но почему? — не сдержался Реджис.

— «Моя крепость — мой дом», не так ли?

— Майк… — вздохнул Реджис. — Я недавно нашёл возможность перевезти сюда отличный бронетранспортёр. Отличный! Ты понимаешь?

— Да мне плевать, — плюнул тот в ответ отцу под ноги. — Хоть танк это или торпедный крейсер Федерации. Неважно. Мне важна лишь моя колымага и никакая иначе, — Майкл обернулся и направился к выходу.

— Но Майк… — поддался вперёд Реджис.

— Нет, отец, — он повернулся отмахнувшись. — Предлагаю обсудить то, что ты хотел потом, когда-нибудь позже. Сейчас я пойду по делам… а то что-то их слишком много накопилось за время моего здешнего отсутствия.

Реджис всё продолжал смотреть в спину своего единственного сына, пока тот не остановился, стоя примерно в тридцати метрах от него:

— Я лишь уточнить! — громко сказал Майкл из-за спины. — Когда мы двинемся?!

— Янник предлагал через неделю!

— Тогда ладно!.. — это последнее что было произнесено Майклом, после чего он аккуратно закрыл тяжеленную дверь.

Реджис вернулся к разглядыванию всей колонии. Самый лучший вид, открывающийся я именно с этой стороны крыши здания. Множество рабочих Федерации, а также солдат Надзора. Большинство действующих сил стояли на карауле, остальная часть расхаживала по всей уличной территории зоны.

Конечно, на поверхность мог выходить любой желающий, но не каждый готов терпеть тяжёлое внимание со стороны охраны. Об этом изначально говорило большинство жителей, что когда-либо побывали на улице колонии, а после и все остальные.

В это время Реджис достал из чёрных утеплённых брюк, которые в некотором роде могли называться и зимними, пачку дорогих сигарет.

На упаковке была изображена эмблема космической фабричной компании — тёмно-синий тюлень, а также несколько предупреждений, касающихся здоровья: опасно для употребления, возможность возникновения карциномы и подобное.

Возвращаясь к Реджису, не могу не упомянуть тот факт, что человек он явно неглупый. В большинстве прошлых диалогов вместе с его сыном он всегда старался подстроиться под его поведение, но сейчас, осознавая то, что его сын стал более упрямым и несклоняемым, он окончательно сдался.

Столь холодное отношение к отцу у сына было не всегда. Реджис старался воспитать своё чадо так, как воспитала бы его жена, даже не имея достаточного времени, по крайней мере тот старался сконструировать поведение той, как если бы она была бы мамой. Именно так думал он, именно это он считал правдой, и верил ей.

Однако всё возможное отцовское воспитание он всегда клал на слуг своего дома.

Делает ли это Майкл из-за собственного эгоизма, или же Реджис во всём виноват — неизвестно. Но то, как первый пренебрежительно относится к собственному отцу, хоть тот и бывает иногда резким и бессердечным, остаётся фактом, и как Реджис надеется, временным препятствием.

***

— Ты ответишь или как?

Та в свою очередь продолжала молчать несмотря на то, что перед ней лежал поднос с тарелкой, набитый спагетти с несколькими кусочками жаренной курицы, а также со стоящим небольшим бокалом белого вина.

Я не понаслышке знаю, насколько оценивают простые люди разную пищу, начиная от зелёной питательной жижи, заканчивая экзотическими крабами, птицами и специями. Определённо я дам этому обеду три с половиной звезды из пяти, но чёрт… чтоб эти мрази не ели это?

— Мишель, — я выдохнул и медленно встал с коленей. — Почему ты не отвечаешь? Я ведь уже целую неделю приношу тебе… — я глянул на паренька, который лежал на диване. — да и твоему дружку высококлассные обеды и ужины.

Парня, как я узнал позже, зовут Клод Роше. Сейчас он поднял руку, и я ловко перевёл свой взор на него.

— Говори.

— Может мы не будем тебе ничего об этом…

— Нет, — наигранно озлобился я, но сразу же перевёл дыхание. — Вы мне ответите так или иначе. Просто сегодня у вас последний шанс.

— Как ты нас убьёшь?

…

— И это единственное что тебя волнует? Ты, блять, серьёзно?

— А разве он выглядит так, как если бы шутил? — недовольно произнесла Мишель, продолжая сидеть на полу.

У меня аж челюсть отвисла.

Объявила о своём голосе… Даже весь строй не умер в ожидании этого, так скажем, события Вселенского масштаба.

Я хотел было возразить, но позволил ей закончить.

— Мы тебе расскажем, просто как я погляжу, иного выбора у нас нет, — смолкла она.

Расскажет…

Не очень-то и верится ей.

«Постоянное молчание или открытое враньё» — именно так я бы охарактеризовал эту мразь, и никак иначе. Желание убить её всё увеличивалось в размерах… Однако я держусь. Пока держусь.

Улыбнувшись, я наигранно сменился в лице и сел на кожаное кресло, которое так любезно притащили сюда Блассен с Марком.

— Ну наконец-то вы сдались. Я уж было собирался вас пристрелить… — помотал я головой, как бы выбрасывая из головы ненужные мысли. — Выкладывай, я весь во внимании. — и сложил руки в замок.

— Да, — кивнула она. — за нами точно выехал разведотряд. Один.

— Прям один? — прищурился я.

— Да, — тут же ответила она.

— Ты лжёшь, — я достал из-под пуховика свой пистолет, где на самом деле в котором на самом деле вшита кобура как раз под стать его размеру, и направил оружие ровно в голову этого супрематиста. — С какого перепугу они будут слать максимум один отряд на ваш поиск? Это же безрассудно. Отвечай честно, Мишель.

— Это была правда.

Значит, она будет стоять на своём… а так как сдвинуть её с места для меня не представляется возможным, мне лишь остаётся задать пару банальных вопросов, дабы проверить ещё одно предположение.

— Мишель, — чересчур спокойно начал я. — тогда расскажи хотя бы о миномётах. У вас-то они имеются?

— Нет, — последовал быстрый ответ.

— А ЭМИ? — на мой вопрос она озадачено подняла бровь. — Точнее… электроимпульсные гранаты там, снаряды?

— Нет.

Даже на них она ответила ложью. Расспрашивать её не имело смысла, но вот парня… Да, его я тоже не оставлял без внимания, но тот постоянно лежал на бетоне, словно умирая от чего-то, и постоянно давал многосложные ответы.

— А ты, Клод? — направил я пистолет. — Сколько ещё поселений существует на этой планете?

— Ну… если так подумать… — тот задумчиво посмотрел в потолок, а после перевёлся на меня. — Примерно сотня.

— Вашей фракции, поселения? — округлил я глаза.

— Ой, нет-нет, ты меня неправильно понял… — стыдливо замахал он руками.

Что за, херов, спектакль эти двое сейчас устраивают перед моими глазами.

— Говори уже, мне за тебя стыдно, — закрыл я лицо левой ладонью.

— Примерно… десяток другой.

— Точная цифра.

— Скорее двенадцать, чем тринадцать.

— Я сказал точная, — сильнее прошлого надавил я.

— Тринадцать.

Усталый выдох.

Когда же я вернусь домой…

— Мишель, Клод, мне надоело с вами разговаривать, — признался я, чеша переносицу. — Задаю вам вопросы, поставляя их так, дабы даже не ответить на них являлось сложным делом. Это работает, да, но не так как мне необходимо.

— Почему мы должны гнить здесь? — раздражённо вставил своё «я» Клод, смотря в потолок.

— А ты предлагаешь вас застрелить?

— Конечно нет, — здесь уже ответила Мишель. — Могли бы хоть отпустить. — и сразу невинно улыбнулась.