Он вдруг подскочил ко мне, крепко прижал к груди, одновременно надевая сумочку через голову. Ласково стукнул в грудь так, что сперло дыхание, и оттолкнул нежно, как дубиной врезал.

— Вперед, парни! Время не терпит. Как вернетесь — двенадцать часов отгула могу пообещать.

Уже за дверью я пожал руку новому знакомому и представился.

— Игорь.

— Александр. Для друзей Саша. Можешь так и называть.

Друзьями мы еще не стали, поэтому я решил, что буду называть его все-таки Александром.

Машинка стояла у подъезда, ожидая. Полноприводной внедорожник с фарами, напоминающими выпученные глаза, с открытым кузовом, без дверок и на первый взгляд хаотично нанесенными рунами на бортах.

— Защитные руны, — показывал Александр. — Новая редакция. Вот эта скрывает машину от взглядов фейри, которые только и ждут, чтобы навести на нас огненный дождь. Вот эта — от сглаза, чтобы голову не заморочили и мы в столб не въехали на полном ходу. Это — маскировочная сетка от мелких камешков, осколков, искр — чтобы не мешали. Это — «Слепота мертвеца» — новинка, чтобы ходячие не бросались.

— А разве они есть в городе?

— Сейчас нет — некроманты не достают, а если фронт подвинется, то могут и появиться. Запрыгивай, если готов выдвигаться.

Александр вёл машину вполне уверенно. Я всегда напрягаюсь, когда еду с новым человеком, потому что война, потому что навыки у всех разные и потому что даже среди водителей дураков хватает. А кружить по безумному городу, наполненному строительным мусором, сгоревшими машинами, артиллерийскими орудиями, дикими мирными жителями, не менее дикими военными и частично разрушенными домами — та ещё проблема и решить её может только опытный шофёр

Этот кадр не напрягался, но и не расслаблялся ни на секунду. Глаза постоянно бегали, пока руки управляли железным другом. Иногда «машинка» ревела, выпуская дым из трубы, иногда просто мирно гудела. Когда нужно было шугануть прохожего, она завывала клаксоном и высвечивала дурака фарами, иногда подпрыгивала на ухабе или резко ныряла вправо, объезжая очередное препятствие. Александр сидел за рычагами, едва улыбаясь, и поглядывал на меня время от времени.

— Дождь скоро начнётся, — заговорил он первым, и я невольно посмотрел на небо. Оно уже потемнело, и тучи, как грязь, наползали медленно со всех сторон, собираясь закрыть солнце полностью. Плюс ветер усилился, поднимая небольшие тучки пыли и гоняя их по почти безлюдным улицам.

— Плохо, — подтвердил я. Машинка была без верха, и промокнуть под дождём совсем не хотелось. Придётся останавливаться и искать крышу над головой, но с пачкой важных документов под мышкой это было как минимум глупо, а может и опасно.

— Давно служишь, Игорёха?

— Есть немного, — ответил я уклончиво, и он засмеялся.

— Понятно. Ну не говори, просто разговор хотелось начать, а то нам ещё ехать и ехать. А я с начала войны баранку кручу. Как эти твари вторглись, так и пошёл добровольцем. Сначала брать не хотели, типа не служил. Но потом поняли, что хорошие водилы на фронте нужны, да и забрали, не успел опомниться. Так и кручу баранку с тех пор. А ты как попал сюда?

— Как и все, — ответил я.

— Мобилизация? Ладно, не отвечай, если не хочешь, мне всё равно.

— Ну да. Я на войну не спешил.

— И правильно. Нечего тебе здесь делать. Сразу видно, что не твоё это.

Это было обидно, и я спросил, почему он так думает.

— Видно по тебе, — ответил опытный, — это всегда видно, кто будет воевать, а кто — вшивая интеллигенция.

— Это я что ли из вторых?

— Ты как раз посередине, — исправился Саша, — колеблешься. Тебя можно ещё переделать. А можно и не трогать, всю войнушку проплывёшь по течению. Судя по тому, что ты до сих пор при штабе и посылочки возишь по городу — тебя берегут. Смотри, а то всю жизнь будешь посылочки выдавать. Война это быстрый карьерный рост, если думать головой.

(Интересно, он и правда так сказал тогда или это мозг услужливо нарисовал ложные воспоминания? На сто процентов я не был уверен, что слышал то, что слышал).

— Да не обижайся, — засмеялся Саша, — воротник повыше подними, чтобы за шею не текло, похоже, дождь усиливается, а нам ещё ехать и ехать. Ты смотри, уже пасут нас, твари.

Я не понял, о чём он, сразу не дошло, и на всякий случай прижал сумочку к телу локтем. Мимо пролетали наполовину разрушенные дома, частично разрушенные, целые, но с тёмными, как глаза мертвеца, окнами. В некоторых домах явно кто-то жил: свешивались авоськи с продуктами через окно, горел свет, вывешивали бельё и мелькали лица за стёклами. Город всё ещё не сдавался. Не зря ведь мы держали врага на подступах, не ради разрушенных фаерболами бетонных коробок, а ради тех, кто не уехал, потому что некуда уезжать, и ради тех, кто просто не захотел. И ради тех, не в последнюю очередь, кто вернётся в свои дома, когда нечисть проиграет. Знать бы тогда, как всё закончится.

— Ты о чём? — я устал вертеть головой и решил спросить, не люблю недосказанностей.

— Наверх глянь, — сквозь зубы прорычал Сашка, интенсивно крутя баранку.

Я и посмотрел. В небе завис огонёк. Не звезда, не метеорит и не пролетающий мимо самолёт. Время от времени огонёк из оранжевого становился синим и на мгновение пропадал, но возвращался вновь.

— Фейри, — подсказал Александр и быстро посмотрел на небо, — эти твари наводят дальнобойную и летающую нечисть на город. Или просто занимаются разведкой. Очень трудно скрыть от них хоть что-то, когда их не достать ничем. Мы можем только бессильно смотреть и надеяться, что не по нашу душу эта крылатая тварь пришла.

— Они крылатые?

— Ну а какие? Это же фейри. Маленькие крылатые твари с отличным зрением. Я мёртвую не видел ни разу, но описание читал и рисунки видел. Надеюсь, не за нами. Вон и вторая появилась. Твою же мать!

Вокруг первого огонька передвигался неспешно второй, постоянно мигая, будто взбесившийся фотоаппарат.

— Сейчас срисуют, и останется от нас только обгоревший железный остов. Нужен навес, срочно!

По всему городу были разбросаны навесы из сетей, под которыми прятались мирные жители, военные, случайные и не очень машины, когда видели парящих в небе мотыльков смерти.

— У нас ведь руны! — вспомнил я, чуть не вылетая из машины на ухабах. Александр давил педаль, не жалея машину. — Они нас не видят!

— Один не увидит, а двое могут и срисовать, а если третий подтянется, тогда никакие дешёвые магические эмблемки не помогут! Говорили, ты город знаешь! Где ближайшее укрытие?

Мне показалось тогда или моргнул третий фонарик? В любом случае, холодные как страх мурашки побежали вниз вдоль хребта. Паника — штука невероятно заразная, зато воображаемые шестерёнки в голове завертелись быстрее, перемешивая воспоминания, логику и знания.

— На следующем повороте направо и через два перекрёстка по правую сторону будет продуктовый магазинчик на первом этаже. Кажется, «Вкусная Машка» или типа того. Вот перед ним хороший навес соорудили, там можно танк спрятать, но обычно там посетители магазина сидят, когда налёт.

— Принято!

Машина свернула вправо, и я посмотрел наверх. Два огонька, не три. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что они, кажется, движутся нашим курсом. Или конкретно за нами.

Я вцепился покрепче и мысленно просил вселенную не дать нам перевернуться и никого не сбить. Пусть никто сейчас не выскочит за мячиком на дорогу. Не нужно выходить на обочину и махать проезжающей машине ручкой. Сидите по своим норам! В небе фейри!

— Где?

— Вон там, в девятиэтажке впереди. Только аккуратно, там могут быть люди!