Минуту я не мог сообразить где нахожусь, что происходит и только ловил ртом воздух и головой крутил.

Только когда на кухне включился свет я услышал тихие шаги и сообразил.

— Что там, батя?

— Ничего, спи, — он выключил свет, но я уже окончательно проснулся. Опять громыхнуло и я понял, что это не природные звуки. Это выстрел. Кто-то шалит посреди спящего города.

— Отец, не стой у окна, зацепит, — я не одеваясь прошел к нему и не обращая внимание на протесты выглянул. Батя тоже в одних трусах и майке возмущенно смотрел на меня, укрывшись за стеной.

— Далеко отсюда стреляют, — буркнул он, — где-то в районе «тринадцатого».

— И часто так бывает? Я ни разу не слышал, неужели так крепко сплю?

— Первый раз, — признался он, — сто лет уже не слышал выстрелов. И вообще спят у нас по ночам, даже молодежь не шастает.

— Тихо, — прервал я его, — кто-то бежит.

Чтобы быть поближе к происходящему я вернулся в комнату и не включая свет накинул куртку и вышел на балкон. Не создавая лишнего шума, но и не прячась — отец возмущался, но остался сидеть на кухне.

Холодный воздух прошелся по спине и надул под ребра, но тоже выгнать не смог, раз уж все равно разбудили мне хотелось разобраться, что происходит.

«Стой!» — крикнул кто-то и мелькнула тень вдалеке. Тень выскочила из арки, метнулась через двор целясь в боковой проход, который выходил на дорогу. И верно, там фонари, там иногда мелькают машины и можно встретить патруль. В двориках голову могут проломить и никто не заметит, разве что ночные курильщики на балконах. Поэтому беглец делал все правильно, только физкультура подводила.

Практически сразу за ним выскочили еще тени — я насчитал три. Это преследователи — они сразу же разделились. Один ускорился и стрелой летел за беглецом, перепрыгивая через скамеечки, на которых дети днём играют в карты, а пенсионеры в политиков. Двое остальных разошлись влево и вправо, перекрывая пути жертвы к отходу через другие арки.

Оружия в руках я не видел, но в темноте никакой гарантии нет, поэтому лучше не рисковать.

— Помогите, — вдруг прозвучало в темноте. Жалобный, задыхающийся от нехватки кислорода голосок, — беглец вдруг остановился и встал на колени, склонив голову почти до земли. Треугольник начал сужаться.

— Вот черт, — я выскочил в комнату и бросившись в свою натянул штаны, сунул в карман спичечный коробок, одел кофту и почти у двери столкнулся с отцом.

Он стоял с таким видом, будто грудью собирается держать выход.

— Ты чего, батя? -я уже зашнуровывал берцы, — там трое на одного. Нужно помочь, разогнать их. Пусть в другом месте разборки устраивают.

— Не ходи, — отец покраснел, и вцепился в ручку двери, — не наше это дело. Тем более не твоё.

— Как это «тем более»? — я проверил карманы, чтобы ничего не потерять при драке. — Не понял, почему «тем более».

— Это, — отец запнулся, — местные с особенными силой меряются. Кто сильнее, кто храбрее. Молодые — глупые. Ты ведь не такой, на работу серьёзную ходишь — не лезь.

— Отойди-ка, пап, — сказал я — трое против одного — это не спортивно.

— Не нужно, — он сделал шаг в сторону, но за ручку ещё держался, — ну ладно, это «нечистика» бьют, наверное. Не лезь. Ты воевал. Тебе не нужно опять.

— Трое против одного, — повторил я, и отодвинул батю, — а ну отойди.

Выйти в подъезд получилось без проблем, но он еще буркнул вслед.

— Игорь, ты и так уже с этим интервью поперёк горла многим стоишь.

Я ничего не ответил, но запомнил его слова.

Во дворе никого не было. Я опоздал. С замиранием сердца прошелся к песочнице, ожидая увидеть труп или искалеченное тело, но там не было ничего и никого. Ни человека, ни вампира, ни пятен крови, ни кислотной отрыжки — ничего и никого.

Чем все закончилось я не увидел, к сожалению. Вышел на дорогу, постоял на пустующей улице прислушиваясь к звукам в ночи и вернулся. Лучше бы не вставал — только не высплюсь.

Местные гопники, как собаки метят территорию — гоняют особенных, показывая превосходство. Следующий раз может ситуация измениться и трое мохнатых на четырех лапах будут загонять в парке девочку. Насилие порождает насилие. Это жизнь. В следующий раз лезть не буду — пусть Завозный занимается уличной преступностью.

А на работу нужно было идти, несмотря на недосып.

Разбудил меня как ни странно так не во время заболевший напарник. Позвонил, когда я ещё ужасно хотел спать и прятал голову под подушкой, но отец сунул противно дребезжащий телефон и ушел что-то бурча на работу.

— Здорово, Игорёха, не спишь?

— Уже нет, — простонал я и поблагодарил сквозь зубы. — Спасибо. Как ты там? Скоро на работу?

— Да не знаю. Серьезно прихватило. Насморк, температура, по ночам башка трещит. Скорая три раза была, хотели забрать в больницу, но мамка не пустила. Я и сам не хочу к этим костоломам. Поработаешь ещё немного?

— Куда я денусь.

— Видел, видел, — он понизил голос, — на стриме тебя видел. Во даёшь. Ты местная звезда интернета, теперь, чувак. Так красиво пел, что заслушаться можно. Особенные текут от тебя и клянутся, что ходить будут к нам каждый день.

— Меня это радует, — сказал я, думая о будущих очередях и мертвеце на подхвате. Мне понадобится длительный отпуск, когда выйдет напарник, но ему этого лучше не говорить. Иначе болезнь может затянуться.

— Но многим нашим это не понравилось. Ну, твои рассказы о единстве и дружбе, — продолжил Санёк шепотом, — другие говорят, что нельзя так. После всего что было, понимаешь?

Я не ответил.

— Короче, я тебе этого не говорил, но ходи и по сторонам оглядывайся на всякий случай. Слишком ты фейсом запомнился. Чего молчишь? Алло! Алло?

— На работу пора собираться, давай, на связи.

— А кто помогает тебе на пункте? — но я уже отключился.

Отец ушёл, и мне пора было уходить. Еще чего. Чтобы я боялся по родному городу ходить, после того, что видел. Но газовый балончик можно и прикупить.

Мертвец был на месте. Как всегда с унылым видом подпирал стену и пугал девочек-мороженщиц.

— Вы опаздываете.

— Я задерживаюсь.

«Нечистый меня жизни точно учить не будет».

— Подождал пару минут, ничего с тобой не случится.

Он только пожал плечами и шляпу снял, пока я двери открывал и сигнализацию отключал.

— Просто директор заходил. Расстроился немного, что вас на рабочем месте нет.

— Нормально, — я посмотрел на часы, — на десять минут опоздал. Ничего не случилось. Очередь в дверях не стоит.

— Игорь!

Я обернулся. Девочки-мороженщицы в белых халатиках заговаривали со мной очень редко, только чтобы спросить когда Саня на смене будет.

— Скажи этому, чтобы не подходил к нам. Пусть тебя у черного входа ждёт. Потом стойка после него воняет мертвечиной, не отмоешь! Стоит и смотрит! И смотрит! И пахнет нехорошо!

Я покосился на Гнилла, но он кажется не услышал или сделал вид, что не услышал и прошёл внутрь. Хотелось что-то им ответить. Что-то резкое, неприятное и смешное, но как всегда ничего в голову не пришло.

— «Мы вместе», — крикнули мне вслед с издёвкой, — лучше со свиньями жить, чем с этими!

Дверь закрылась отрезая меня от внешнего мира. Сейчас только мы с мертвецом и наши клиенты.

А мир оставлять в покое не собирался. Народ пошел постепенно разгоняясь, будто перед Новым годом.

Реклама с мэром действительно сработала или время просто так совпало, не знаю, но скоро присесть было некогда, а в помещении не протолкнуться.

Шумели дети, залетали женщины с колясками, вечно куда-то спешившие, мужчины забирали мебель, женщины — духи, а особенные свои посылки замотанные черным скотчем и украшенные защитными символами.

Клиентов было много и они все так спешили что даже не замечали с кем сталкиваются плечами, кто помогает беременной девочке, открывая дверь, и кто иногда зависает в примерочной, не касаясь ступнями пола.