— Ну раз уж мы гости, приглашай к столу, — потребовал я.

— Не боишься, соколёнок? Садиться за один стол с врагом в его доме плохая примета.

— Венди распознает любой яд, — пожал я плечами. — А разделить трапезу с врагом иной раз довольно полезно.

Кира умоляюще посмотрела на Варда. Вард задумчиво потер подбородок.

— Да, так оно и лучше, хоть под присмотром будут, — пробормотал он. — Хорошо, я приглашаю вас отужинать с нами. Однако в таком виде вы к столу в моём доме допущены не будете.

— Уж извиняй, ворон, в чем мать родила, в том и пришли, — усмехнулся я, стараясь изобразить из себя придурка. — Нарядов не ма.

— Скоро в ваши края задует северный ветер, он научит тебя одеваться, соколёнок. А пока…

Вард щелкнул пальцами и из неоткуда появился чопорный слуга. Слуга был похож на заколдованного пингвина и начищен до такого блеска, что казался покрытым лаком.

— Грегори, проводи этих людей в комнату для гостей, приготовь им ванну и приличную одежду. Господа знатного происхождения и приглашены к ужину, поэтому найти что-нибудь приличное, — велел Вард

— Слушаюсь, господин, — поклонился Грегори.

Вард кивнул и, взяв Киру под руку, прогулочным шагом пошел с ней по дорожке сада. Фил в вдогонку не бросился и хотя бы на этом я мог сказать ему спасибо.

Грегори смерил нас внимательным взглядом, оценив и придя к выводу, что особых церемоний мы не достойны, задрал нос и не разжимаю губ произнес.

— Следуйте за мной, господа.

Грегори повел нас в противоположную от Киры с Вардом сторону. Походка у Грегори соответствовала его пингвинячей внешности. Он будто не шагал, а перекатывался из стороны в сторону. Я фыркнул.

Вскоре перед нами выросла черная глыба замка, я отметил про себя, что антрацитовые башни действительно изогнуты в форме когтей, видимо отсюда и название: «Коготь ворона».

В самом замке царила такая роскошь, что моему родному Веросите и не снилась. Однако вместе с тем, все было еще более музейным и неуютным. Жить здесь не хотелось. Я скучал по своей простой квартирке в Подмосковье, с функциональной обстановкой. Нас проводили в восточное крыло на второй этаж.

Для нашей братии выделили целые апартаменты. С двумя большими спальнями, разделенными огромной гостиной, в которой стояли мягкий диван и кресла, с небольшим столиком посредине.

— Через двадцать минут ванна будет готова, — доложил Грегори. — Ужин не скоро. Не желаете, чтобы я принес каких-нибудь легких закусок?

— Желаем, Грегори, да потяжелее! — нагло потребовал я.

Слуга сдержано кивнул, поклонился и вышел.

Как только дверь за ним закрылась Фил, ожидаемо набросился на меня с воплями негодования.

Томаш и Венди помалкивали, очевидно пребывая на моей стороне, но отчасти понимая и чувства Фила. Я, развалившись на диване тоже молча давал спустить Филу пар, из него фонтаном сыпались

— Тебе лишь бы брюхо своё набить! Ты даже не попытался вступить с ним в бой! Эрик, ты трус и слабак! Мне стыдно быть твоим оруженосцем! — и дальше все в том же духе.

Я думал о том, сможет ли добро в Филе победить, пока он даже не боролся, потакая медведю внутри себя во всем. Неужели Фил никогда не станет прежним улыбчивым, доброжелательным парнишкой, какого я однажды встретил на городской площади. Мне стало грустно от того, что даже лучшие из нас могут быть сломлены. Ведь даже Триликий отметил Фила среди прочих, не осудил его противоречащее закону появление на свет и дал в руки свой топорик. Топорик, который все еще был у Фила, значит Триликий еще верит в него и считает достойным своего подарка.

— А ведь верные слухи ходили по городу ты и вправду вырожд…

— Хватит, — велел я, добавив в голос силы, Фил съежился и оборвал себя на середине слова. Я поднялся и доступно, по полочкам объяснил свой поступок. — Твоя сестра сделала выбор, она взрослая женщина и вправе решать за себя сама. Хочешь ты того или нет, но выбор этот осознанный. На ней нет чар, она не околдована, просто влюблена. Я не буду вступать в сражение, заранее обреченное на поражение, если не за что бороться и есть возможность его избежать. Если тебе не нравится быть под моим началом, можешь принять предложение ворона и остаться здесь с сестрой! Решай сам, я тебя не держу!

Повисла тишина и я уже спокойней добавил.

— Но мне бы хотелось, Фил, чтобы ты остался со мной. Я верю, что ты победишь медведя внутри себя, но для этого нужна научиться контролировать себя. Не выплескивать негатив на всех и вся. Возьми себя в руки, иначе мы все проиграем!

— Эрик, она же моя сестра, — побелевшими губами выдавил Фил.

— Мне очень жаль, Фил. Жаль, но мы опоздали…

В дверь постучали, обрывая тяжелый для всех разговор. С подносом еды и одеждой вошли двое молодых слуг, за ними величественно вплыл Грегори. Я очень опасался, что нам всем выдадут колготки с панталонами, но, к счастью, одежду нам подобрали нормальную. Из добротной ткани, хорошо пошитую, без всяких излишеств.

Слуги вышли. Грегори предложил проводить нас в ванную комнату. Как бы не были заманчивы блюда с едой, прежде чем есть, хотелось бы одеться, а прежде, чем одеться, нужно было помыться. Разило от меня, как от загнанного коня, от остальных не лучше. Я развернулся и пошел за Грегом, остальные — следом, последним к нашему шествие, опустив голову, присоединился Фил.

Ванная делилась на женское и мужское крыло. Мы рассредоточились: мальчики –направо, девочки — налево.

Ванной назывался горячий бассейн с бьющими отовсюду гейзерами горячей воды и пара.

Опустившись в воду, я даже застонал от удовольствия. Не успевшие зажить царапины от коготков Киры пощипывало. Вода ласкала кожу, точно опытная любовница. Сказать, что это было приятно, это ничего не сказать.

Моё блаженство не испортила даже разыгравшаяся фантазия, активно подсовывающая мне картинки того, как сюда вместе с приспешниками врывается Вард и перерезает нам всем глотки. Лучшего момента для этого пожелать было трудно, однако, видимо, у всего есть предел и у страха и напряжения тоже.

Как накануне не хотелось идти мыться, так теперь не хотелось выходить из воды. Фил с Томашем, кажется, разделяли мой настрой, и мы провалялись в воде не меньше часа.

Когда мы вернулись в апартаменты, Венди уже перекусила и спала, свернувшись клубочком на кровати в одной из спален. Мы плотно забаррикадировали входную дверь, оделись и методично уничтожили все принесенные угощения.

После того как понежились в воде и поели, все пришли в благодушное настроение и даже у Фила кислое выражение лица подсмылось. Он достал свою дудку и стал наигрывать на ней. Томаш ненадолго отлучился с зеркалом. Видимо докладывал своей ненаглядной Лейле, что мы еще живы. Вернулся осчастливленный до тошноты и сразу получил от меня несколько шутеечек.

Вскоре Фил с Томашем уснули на диване, забавно навалившись друг на друга. Я пожалел, что здесь нет фотоаппарата, классный компромат бы вышел.

Я, сидя в кресле, боролся со сном до последнего, но все же не устоял и задремал.

— Помни, сокол, о своем обещании, — прошипел в голове голос Амадей. — Забери Киру из замка!

Я подскочил. В двери стучали. Все дрыхли. В комнате загустевали сумерки.

Я, держа, меч наготове, открыл дверь. Оказалось Грегори пришел позвать нас на ужин.

По дороге я в очередной раз про себя отметил, что, если бы ворон захотел, он легко мог нас всех уже сто раз прикончить. Значит, этот негодяй худо-бедно умеет держать своё слово или ему зачем-то мы нужна живыми.

Столовую освещали сотни свечей. Уютно потрескивал огонь в камине. У камина, опустив морду на передние лапы, лежала здоровая рыжая собака, размером с телёнка. Почуяв нас, она навострила уши, приподняла голову и издала приглушенный рык.

— Шери, нельзя! — велела Кира, собака послушно потеряла к нам всякий интерес.

Я вспомнил эту собаку, я видел её еще когда она была Кириным щенком в таборе мротов. Стало любопытно, как Кире удалось её найти, а главное, притащить за тысячи километров сюда. Хотя вполне может быть, что Кира завела себе просто похожую шавку.