— Меня⁈ Трусом⁈ Какие обидки⁈ Огнебороды выше обид!– возмущенно зарычал Торин и его рык дружно подхватили остальные гномы.

Удачно я подобрал ключик — надавив на нужную мозоль, всегда можно получить правильный результат.

— Ну тык, вы в деле, господа гномы, или как? — скрестив руки на груди, поинтересовался я.

— Развяжи нас, посланник наследника короля Артура, и мы покажем, на что готовы Огнебороды, чтобы прекратить эту злосчастную войну! В лепешку расшибемся, а трусами себя ославить не позволим!

Я щелкнул пальцами, и веревки спали с гномов, вернув им свободу. Четверо гномов, покряхтывая, поднялись, пятый же остался лежать, завалившись на спину.

— Неужто, вы зашибли моего племяша Балина⁈ — испуганно спросил Торин, склоняясь над телом молодого гнома — то, что он молодой было понятно по его бороде, которая у него была короче, чем у остальных.

— Он жив, — кратко сообщил я.

Хотя то, что гном до сих пор не пришел в себя, меня тоже настораживало. Я ещё раз, на всякий случай, просканировал его и приметил то, что упустил из виду при первом осмотре. Гном оказался ранен намного серьезней, чем мне вначале показалось. Всё дело в том, что гномье строение отличалось от человеческого. Это меня и сбило с толку.

Осмотрев своего племянника, Торин пришел к верному заключению, что хоть Балин еще и жив, это ненадолго.

— Что ж, бой есть бой… — мрачно констатировал Торин. — Берём его на горбушку и несем в Марнию, покоиться он должен в родовом склепе…

— Не трогать! — предостерег я, понимая, что для Балина такая встряска чревата усилением внутреннего кровотечения, а значит, просто смертельна. — Сначала я его исцелю, а потом он пойдет на своих ногах, куда ему заблагорассудится.

Гномы покосились на меня с явным недоверием, но послушно отступили, решив, видимо, что хуже, чем есть, я все равно уже не сделаю.

Я прикрыл глаза, сосредоточившись на деле. Оказалось, что гнома вылечить все-таки намного сложнее, чем человека. И сил ушло, соответственно, куда больше. Меня бросило сначала в жар, потом в холод. Со лба стекла крупная капля холодного пота. С горем пополам мне удалось перекрыть кровотечение и восстановить повреждение.

Я открыл глаза и, надо сказать, вовремя. Балин уже был на ногах. Его массивный топор опускался точнехонько мне в грудину, в область сердца.

Я привычно просчитал варианты, отбить удар я не успевал. Единственное, что я мог сделать — это попытаться уклониться, но и этого толком не удалось. Топор все же прошел по касательной и с противным чавканьем застрял у меня в плече.

— Да ёлки ж палки, так вас растак! — выругался я, по той причине, что не умей я регенерировать уже давно был бы мертв с этими ретивыми гномами и их выходками. — Вот и исцеляй после этого непутевых гномов!

Томаш и Фил уже подорвались ко мне. Томаш скрутил вояку, который яростно продолжал оказывать сопротивление. А Фил подставил мне плечо.

— Что опять вытаскивать? — задал мне тупой вопрос Фил.

— Нет, Фил, я буду с топором в плече ходить! — саркастично пошутил я.

— А что, тебе идет, — буркнул Фил и со вздохом выдернул из меня топор.

Я в очередной раз отметил силищу своего оруженосца, всё-таки выдернуть топор из раздробленной кости одним махом задачка не из легких.

Фонтаном брызнула кровь. Меня опять повело. На миг в глазах опять помутнело и я ухватился за руку Фила.

— Балин! Остынь! — прикрикнул на пытающегося вырваться из рук Томаша племянника, Торин. — Что же ты натворил, дурень, это посланники наследника самого короля Артура. Он пришел спасти всех нас, а ты его чуть не пришиб, поганец! И ведь такое чудо сотворил, тебя с того света вернул, а ты ему топор воткнул!

— А я что, я ничего! Это они меня по головушки тюк! Спасибо, что исцелили, но я ж не понял сначала, — ворчливо стал оправдываться Балин, прекратив попытки вырваться из рук Томаша. — Как вы велите, так я и буду, дорогой дядюшка. Извиняюсь я очень, за горячность свою.

— Приносим извинения, посланник наследника короля Артура, великий целитель, — испуганно пробормотал Торин мне. — Балин сам не знает, что сотворил. В наших чертогах вам окажут всю необходимую помощь. Вы сможете идти-то или нам вас взять на горбушку? Здесь оставаться небезопасно. И разговоры трендеть, лучше в чертогах Огнебородых!

— Смогу, — сквозь зубы процедил я. — Никаких горбушек. Идемте!

Процесс регенерации на этот раз проходил медленно, и идти мне было тяжко, но Торин был прав, если сюда набегут еще гномы, желающие помахать своими топорами да секирами, отмахаться от них будет ой как не просто.

Я ожидал, что топать нам придется долго и боялся, что мне все же придется волей неволей прокатиться на гномьей горбушке, но слава всем ликам Триликого обошлось. Оказалось, чертоги гномов были в двух часах ходьбы от огромной залы.

Мы зашли в пещеру. А из пещеры оказались в зале чуть поменьше той, из которой пришли. Здесь тоже возвышались статуи гномов, в размерах уступающих статуям гномов главной залы, но здесь их было больше. Инкрустировано всё было алыми рубинами, которые давали красноватый свет.

Свет выхватывал там и здесь фигурки идущих нам навстречу гномов. Было их немного, но вид у всех был воинственный. Они с любопытством поглядывали на нас, но вступить в разговор никто не решался. Все почтительно раскланивались с Торином и ждали, что будет дальше.

— Красота, — выдохнул Томаш. — Всё-таки гномы и вправду самые искусные мастера по камню.

— Верно, подмечено, так оно и есть. Это рубиновые чертоги Огнебородых. Рубин — это наш родовой камень, дарующий нам покровительство гор, — пояснил Торин. — В камне мы увековечили всех предводителей прошлого клана Огнебородых. Точнее, почти всех, после того как началась война, уже десяток предводителей канули в небытие, так как все гномы заняты войной и некому высекать из камня вечность… Сейчас всё пришло в запустение. Подумать только, наш клан сократился в десять раз. Из пятисот восьмидесяти девяти нас осталась пятьдесят семь.

— Я сочувствую вам, — тихо откликнулся я.

Было не по себе от масштабов этой войны, и ведь очевидно, что король Артур специально эту подставу гномам устроил, от чего за человечество, мне лично было как-то стыдно и обидно.

— Нам ещё повезло… — махнул рукой Торин. — Сильнопузых осталось сорок два. Жесткобородов — тридцать, Камнеруких — тридцать восемь. А два клана, как вам известно, и вовсе истреблены подчистую. По численности нас превосходят только прохвосты Чернобороды, их сейчас, по нашим данным, семьдесят шесть гномов.

— Нужно это остановить Торин, как можно скорее, — заметил я.

— Ваша правда, — вздохнул Торин. — И спасительно, если вы знаете, как это сделать. Сейчас уже время сна, ночь. Я пошлю к каждому клану послов. И завтра мы сможем созвать в общий зал Камнеруких и Сильнопузов. А вот Жёсткобороды, как всегда струсят, но если удастся как-то уломать Жесткобородов, возможно, они смогут повлиять на Чёрнобородых…

Я задумался. Торин, хоть и не говорил прямо, знал точно, что ни Чернобородые, ни Жесткобородые на совет не пойдут, если их позовут Огнебородые, а если не Огнебородые?

— Слушай, Торин. А может, мы схитрим? — стал разворачивать гному свою идею я. — Можем ли мы Жесткобородым дать приглашение якобы от Чернобородых, а Чернобородым якобы от Жёсткобородых?

— Хорошая идея, — похвалил Торин, — да вот беда, ведь приглашение гном должен отдать лично, а наши огненные бороды нас выдадут сразу.

— А мы наведем морок, Томаш, сможешь послов сделать похожими на тех, кого нужно?

— Я могу попробовать, — неуверенно вздохнул Томаш, — но длительность любого морока не больше шести часов.

— Ну, так до Чернобородых три часа пути, а да Жесткобородых четыре. Должно сработать.

Я кивнул, действительно, всё складывалось. Торин подозвал двоих гномов и Томаш поколдовал над ними, а я усилил морок своей магией. Торин был доволен донельзя. А у меня дальше все было как в тумане, я даже работу Томаша не мог уже оценить.