Волк и его люди начинают двигаться. Мы наблюдаем из укрытия. Он держит в руках пакет, в который набита «Кукла» — деньги, выкуп, сотни тысяч долларов.

Соколова толкают вперёд, он спотыкается, но поднимается, руки держит за головой. Волк окидывает нас взглядом, как будто понимает, что мы видим каждое его движение.

Колесников, напряжённо вглядываясь в происходящее, бросает.

— Интересно, что он сделает в последний момент? Держу пари, этот шакал попытается нас провести.

Мы ничего не отвечаем.

В такие моменты разговоры — лишнее. Все затаили дыхание, каждый готов к худшему.

Вертолёт опускается на землю. Волк и его люди бегут к нему, таща за собой Соколова. Звук винтов глушит все остальные звуки. Сцена как в замедленной съёмке — боевики один за другим забираются в кабину.

Волк последний, на мгновение оборачивается к нам, усмехается…

Внезапно вертолёт начинает вибрировать и резко взмывает вверх, как будто стремится прорвать невидимую стену.

Волк не ожидал такого подвоха, он резко отшвыривает от себя лейтенанта Соколова, но тот хватает его за ногу и тянет на себя к земле.

Волк одной рукой держится за шасси вертолета, а свободной ногой пытается оттолкнуть лейтенанта. Машина идет вверх, они оба виснут в воздухе…

Как завороженные следим за схваткой в воздухе. Поэтому никто не успел заметить, как Вася Васин рванул к эпицентру событий.

В этот момент пилоты, заметив Соколова, висящего в воздухе, начинают снижение. Подельники Волка забирают у него пакет с «деньгами» и тянут того наверх. Соколов не сдаётся, но силы не равны.

Трое против одного.

Серёга не выдерживает и выпускает из рук конечность Волка. Соколов падает, группируясь в воздухе.

— Серёгу скинули, — бросает Колесников. — А Волк со своими «друзьями» улетает в голубую даль.

Тем временем раньше всех подоспевший Васин подхватывает Серёгу, летящего вниз, они оба падают и кубарем катятся по земле.

Наверху задраивают люк, вертолёт снова рвёт вверх.

Серёга медленно поднимается, отряхивается и направляется к нам, хромая. Его лицо измучено, но он жив. Рядом с ним улыбающийся Васин.

— Да уж, красавцы. Американцу вертолёт и зелень, чтобы спокойно свалить, — хмуро цедит за спиной Колесников.

Все молчат. Возразить нечего…

Ревущий двигатель вертолёта перекрывает даже шум ветра. Небо заволакивают тяжёлые серые тучи.

А Колесников не может успокоиться.

— Свалить-то свалил. Но, может, хотя бы пилоты наши вернутся? Хотя Волк матёрый, небось, и на этот случай что-то придумал…

Не успевает договорить.

Оглушительный грохот разносится по округе, и всё вокруг на мгновение замирает. Я вижу, как пламя взметается к небу

Вертолёт взрывается, превращаясь в огненный шар, и обломки начинают падать. Мы заворожено смотрим, не в силах вымолвить ни слова.

Никто не ожидал такого финала.

Через мгновение вижу две тёмные точки — спускающиеся на парашютах. Надежда, что катапультировались наши пилоты вспыхивает внутри меня, как спасительный огонёк.

Я кричу в рацию.

— Группы поиска, приготовьтесь к эвакуации пилотов! Похоже, они успели покинуть вертолёт.

Гусев качает головой.

— Ну и денёк! А Волк-то, видимо, ножки протянул.

Колесников, всё ещё глядя на пылающие обломки, шепчет с мрачной усмешкой.

— Вот тебе и зелёный коридор! Зелень-то, похоже, в пепел превратилась.

Стараюсь быть спокойным.

Нельзя позволить эмоциям захлестнуть. Но в голове всё ещё звучит грохот взрыва, и перед глазами плывёт картина — пылающий шар, в котором оборвалась жизнь Волка и его подельников.

Очень хочется в это верить. Хотя то, что я не видел лично мёртвое тело Хищника, не даёт покоя.

А еще, зная, что он тоже попаданец, есть некие сомнения в его окончательной кончине. Возможно, он еще появится где –то. Надеюсь не в этой жизни.

Но Хищник работал на кого-то с той стороны, а кураторы его, понятное дело, остались живы…

Мы с отрядом сидим в вертолете Ми-8.

Лопасти с гулом разрезают горячий воздух, слышен только ритмичный грохот двигателя и редкие переговоры пилотов.

День ясный, но внизу всё укутано облаками. Где-то там должны быть те, кого мы ищем—два пилота, пропавшие во время взрыва вертолёта.

У нас на борту карта, на которой красным отмечены предполагаемые районы их нахождения, рации настроены на частоту поиска. Майора Зуева, нашего командира, как всегда, не пробьёшь—он молчит, просматривает карту, время от времени бросая короткие фразы оператору рации.

Внезапно пилот подаёт сигнал.

— Подходим к зоне поисков. Готовьтесь, парни.

Мы хватаем бинокли и буквально прилипаем к иллюминаторам. Под нами тянутся горы, изредка перемежающиеся открытыми участками. Проходит минут пятнадцать, когда кто-то из нас замечает странное пятно среди кустарников.

— Вижу, слева! — кричит Мишка, наш стрелок. — Ориентир — валуны рядом.

Вертолёт зависает. Мы все напрягаемся. Я хватаю рацию и говорю.

— База, я Беркут! Обнаружили объект. Координаты- пятьдесят пять градусов, двадцать минут северной широты, тридцать семь градусов, сорок минут восточной долготы. Проверяем.

Ответ приходит мгновенно.

— Поняли вас, Беркут! Держите позицию, направляем второй вертолёт.

Мы спускаемся ниже, готовимся к высадке.

Двигаемся вперёд, ориентируясь на чёрное пятно обломков впереди.

И вот и они — пилоты!

Двое мужчин в лётных комбинезонах, измождённые, но живые. Один из них сидит у костра, второй поднимается, увидев нас. На их лицах смесь облегчения и усталости.

— Вы опоздали, ребята, — улыбается один из них, поднимая руку в приветствии. — Мы уже начали думать, что сюда только шакалы доберутся.

— Хорошо, что шакалы не раньше нас, — отвечает Зуев. — Докладывайте — что с вами?

— Всё нормально, насчет взрыва, думаю, вы в курсе. А вот техника подвела, — второй пилот пожимает плечами. — Рация разбилась, пришлось ждать.

Мы связываемся с вертолётом. Через десять минут Ми-8 уже зависает над поляной. На борт грузимся быстро, по отработанному сценарию — сначала пострадавшие, затем мы.

Распределяемся на два вертолета и поднимаемся в небо.

Внутри тепло. Пилоты устраиваются в кабине, мы ближе к ним.

— Как там, с противником в одной машине, выжили? — спрашиваю, протягивая фляжку с водой.

— Как в школе выживания, — усмехается один из пилотов взорвавшегося вертолёта. — Если честно, едва они загрузились, тут же поступил приказ — мы активизировали заряд на взрыв, а сами катапультировались. Остальное, думаю, видели сами.

— Ещё тот фейерверк был! — комментирует Мишка. — Прямо огненный шар взмыл в небо.

Атмосфера разряжается, усталость понемногу уходит. Летим около сорока минут. Все молчат, наслаждаясь тёплым воздухом и чувством выполненного долга.

Как только вертолёт садится, двери открываются, на нас обрушивается поток свежего воздуха. Пилотов и раненных двух бойцов из отряда Соколова сразу забирают медики.

— Мы в порядке, спасибо, ребята. Настоящие герои сегодня — это вы, — благодарят они.

А нас на базе встречают как настоящих победителей.

Горячий чай, улыбки, поздравления. Кто-то хлопает нас по плечу, кто-то спрашивает подробности.

— Давайте отмечать, — говорит Сашка Колесников, подмигивая.

— Сначала — доклад командиру, а остальное потом. Работа есть работа, — говорю я. — Но вы начинайте без нас. Мы присоединимся позже, — киваю Соколову.

День был долгим, но успешным.

Мы с Серёгой приближаемся к штабу, за дверью уже слышны голоса.

— Разрешите, товарищ командир? — открываем дверь.

— А-а! Беркут с Соколом! Заходите, давно вас жду.

В лицо бьёт яркий свет лампы, командир пристально смотрит, щурясь.

Я стою ровно.

Рядом, будто извиняясь за что-то, переминается с ноги на ногу — лейтенант Сергей Соколов. Его лицо осунувшееся, плечи опущены, но взгляд твёрдый.