— Врёшь! — бросает он, но голос его выдает.

— Вру? — я достаю из нагрудного кармана еще листок. — Вот твой дружок — Хашмат, мы его взяли первым. Говорит, что пещера у вас где-то здесь. И что пограничников вы туда затащили.

Юсуф отводит взгляд. Теперь я знаю, что попал в цель.

— Если хочешь, чтобы твои ребята вернулись домой целыми, — продолжаю, — скажешь, где пещера.

Юсуф смотрит на меня, его лицо дергается.

— Они мертвы, — говорит он тихо.

— Лжешь, — отвечаю резко. — Если бы были мертвы, зачем было тащить их сюда?

Я встаю, смотрю на группу.

— У нас нет времени. Если он не скажет, мы сами найдем. Но когда вернемся, его дружков уже не будет в живых.

Говорю громко, чтобы ни одно слово не ускользнуло от внимания моджахеда.

Юсуф напрягается, и я вижу, как он сглатывает.

— Здесь наверху они у нас в горах, — наконец говорит он.

Я киваю.

— Если соврал, вернемся за ним позже.

Мы движемся к указанной пещере, стараясь держаться теней от скал. Баяр идет впереди, его шаги становятся всё быстрее.

Но вдруг с вершины раздается странный гул. И затем — выстрел.

— Засада! — кричит Гусев.

Скалы оживают огнем. Там наверху я вижу движение.

— Этот Юсуф тебе только зубы заговаривал! — зло бросает Коршун. — Пока они там передислоцировались и перезарядили оружие! Нашёл кому верить…

Я — менталист. Погиб в 2046 в неравной схватке с захватчиками. Я жив? Я — граф Григорий Орлов и меня ждет служба в пехоте? Нет? Я охотник и хранитель душ. https://author.today/work/408414

Мы прижимаемся к скале, прячась от выстрелов. Склоны эхом раздают грохот — звук будто прыгает между камнями, сбивая с толку.

Я оглядываюсь на Гусева, который уже готовит винтовку, чтобы высмотреть стрелка. Но я останавливаю его жестом.

— Стой, — говорю тихо. — Если начнем отстреливать, они могут пристрелить наших.

Гусев хмурится, но отводит прицел.

— Будем ждать? — спрашивает он недовольно.

— Нет, — отвечаю, быстро соображая. — Будем говорить.

Сквозь звуки перестрелки я обдумываю, как зайти к ним. Они наверху, у них отличный обзор.

Если полезем, нас положат одного за другим. А если начнем атаку с нижних позиций, те, кто остался жив, точно разберутся с пленными.

Я поднимаю руку, указывая десантникам, чтобы держали позицию, и выглядываю из укрытия.

— Юсуф! — кричу, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Я хочу говорить!

Ответа нет, только еще один выстрел.

Пуля ударяет в камень в двух метрах от меня, от чего сыплются осколки.

— Юсуф! — повторяю громче. — Слушай сюда! Твои бойцы у нас в плену! И главарь… командир Хашмат тоже.

На имени их главаря, у которого нашли карты и планы, в этот раз стрельба стихает.

Гусев и Колесников напрягаются, готовые к любому повороту.

Но я чувствую — слова попали в цель.

Из-за камней появляется голова Юсуфа. Он щурится на меня, оценивая.

— Если бы это было правдой, ты бы не пришел говорить, — говорит он громко. — Что ты хочешь?

— Хочу забрать своих, — отвечаю прямо. — Ты держишь пятерых пограничников. Я знаю, что они у тебя.

Юсуф хмурится, на миг исчезает за укрытием, но затем появляется снова.

— Они твои? — спрашивает он, почти насмешливо. — Зачем они тебе? Они уже не солдаты, они рабы.

— Не будут, если ты согласишься на обмен, — говорю, выходя из укрытия.

— Ты что творишь? Прямо в прицел к ним встал! — шепчет сзади Гусев.

— Тихо, — бросаю ему через плечо, поднимая руки так, чтобы Юсуф видел, что я не держу оружия.

— Какой обмен? — Юсуф сплевывает. — У тебя ничего нет.

Я достаю из нагрудного кармана документы и размахиваю ими так, чтобы он увидел.

— Ничего? А это что? — спрашиваю. — Карта с вашими планами. Схемы атак. Знаешь, сколько за это дают в нашем штабе? А твои люди, которых мы взяли? Они уже начали отвечать на вопросы.

Юсуф напрягается. Но он колеблется.

— А за то, что ты сдал Хашмата — тебе не жить! Как только ваши узнают, что тебе предлагали обмен за его жизнь, а ты не согласился, пощады не жди!

Его взгляд цепляется за карту, и я вижу, как он борется с собой.

— Лжешь! — говорит он. — Это трюк, у тебя нет карты!

— Проверим? — усмехаюсь, делая шаг вперед. — Давай ты откажешься, а я вернусь к своим и отдам всё это в наш штаб. Тебя тогда будут искать не только наши, но и те, кто до тебя добраться успеет раньше.

Он молчит, но я вижу, как его пальцы сжимаются в кулаки.

— Ты хочешь забрать своих? — наконец спрашивает он.

— Хочу. И ты получишь своих, если наши останутся целы.

Юсуф смотрит на меня долго. Я знаю, он взвешивает, сомневается.

— Я предлагаю тебе выгодную сделку. Наших у тебя пятеро — молодых неопытных срочников. А тебе я отдам твоих, во главе с Хашматом. Плюс документы. Сам думай, кому выгоднее?

— Хорошо, — говорит он. — Но ты поднимешься сюда один.

Гусев резко подается вперед.

— Ты что, серьезно? Они тебя там убьют!

— Не убьют, — отвечаю, глядя на Юсуфа. — Им есть, что терять.

Юсуф кивает.

— Поднимайся, — бросает он. — Но без оружия.

Я кладу автомат на землю. Гусев и Колесников смотрят на меня, как на сумасшедшего, но я только киваю.

— Ждите.

Шаг за шагом поднимаюсь к их позиции, чувствуя, как холодный пот скользит по спине.

Я поднимаюсь наверх, и передо мной открывается площадка, где сидят моджахеды. Один из них держит автомат наготове.

Юсуф смотрит на меня.

— Твои слова — это только слова, — говорит он. — Покажи, что ты готов отдать за них.

И в этот момент я замечаю, что среди моджахедов кто-то явно выделяется. Его лицо я видел раньше… но где?

Я стою на краю скалы, в груди будто мотор работает на повышенных оборотах.

Жара давит, но пот на спине не от жары — это адреналин. Передо мной пятеро моджахедов, вооружены до зубов. Позади них два наших срочника. Связанные, но живые. Они стоят молча, смотрят на меня с последней надеждой.

Внутри меня всё переворачивается.

Молодые парни, у них ещё вся жизнь впереди. Здесь, где льётся кровь, им явно не место. Но по дикой случайности — они здесь.

Юсуф выходит вперед. Невысокий поджарый, с щетиной, глаза цепкие, как у хищника.

— Так ты здесь главный? — спрашиваю прямо, не моргая, хотя каждая клетка тела говорит — Уходи отсюда, Беркут! Ты прямо в самой преисподней.

— Я, — отвечает он с усмешкой, будто ждал этого вопроса. — И ты тут один, Беркут. Без оружия?

Я медленно поднимаю руки, показываю пустые ладони, хотя нож надежно спрятан за поясом.

— Один, — говорю. — Но и у тебя здесь не армия.

Он усмехается, оборачивается к своим. Те переглядываются, но молчат.

— Срочники все живы? — спрашиваю, не сводя глаз с Юсуфа.

Он кивает.

— Все пятеро, — добавляет.

— Докажи.

Юсуф щелкает пальцами. Один из моджахедов уходит, возвращается с парнем. Это Бяшим, брат Баяра. Лицо грязное, побитое, но он живой. Моджахед ставит его на край скалы, и тот едва держится на ногах.

— Если твой проводник вдруг дернется, — говорит Юсуф, кивая вниз, там где находится вместе со всеми Баяр, — его брат тоже улетит прямо туда.

— Не дёргайся, Баяр, — кричу вниз, не оборачиваясь. — Мы все решим.

Баяр не отвечает, он молчит.

— Хочешь вернуть их всех? — спрашивает Юсуф, ухмыляясь.

— Хочу, — отвечаю прямо.

Он смеется, указывает на связанного Бяшима.

— За одного я уже готов торговаться.

— Я хочу всех пятерых, — говорю. — Мы вернем наших пятерых, ты возвращаешь своих. Я уже говорил. Выгодная для тебя сделка.

Юсуф качает головой.

— Не в моих правилах, верить на слово Я хочу больше. Карта. План операции. Всё, что у вас есть.

— Документы у меня, — отвечаю, доставая сложенные бумаги из нагрудного кармана. — Но здесь не все. Есть ещё там, — киваю вниз.