Даже в этот бешеный ритм вплетены короткие минуты отдыха. В стороне несколько солдат стоят, перекидываются шутками.

— Ну что, Мельников, как там твои ножи? — подтрунивает один из старших. — Мне уже страшно.

Мельников отмахивается.

Кто-то ремонтирует технику — в моторе УАЗика копается механик с руками по локоть в масле. В соседнем углу базы бойцы стирают форму в железных тазах, а рядом повара выгружают котлы с едой из полевой кухни.

В воздухе стоит запах тушёнки и свежего хлеба.

На базе никогда не бывает полного затишья. Каждый знает — отдых здесь — временное явление, затишье перед очередным рывком. У всех на лицах одно — сосредоточенность. Кто-то чистит оружие, кто-то проверяет боекомплект.

— Товарищ лейтенант Беркутов — догоняет меня рядовой Мирошников. — Вас командир части- полковник Грачёв вызывает…

Стою перед командирским кабинетом.

Зря не предупредил его о выходе на задание. Но время назад не повернёшь, а мне сейчас главное — не наломать ещё больше дров.

Толкаю дверь, захожу.

— Разрешите, товарищ полковник?

Грачёв отрывает голову от карты. Лицо у него сосредоточенное — ни тени улыбки, ни злости. Просто молчит, ожидая, что я скажу.

— По вашему приказанию, прибыл, товарищ полковник.

— Садись, лейтенант Беркутов.

Сажусь на стул напротив него. Тишина затягивается, и я уже начинаю чувствовать, что командир, явно мной недоволен. И хвалить меня за то, что ликвидировал особо опасного главаря банды моджахедов, точно не собрался.

— Ты мне объясни, Беркут, — начинает он, убирая папки со стола. — Как так получилось, что ты ушёл на задание, а я об этом узнаю последним?

— Виноват, товарищ полковник, — не моргнув глазом, докладываю я, — Думал, начальник штаба — полковник Бессмертный согласовал с вами.

— Ты думал? — Командир поднимает бровь. — А думать — это теперь твоя работа? Или твоя работа — выполнять приказы?

— Выполнять приказы, товарищ полковник, — отзываюсь, глядя прямо ему в глаза.

Он несколько секунд сверлит меня взглядом, а потом, неожиданно, откидывается на спинку стула.

— За ликвидацию Джаафара –особо опасного главаря банды моджахедов, тебе присваивается внеочередное воинское звание — старшего лейтенанта.

Старший лейтенант. Вот так, внезапно.

— Спасибо, товарищ полковник. Служу Отчизне!

— Только не радуйся раньше времени, — добавляет он, вставая и проходя к окну. — Ты думаешь, что ты молодец? Думаешь, начальник штаба обо всём позаботился? А знаешь, что я о некоторых вещах узнаю последним? И меня это напрягает.

Сквозь слова командира скользит ледяная нотка, и я понимаю, что Бессмертный ему явно жизнь портит.

И как же я оказался в этом центре натянутых отношений?

А еще особист — подполковник Власов явно в курсе. По долгу службы. Наблюдает со стороны.

— Свободен, Беркутов, — кивает он на дверь. — И учись вовремя докладывать.

— Есть вовремя докладывать, товарищ полковник.

Выхожу из штаба.

А вот и Горелов… этот «товарищ» мне уже глаза мозолит. Как назло, он тут же выныривает из-за угла, видимо, поджидал.

Горелов. Старлей, а важности — на полковника. Идёт прямо ко мне, будто повод какой нашёл.

Не в настроении я с ним трепаться. Он в упор смотрит, будто готов что-то мне сказать.

— Беркут, — громко и с нажимом говорит он, как будто я глухой. — Разговор есть.

— Чего тебе, Горелов? — спрашиваю, даже не пытаясь скрыть раздражение

— А, точно, ты уже старший лейтенант?

— Тебе какое до этого дело?

— Понял я тебя. Звёздочку свою хотел, поэтому меня отодвинул. Сам за операцию схватился, чтобы отличиться.

— Знаешь, что, Горелов, — перебиваю его. — Если бы ты хоть раз на операции не тормозил, я бы тебя вообще не трогал. Но ты сам знаешь, как было… с америкосом.

Он пытается что-то возразить, но я не даю.

— Так что можешь пойти… знаешь куда.

Он бледнеет, сжимает кулаки, но ничего не говорит. Ну, вот, так –то лучше.

Я ухмыляюсь, разворачиваюсь и иду дальше.

Почему, черт возьми, Бессмертный отправил со мной Горелова? Он же знал, что тот ненадёжный.

Нарочно так сделал?

Зачем?

И тут ещё командир с его намёками. Кажется, их отношения с начальником штаба куда хуже, чем можно было предположить.

На секунду останавливаюсь, смотрю на солдат, которые продолжают тренироваться…

И тут до меня доходит — возможно, дело не в Горелове. Возможно, всё это часть какой-то игры. И если это правда, то играют они явно не по правилам.

Моя другая новинка

Я попал в СССР. Я журналист, работаю внештатным корреспондентом в «Правде». В охоте за сенсацией перешел дорогу спекулянтам и уголовникам. На меня открыли охоту https://author.today/work/385057

— Старший лейтенант Беркутов, присаживайся, — говорит полковник.

Грачёв спокоен, но взгляд, как рентген, пронизывает насквозь.

Сегодня Грачёв вызвал нас к себе на 6:00. Всё чётко, без сюрпризов. В комнату уже все вошли. Свои парни, бойцы с которыми уже ни раз участвовал в операциях. Колесников, Коршунов и Свиридов — трое надёжных товарищей.

Я сажусь на стул, напротив стола. Комната невелика — карта Афганистана висит на стене. Грачёв поднимается, упирается руками в стол, обводит нас взглядом.

— На дворе май 1984-го. В кишлаке Хайлан, в приграничном районе Афганистана, ситуация накаляется. Хайлан — это большой кишлак, который растянулся вдоль южного берега пересохшей летом реки. По нашим данным, там собирается крупная банда. Главарь — Баха, слышали о таком?

Свиридов фыркает

— Кто о нём не слышал? Борода по пояс, фанатик, свои к нему прикипели, каждый свою жизнь готов отдать за этого урода, уверовав, что напрямую попадут в рай.

— Именно так, — Грачёв кивает. — Готовится крупная операция по блокировке и окружению кишлака. Но это не сейчас, позже, — оглядывает нас пристально. — Перед нами стоят подготовительные задачи.

— Товарищ полковник, а нельзя нам пробраться тайно ночью в кишлак и придушить Баху прямо в теплой постели? — интересуется прапорщик Колесников.

— Нет. Операция по ликвидации банды готовится в Центре. У нас другие задачи. Сейчас Баха готовит засаду. Угроза такая, что наши территории могут попасть под обстрел. Но это ещё не всё. Там вместе с ним находится американец, инструктор. Как его зовут, пока неизвестно. Важно взять его живым. Он — язык, который нам нужен. Карты, планы, маршруты — всё это у него. И учтите, парни, Баха его стережет со своими головорезами очень надежно, он для них как святыня.

Перевожу взгляд на карту.

— Пойдёте вчетвером, — продолжает полковник Грачёв, — Колесников, Коршунов, Свиридов — это твоя группа, Беркут.

Хорошо подобран состав. Эти парни — ни один не подведёт. Опытные и надежные спецназовцы.

— Полковник, — перебивает Колесников, — что, если американца уже увели оттуда? Баха не дурак, он понимает, что его ищут.

Грачёв поднимает бровь.

— В таком случае вы выясните, где он находится. Баха в Хайлане. Есть зацепки, есть информаторы. Выходите сегодня ночью, всё остальное — на месте.

Информаторы– это те афганцы, которых мы видим лишь мельком. Ночью они с нами, а в остальное время– уже с Бахой.

Полковник Грачёв встаёт из-за стола, оглядывает нас и делает пару шагов к карте. Подняв указку, проводит её вдоль границы, будто пытается провести чёткую линию.

— Кишлак Хайлан в Афганистане находится на границе с Таджикистаном. Он расположен вдоль южного берега пограничной реки Пяндж, которая несёт свои воды с юга на север.

Грачёв делает паузу, чтобы мы осознали, с чем придётся столкнуться. Затем указывает на участок карты, где конкретно находится кишлак.

— Хайлан, — говорит он, упирая указку в точку на карте, — это не просто кишлак. Это ключевой узел. По нашим данным, туда стекаются моджахеды со всех окрестностей. Баха организовал их, как настоящий командир. У него теперь не шайка, а полноценный отряд — может, пятьдесят человек. Может, ещё больше. Сколько, предстоит выяснить на месте. Это профессиональные бойцы. Там есть люди, прошедшие Пакистан, обученные.