— Ай вэрю тыбе, Тима! Ай прямо вот беру и вэрю! — Хадиди изобразил фальшивую радость. — Ща до паталок допрыгну, пагады!

— Да чё ты с ним… — Прорычал позади меня Ратмир.

И я поспешил поднять перед ним руку, продолжая обращаться к бородачу:

— А Искре поверишь?

— Из «Тэрэтый круг»? — Недоверчиво прищурился зекистанец.

— Да. Из «северов».

— Она тож тут щитоль?

— Типа того… — Я вытащил припрятанную раскладушку.

И, ни секунды не мешкая, набрал нужный номер на громкой связи.

— Красавчик? — Кажется, девушка на том конце провода что-то ела. — Ты чего тянешь? Мне говорят, ты всё ещё не в «Шашках», но я вижу, что уже за периметром…

Зекистанец удивлённо поднял брови. Он явно узнал её звонкий голос. И даже чуть опустил руку с заточкой.

— Тут новые вводные нарисовались. — Я продолжал внимательно смотреть на него, разговаривая с трубкой в руке. — Меня, малость, не в ту хату отвезли, в которую должны были…

— Упс… — Искра сделала торопливый глоток и тут же затараторила. — Но это точно не из-за нас, красавчик! Я ж не дура тебя так подставлять, ты чего!

— Да не кипеши, я не гоню. И уже почти вылез… Только теперь мне вместе с собой нужно будет из «Шашек» ещё двоих вывезти. Смогёте устроить?

— Ничоси у тебя запросы! — Судя по звукам из трубки, девушка почесала в затылке. — А я их знаю?

— Одного даже лично. — Я чуть придвинул трубку к Хадиду. — Скажи привет, что ли…

— Пириуэт, красавиц! — Зекистанец расплылся в улыбке.

— Ну ё-о-о-о-омана! — Воскликнул голос втрубке. — Хад, ты чё там делаешь⁈

— Да уот…

— Так, ладно! — Оборвала его Искра. — А кто второй? Тоже из зекистанцев?

— Угу… — Я покосился на угрюмого Ратмира. — Только не в том смысле. Недавно по нему общались…

Ветеран чуть приподнял бровь, услышав об этом факте.

А сообразительная хакерша, конечно, поняла, в каком смысле Ратмир тоже «зекистанец».

— Ох, ёлки… И чё? Он там себя хорошо ведёт?

— С поведением у нас у двоих сейчас проблемы. Поэтому нужно побыстрее наружу.

— Хм… — Несколько секунд из трубки слышались только торопливый стук клавиш и поскрипывание кресла. — Ща, погодите, мальчишки…

Всё-таки мне удалось немного разрядить обстановку. Зекистанец и «зекистанец» перестали сверлить взглядами друг друга. И теперь смотрели на трубку в моей руке с одинаковым лёгким удивлением.

И трубка заговорила спустя ещё несколько секунд.

— Блин… Слушай, красавчик… А они там как… Друг друга на перо ещё не хотят посадить?

Я снова глянул на старых врагов.

— Звучит так, как будто ты нас видишь…

— Х-хе! — Искра снова защёлкала клавиатурой. — Тогда пусть пока не расслабляются. Чтобы мне вас троих вынуть, им таки придётся подраться!

— В смысле⁈

— Только так, чтобы остальные сидельцы видели. — Иронии в голосе девушки уже совсем не было. — Надо подкинуть дрожжей в этот жандармский гадюшник. И устроить им настоящий бунт!

— Заметьте, не я это предложил. — Я указал на трубку в своей руке, которая теперь гудела сигналом отбоя. — Сами всё слышали.

Ратмир, как обычно, недовольно поморщился:

— Только, горец, давай на кулаках. Мою шкуру сегодня уже и так продырявить успели несколько ра…

Окончание ворчливой фразы утонуло в хохоте бородача. И даже полудохлый кощей, лениво наблюдавший за нами, сипло закашлялся, пряча улыбку в тощий кулак.

— Чел… — Я убрал телефон и обратился к ветерану. — В тюрьме на этот счёт лучше другие синонимы использовать…

— Ай, уасся… Уа-ха-ха-ха!.. Ну насамещил… Продырявили его… Уа-ха-ха!!! — Хадид вскоре тоже поперхнулся и закашлялся.

Глядя на окровавленные обмотки на теле бойца, зекистанец, конечно, сообразил, как именно извращенцы из пресс-хаты продырявили шкуру Ратмира. Но явно не мог отказать себе в удовольствии лишний раз поржать над противником.

И тот ещё сильнее нахмурился:

— Я и без ножа тебя порвать могу, зекоид…

— Уах-ха… — Хадид резко перестал ржать, вновь услышав обидное прозвище своего народа. — Э, слющай, уасся! Этот зекоид маму тваю…

— Стопэ!!! — Я рявкнул так, что бородач даже немного опешил. — Мне пофиг, как будете драться — понарошку или взаправду. Но если всё ещё хотите, чтобы я вас отсюда вытащил, работать будем вместе!

— Слышь, пацан… — Послышалось со стороны ветерана.

Но и ему я не дал договорить, ткнув в него пальцем:

— Ты! Кроме Танто ещё и Волковы твою шкуру себе на стену повесить хотят. И если ты такой крутой спецназовец и думаешь, что сам справишься — милости прошу! Можешь даже серым все трупы в прачке на меня свалить. Посмотрим, кому они больше поверят!

— Тима-джян-то савсэм бальшой стал уже, слющ…

— Теперь ты! — Я развернулся к бородачу. — За криворукий угон тачилы, которую я тебе положил разве что не на блюдце, тебе вкорячат лет десять курортов Северного Квансона! А по пути пришьют остальные художества твоих братьев! Для серых вы все на одно лицо, сам знаешь! Любой их эксперт скажет, что это тоже ты последние полгода под камерами светился, чтобы висяки закрыть! До конца жизни будешь пустыню подметать!

Отдышавшись, я отступил на шаг с прямой линии между горцем и ветераном. И указал на неё:

— Так что если нравятся такие перспективы — то никого не держу.

Встретив оба недовольных взгляда по очереди — светлые Ратмира и чёрные Хадида, я резюмировал:

— А если нет — то будем делать только то, что сказала Искра. Меня в любом случае отсюда ликеумный адвокат вытащит.

— Аблакат у тэбя есть, да-а-а… — Немного удивился зекистанец.

— Но я не за себя стараюсь! Сегодняшняя вылазка для меня — единственный шанс понять, как вытащить Тимку из лап чёрных.

— Малой, щито, тож попался? — Хадид удивлённо поднял густые брови.

— Хуже чем ты думаешь! Но это моя проблема…

— Ай, Тима-джян… — Бородач покачал головой. И спрятал нож за пояс. — Нихаращо паступаищ. Тимка-то твой мэнэ тоже врод как дружбан. Саказал бы сразу…

— Короче, ты согласен. — Это не был вопрос, но зекистанец кивнул. И я повернулся обратно к ветерану. — А ты?

— Значит, опричники всё-таки решили тебя в оборот пустить, да? — Кажется, это тоже не было вопросом, требующим ответа. И пока я выжидающе молчал, Ратмир тоже кивнул. — Ладно. Сделаем, как северянка сказала.

Трубка в моём кармане, тем временем, пискнула.

«Пора» — гласил текст сообщения от Искры.

— Тогда вперёд! — Я оглянулся в поисках выхода.

Кощей, в глазах которого продолжал блестеть интерес к происходящему, поднял сухую руку в сторону выхода со склада на улицу. И когда мы поспешили в указанном направлении, дед пошаркал за нами следом, видимо, желая развлечься зрелищем разжигания тюремного бунта.

А с имеющимися в моём распоряжении активами, если верить Искре, разжечь его было проще простого. Главное оказаться в нужном месте, в нужное время и под нужными взглядами. Ну и следовать инструкциям, конечно.

В качестве нужного места должна была выступить местная спортплощадка. Где на трибунах площадки для игр с мячом обычно тусила та часть зекистанской диаспоры Ротенбурга, которой так же, как и Хадиду, не повезло оказаться по эту сторону решётки. Здесь они тоже сбивались вместе против всех правил и распорядков. Не только поддерживая своих земляков, но и, конечно же, используя их в качестве бойцов в тех случаях, когда того требовали интересы их сообщества.

Но, как и в свободной части города, в тюрьмах Империи эта банда была далеко не единственной. И когда мы вышли со склада как раз во время общей прогулки, вторую часть спортплощадки, уставленную грубо сделанными силовыми тренажёрами, занимали их прямые конкуренты за влияние над остальным сидячим контингентом.

Если ворот роб зекистанцев был закрыт густыми бородами (опять-таки — в нарушение всех внутренних уставов), то «зекистанцы» наоборот всегда держали верхние пуговицы расстёгнутыми. Так, чтобы под яркими робами всегда был виден ворот полосатых тельняшек — разных цветов — в зависимости от рода войск, в которых когда-то служил носитель. Тельняшки, само собой, тоже специально надевались и демонстрировались против правил, вместо обычного серого казённого белья. Ветераны имперский кампаний, оказавшиеся после окончания войн на изнанке жизни, быстро учились у своих старых противников организации и методам влияния. Сколотив, в итоге банду ничуть не менее крепкую — как по ту сторону решётки, так и по эту.