— Виктор? — замялась Симакадзе, но ремонтница замахала на неё руками:

— Давай, давай, никуда не денется твой Виктор.

— Беги, Сим, — кивнул я. — Мне тут надо с Акаси переговорить ещё.

Чуть потоптавшись в сомнении, Симакадзе всё же умчалась на корабль, а ремонтница заходила вокруг меня, озабоченно бормоча что-то про «резкое падение мощности».

— Ну-ка, дай руку… — внезапно потребовала она.

— Зачем?

— Надо.

Пожав плечами, я без задней мысли протянул ей ладонь.

Ремонтница крепко ухватила меня за запястье, задрала рукав, проведя пальцами по предплечью, чуть прикрыла глаза… И мою руку словно прошило ледяной иглой. Насквозь. Господи, да когда же это закончится?!

— Акаси, блин! Больно же! — взвыл я.

— Спокойно, даже при твоей крохотной массе семь с половиной миллиграмм жидкости — мелочь, восстановится за час, — отмахнулась она, рассматривая что-то вроде тоненькой сосульки со столбиком крови внутри.

Вот же вивисекторша.

— Тебе куска моего мяса мало, теперь ещё и кровь выпить решила? — хмуро осведомился я, потирая предплечье. — У тебя вообще совесть есть?

— А надо?

— Акаси!

— Ох, какой же ты мнительный... Фу таким быть!

Нет, её уже не перевоспитать. Дитя интернета, блин.

— Акаси, ответь на один вопрос…

— Чего ещё случилось?

— Да не то чтобы случилось… — я машинально огляделся, нет ли кого поблизости. — Такао. Почему она по базе бродит, словно тень отца Гамлета? Аватару ты ей вернула, а корабль?

Ремонтница разом посмурнела, дернув плечом:

— А без корабля. Что Конго мне приказала, то я выполнила.

— О, как! — озадачился я. — А почему, не знаешь?

— Нет, но…

— Но?

— Хм… — Акаси окинула меня задумчивым взглядом, словно что-то прикидывая, наконец, мотнула головой: — Пошли, покажу.

Правда, мы не пошли, а поехали. На небольшой машинке, чем-то похожей на электрокар, что по крупным заводам ездят.

— Акаси… ну ты даешь, — в удивлении покачал я головой, когда мы с ветерком понеслись по длиннющему коридору, что соединял все доки.

Ремонтница лишь пожала плечами.

— У людей идею взяла. База-то немаленькая, а на ногах бегать такая морока, оказывается.

— Логично, — признал я. Ну да, тут семь боксов с доками по двести метров в ширину каждый. Бегать замучаешься. — Нам который?

— Вон тот, флагманский, — указала Акаси на бокс, отделенный от остальных глухой перегородкой.

— И что там? — удивился я. — Конго же в море.

— Сейчас увидишь, — буркнула утратившая свою обычную веселость ремонтница, когда кар зарулил в распахнувшиеся ворота.

— Вот чёрт! — я невольно вздрогнул от открывшегося зрелища.

Внутри бокса, среди ажурного кружева балок сухого дока стоял крейсер Тумана. Огромный, безмолвный, с погасшими узорами силовых линий и, кажется, навечно замершими антеннами сенсорной системы. Выглядел он даже не спящим, мертвым.

— Подожди, это… это «Майя»?

— Угу, — хмуро кивнула Акаси.

— Он… она… жива?

— И да, и нет. У вас такое состояние «комой» называют. Ядро функционирует в фоновом режиме, ремонтная система поддерживает целостность корпуса… и на этом всё. Активности — ноль, вместо личностной матрицы — дыра… На запросы она просто не реагирует. Даже если я её сейчас заживо разбирать начну — не проснётся.

— Что, совсем плохо? — невольно вырвалось у меня.

Обернувшись, Акаси зло скривила губы.

— Плохо? Смотри.

Один из расположенных на краю дока эффекторов засветился, и сформированная им полупрозрачная плоскость срезала кусок брони с зенитной установки, расположенной на левом крыле надстройки. Через пару секунд откуда-то из недр корабля выползли несколько похожих на пауков сервис-ботов и, доковыляв до зенитки, бестолково забегали по ней... Снова возникшая плоскость буквально смела нескольких из них, превратив в обломки, но уцелевшие всё так же продолжали механически копошиться, не обращая внимания на перекатывающиеся под лапами останки собратьев.

— Акаси, хватит! — не выдержал я. Бессмысленно суетящиеся в мертвой тишине боты выглядели откровенно жутко.

Вновь возникшее поле аккуратно отодвинуло пауков и поврежденную установку накрыло голографической матрицей, которая стремительно заполнилась облаком наноматериала. Через пару минут матрица исчезла… Вот только боты так и продолжали бегать по уже восстановленной зенитке, словно не понимая, что их помощь больше не требуется.

— Они меня просто не замечают, — тоскливо прокомментировала ремонтница.

Бессмысленно бегающие боты, мертвая, давящая на нервы тишина, корабль, опутанный балками дока, словно навечно прикованный к койке инвалид…

— Акаси, только не показывай это Конго, — севшим голосом просипел я. — Иначе четырехсотым — конец. Она их собственными руками удавит нахрен.

— Думаешь, мне легче? — зло шмыгнула носом ремонтница. — Я вообще-то должна извлечь ядро и отправить корпус на переработку. Причем, отключить ремонтную систему я не могу, боты так и будут бороться за живучесть. Представляешь, как это будет выглядеть?

— Нет. И не собираюсь, — торопливо замотал я головой. К черту, мне и этого зрелища хватило по самое небалуйся.

Ремонтница лишь вздохнула, выводя кар из бокса.

— Слушай, Акаси, можешь спирта синтезировать? — попросил я, невольно оглядываясь на захлопнувшиеся за нами ворота. — Грамм сто, а лучше двести.

— Зачем? — непонимающе уставилась она на меня.

— Пить его буду, — буркнул я.

— Спирт?!

— Спирт, спирт.

— Это же яд для вашего вида! — воскликнула ремонтница. — Я в базе данных…

— Это для японского вида яд, — мрачно перебил я. — А для русского — универсальное лекарство.

Акаси замерла, видимо, проводя поиск по своим базам данных, затем осторожно уточнила:

— А тебе обязательно чистый этанол? У меня есть напитки на его основе, правда, не в России произведенные.

— Какие напитки? — не понял я.

— Виски «Джон Уокер», джин…

— Откуда?!

Туманница замялась, неуверенно пробормотав:

— Я затопленный корабль нашла, человеческий… Случайно.

Интересно, как ремонтное судно может найти корабль на дне случайно?

Впрочем, со «случайностью» всё стало понятно, когда Акаси провела меня в ту самую копию придорожного кафе… Ведь что должно быть в любом кафе? Да полки же! А на полках бутылки. А где их взять, если до ближайшего магазина сотни миль и всё морем? Случайно найти, разумеется.

— Мда-а… — только и смог протянуть я, разглядывая содержимое небольшой витрины.

— Чего? — настороженно буркнула ремонтница, с самым независимым видом засовывая руки в карманы комбинезона и покачиваясь с пятки на носок.

— Да вот… пытаюсь представить себе придорожное кафе, где на витрине стоят бутылки ценой в полста штук баксов каждая.

— А что, так не бывает?

— Акаси… — взяв одну из бутылок, я повертел её в руках, разыскивая год изготовления. — Подобные напитки в магазин даже не попадают. Их продают исключительно на аукционах за бешеные деньги, а купившие не пьют, а в подвалы складывают, чтобы перед знакомыми пальцы гнуть.

— Зачем?! — удивилась туманница.

Я пожал плечами:

— Сам толком не понимаю смысла.

Акаси обвела взглядом свою коллекцию, вздохнула:

— Что, совсем не аутентично?

Я мотнул головой, возвращая бутылку на место.

— В подобных кафешках обычно кроме пива нет ничего. Ну какой дальнобойщик может позволить себе виски по тысяче долларов за глоток?

— Пива там не было, — уныло пробормотала ремонтница, повесив голову. — То есть было, но испортившееся, семнадцать лет всё-таки. Эти бутылки в отдельном помещении хранились.

— Ага, пива нет, и счастья тоже, — процитировал я бородатую шутку, сообразив, что ремонтница скорее всего взломала винный сейф на яхте какого-то миллиардера.

— А ты чего бутылку обратно поставил? Не подходит?

— Так дорогое же!

— Кому дорогое?

Пару минут мы непонимающе таращились друг на друга, пока до меня медленно со скрипом дошло, что туманницам-то на все эти «атрибуты элитарности» плевать с топ-мачты.