— Тебе понравился разговор с моей мамой?

— Да. Она полна любви, твоя мама. Она просто выплескивается наружу, и будто омывает тебя. Если твоей матери пришлось оставить тебя на чье-то попечение, я думаю, она сделала правильный выбор.

Как только все свечи были зажжены, раздались ахи и хлопки. Женатые мужчины опустили головы и запечатлели легкие поцелуи на губах своих жен. Алтея подумала, не следовало ли ей поднять свой рот к Бенедикту. Если бы он смотрел на нее, она могла бы и сделать это, но, похоже, звезда представляла для него больший интерес.

Джилли два раза быстро хлопнула в ладоши, хлопок эхом разнесся вокруг них.

— У нас есть около часа до ужина, и у Эйдена есть какой-то проект, в котором он хочет, чтобы мы приняли участие. Эйден?

Он шагнул вперед.

— Это займет немного времени, так что налейте себе выпить и устраивайтесь поудобнее, пока я все готовлю.

Они с Бенедиктом отошли в угол, где лакей налил шерри для нее и скотч для него. С бокалами в руках они сделали всего несколько шагов, когда Фэнси и граф Роузмонт остановили их.

— Я хотела сказать тебе, — сказала Фэнси своему брату, — книги, которые ты хотел, прибыли. Мы привезли их с собой на случай, если ты захочешь их забрать.

— Я так и сделаю. Спасибо.

— Как называется твой книжный магазин?” — спросила Алтея.

Молодая женщина улыбнулась.

— "Модный книжный магазин”. (fancy-модный)

— Игра слов с твоим именем. Как умно.

С легким смешком она ласково похлопала мужа по руке.

— Все это понимали, кроме него. Он заявил, что я забыла апостроф и буквы s.

— Там мы и встретились, — объяснил Роузмонт.

— В свою защиту скажу, что в то время я был не совсем в себе. Я не хотел, чтобы она была умной.

— Он брал творческий отпуск от женщин, не хотел быть заинтригованным мной.

Алтея улыбнулась Роузмонту. Она несколько раз танцевала с ним.

— Но ты был.

— Я действительно был. Иногда, когда жизнь ставит нас на путь, по которому мы не обязательно хотим идти, мы обнаруживаем, что это было путешествие, которое нам нужно было предпринять, чтобы обрести счастье. Возможно, ты, как и я, станешь богаче из-за того, что сейчас находишься на трудном пути. Мой привел меня к любви всей моей жизни.

Фэнси прижалась к его боку, и его рука обняла ее, защищая.

— Временами он может быть таким поэтичным. Это только одна из причин, по которой я его люблю.

Пронзительный свист прорезал воздух.

— Мы собираемся начать, — крикнул Эйден.

— Упс! Нам лучше уйти. — Фэнси взяла мужа за руку и повела его к дивану.

Бенедикт положил руку ей на поясницу.

— Они не так давно женаты. Все еще влюблены, как в первый день.

Она подняла на него глаза.

— Как ты думаешь, их чувства ослабнут?

Он покачал головой.

— Нет.

Его ответ, его вера в стойкость любви заставили ее грудь сжаться, когда они направились к дивану и устроились рядом друг с другом. Но тогда как он мог не верить, когда каждый муж либо держал свою жену за руку, либо обнимал ее за плечи, защищая, когда каждая жена прижималась к своему мужу?

Мебель была расставлена в форме полукруга, а Эйден стоял перед чем-то, похожим на мольберт. Видны были только его ноги, потому что все, что на нем было, было прикрыто тканью.

— Хорошо, — объявил он, — мы начинаем. Размашистым движением он сорвал драпировку, открыв большое полотно, на котором было написано "ТРЕВЛАВ" чем-то похожим на карандаш, возможно, углем.

— Это не одно из твоих лучших произведений искусства, — сказал Бенедикт.

— Потому что оно еще не закончено. У нас есть холст, — он указал на него, — палитра с различными красками, — он поднял ее, — и кисть. Последней он лихо взмахнул в воздухе, как будто это был меч, и он на сцене сражался с пиратами.

— Ему всегда нравилось выступать, — сказал Бенедикт вполголоса, и ей захотелось, чтобы он шептал ей на ухо другие, более романтические вещи. Он не держал ее за руку, но его рука покоилась на спинке дивана, палец лениво обводил маленький круг по плоти чуть ниже рукава ее платья, и она задалась вопросом, осознает ли он вообще это действие.

— Никакого неуважения к тем, кто вступил в брак с членами семьи, — продолжил Эйден, — но участвовать будут только те, кого изначально звали Тревлав. Каждый из вас, в свою очередь, подойдет и раскрасит одну из букв. Мы создадим красивое изображение нашего имени. Мама, ты первая.

— Давай раскрась букву Т.

— О боже. Я не знала, что начну.

Она поднялась со стула и подошла к нему.

— Что, если я все испорчу?

— Я помогу тебе. Если что-то пойдет не так, я смогу это исправить.

— Тогда хорошо.

— Каким цветом?

— Моим любимым. Синим.

Он провел кисточкой по палитре, прежде чем передать ее матери. Затем он встал позади нее, взял ее за руку и помог ей медленно закрасить букву.

— Отлично, — сказал он, когда они закончили.

Миссис Тревлав сияла, когда вернулась в кресло с подлокотниками.

— Теперь продолжим в том порядке, в котором прибыли в семью. Мик.

— Оранжевый, — объявил он, подходя к своему брату.

Он закончил в один миг и направился обратно на свое место рядом с Эслин, которая улыбалась ему так, как будто он только что завоевал мир.

— Я следующий, — сказал Эйден.

— Я выбираю фиолетовый, потому что это цвет платья, в котором была моя любимая жена, когда я впервые встретил ее. Он повел рукой, как будто поглаживал скрипку.

К тому времени, как он закончил, Финн уже стоял там. Братья обменялись несколькими тихими словами и усмехнулись.

— Они так похожи друг на друга, — прошептала она.

— У них один и тот же отец.

Она резко посмотрела на него, в ее глазах был вопрос.

— Граф Элвертон, — тихо сказал он.

Ей никогда не нравился этот человек. Ни для кого не было секретом, что его неверность жене включала в себя несколько романов одновременно.

— Зверь, Л твоя.

Он поднялся на ноги, и она обнаружила, что отчаянно скучает по его прикосновениям. Она наблюдала за его грациозными, мощными шагами. Как получилось, что такое простое движение, обычное для большинства, казалось необычным в его исполнении? У него была способность затуманивать ее разум, останавливать дыхание, заставлять ее сердце биться немного быстрее. В этот момент она поняла, что если бы Дед Мороз существовал и должен был подарить ей один подарок на Рождество, она бы попросила вальс с Бенедиктом Тревлавом.

Он медленно обвел букву "Л" красным, и она задалась вопросом, повлиял ли на его выбор оттенок ее платья.

Как только он направился обратно, Джилли встала.

— Это занимает слишком много времени. Пойдем, Фэнси.

Взявшись за руки, сестры прошли вперед, по очереди разукрасили буквы "А" и "В", и вернулись к своим мужьям. Только последняя буква Е осталась неокрашенной.

Эйден оглядел их всех так, как будто каждый был ответственен за какой-то гнусный поступок. Затем он снова посмотрел на свой холст.

— Ну, я не очень хорошо это спланировал, не так ли? Не может быть Trewlove без буквы e в конце, а Тревлавы уже закончились.

— Мне кажется, — сказал Мик, — что нам нужно найти кого-то, у кого есть только одно имя. Я просто не знаю, кто…

— У меня только одно имя, — пропищал Робин. Он сидел на полу, уютно устроившись между ног Джилли и Лавинии.

— Ты уверен в этом, парень? — спросил Эйден.

— Думаю, я знаю свое собственное имя. Меня зовут просто Робин, и ничего больше.

— Ну, разве это не счастливое совпадение, — сказала Джилли.

Финн соскользнул с дивана и опустился на колени, оказавшись почти на одном уровне с мальчиком. Алтея поняла, что совершила ужасную ошибку, покупая свой гардероб. Она не подумала купить носовой платок и боялась, что в течение следующих нескольких минут он ей будет отчаянно нужен.

— Хотел бы ты стать Тревлавом, парень? — мягко спросил Финн.

Мальчик кивнул с такой силой, что волосы упали ему на лоб.