Машины шли до места еще несколько минут. Миновав опушку леса, где стоял лагерь геологов, поднялись выше, к горам. Там уазик Володи Иванова остановился на небольшом пятачке. Шишига, подняв затормозившими колесами пыль, стала следом.

Таран тут же скомандовал выгружаться.

— Стройся! — Крикнул он, потом начал: — Наряд, слушай мою команду. Действовать, согласно отданному приказу. Искать пропавших геологов. Командование группой принимает на себя сержант Нарыв. Я возвращаюсь на заставу. Всем ясно? Вопросы?

— Так точно, товарищ старший лейтенант, — ответили мы, подразумевая, что вопросов нет.

— Вопросов нет. Хорошо.

Таран поспешил к Хмелеву, сидевшему за рулем, похлопал по водительской двери. Хмелев приоткрыл ее, высунулся наружу.

— Разворачивай! Едем на заставу! — Сказал Таран, — меня доставишь, вернешься!

— Есть!

С этими словами Таран оббежал нос шишиги, сел в кабину. Грузовик сдал задом и, разбрасывая колесами камни, понёсся на Шамабад.

— А куда старший лейтенант? — К нам подбежал взволнованный Иванов в паре с каким-то своим геологом.

— Вы ж слышали? Сработка у нас, — сказал хмуро Нарыв. — Что-то серьезное. Вот он и убыл на заставу. А мы начинаем поиски, согласно приказу.

Иванов сглотнул, приоткрыв рот, покивал.

— Пойдемте выше по тропе. Машина здесь не пройдет, — снова заговорил он, — Там маршрут наш начинается. Километра через два будет место, где мы нашли их вещи.

Нарыв кивнул. Крикнул:

— Наряд, двигаемся в боевом порядке! Итак…

Сержант хотел было начать раздавать приказания, но Иванов остановил Нарыва, схватил его за локоть.

— Товарищ сержант, мы с вами!

— Исключено. Мы пойдем бегом. Вы будете только тормозить наряд.

— Я не брошу ни свою дочь, ни моих ребят! — запротестовал Иванов.

— Слава, — вмешался я, прекрасно понимая Иванова, — Владимир Ефимыч здешние места хорошо знает. Он здесь работает. И, думаю, может быть нам полезен.

— Боец верно говорит! — Торопливо закивал Иванов, — ты Саша, да?

— Так точно.

— Вот! Товарищ сержант, я этот маршрут сам составлял! Ходил тут! Я окрестности знаю!

Нарыв неуверенно глянул на меня. Потом на Иванова. Нахмурился.

— Ладно. Пойдем чуть медленнее, что б вы поспевали. Но имейте в виду: будем следовать в боевом порядке. Вы — в основном составе дозора. Ефрейтор Алейников, — наблюдатель головного дозоров. Тимощук — тылового. Селихов — головной дозор. Малюга — тыловой. Семипалов и Сушко — боковые. А еще имейте в виду, что обстановка опасная. До пятнадцатого участка всего ничего. Если нарушитель пошел в тыл, можем на них наткнуться. Короче. Всем быть начеку. Итак. Наряд, в боевом порядке, бегом-марш!

Поисковая группа выдвинулась по тропе геологов. Я, вооружившись следовым фонарем, бежал впереди, подсвечивал остальной группе дорогу.

Через восемь минут мы добрались до места, где обнаружили вещи пропавших геологов.

— Вот тут, — борясь с собственным дыханием после бега, сказал Иванов, — вот тут они сбросили вещи. Видимо, бегством спасались.

К чести наших геологов, ни Иванов, ни его помощник — молодой парень лет двадцати пяти, не отставали от наряда. Держались молодцами, хотя и видно было, что так бегать для них — настоящее испытание.

Прямо на тропе, пробегавшей рядом с небольшим валуном, валялись вещи геологов: пара больших рюкзаков и ружье.

По мере приближения к находке, Пальма все больше волновалась. Собака повизгивала и поскуливала, лаяла. Смотрела на Нарыва с какой-то просьбой во взгляде и виляла хвостом.

— Пустое, — доложил Семипалов, подобрав и переломив восемнадцатый ИЖ.

— Я докладывал вашему начальнику, что мы слышали выстрелы, — сказал Иванов, утирая пот со лба, беленьким платочком, — но внимание не обратили. Это тут частенько бывает. Приходится шмальнуть в воздух, чтоб зверье какое отогнать. А бывает, наши охотятся. Потом дичь в лагерь приносят.

Группа тут же стала искать следы людей на тропе.

— Вот, нашел. Сашка, подсвети. Так. Женский след, — сказал вдруг Малюга — высокий и широкоплечий белорус. — Но не понятно ничего. Они тут будто просто на месте топчется.

— Вот еще следы, — Сказал я, подсветив дорогу теперь себе. — звериные.

— Звериные? — Удивился Нарыв и оторвал взгляд от Пальмы, обнюхивающей тропу. — Вот зараза…

Я припал на колено, стал внимательно осматривать смазанные отпечатки на пыльной тропе. Потом быстро прочел их и все понял.

— Шакалы, — сказал я. — Много. Они тащились за группой бог знает сколько времени.

С этими словами я встал, просветил тропу дальше. Там тоже были нечеткие звериные следы. Потом добавил:

— Зараза. Много их. Смелые, едва не вплотную подошли к геологам.

— Так вот, чего Пальма волнуется! — Заключил Нарыв, — чует дикого зверя!

Иванов аж побледнел. Растерянно глянул на меня. Проговорил едва слышно:

— Так это выходит, они отпугивали шакалов?.. Когда не смогли их отогнать, стали спасаться бегством…

В его блестящих в темноте глазах я видел немой вопрос. Очень горький вопрос.

— На на них никто не успел напасть, — поспешил я ответить на него Иванову. — Группа сработала грамотно: поппобросала вещи и попыталась оторваться от зверей. Наверняка засели где повыше, что б шакалы не достали.

— А чего ж не возвращаются? Сколько времени прошло? Часов пять! — Растерялся Иванов.

— Владимир Ефимович, — я приблизился, положил ему руку на плечо. — Все будет хорошо. Найдем всех. Обещаю.

Глаза мужчины заблестели еще сильнее. Он поджал губы и покивал.

— Так, ладно. Пальма, след! — Скомандовал Нарыв и указал на вещи геологов, ставя свою собаку на след.

Овчарка тут же принялась обнюхивать большой рюкзак.

— След взяла! — Крикнул Нарыв, когда Пальма подала голос. — Наряд! Магазины примкнуть! Патрон не досылать! Стрелять только с моего разрешения. Видать, шакалья там стая большая!

Собака тем временем беспокойно запетляла по тропе.

— Ищи! — Скомандовал сержант, и Пальма потащила его за собой. Мы побежали следом, по неширокой равнинной местности, за которой начинался небольшой лесок.

Пальма тянула Нарыва, который двигался теперь в головном дозоре, немного передо мной именно туда. Именно в лес. Я, стараясь светить спереди группы, бежал рядом с инструктором.

Собака Нарыва оказалась довольно ретивой особой. Она, нагружая поводок, тащила сержанта так, что тот едва не заваливался вперед, намотав конец поводка себе на руку. Мне то и дело приходилось подсвечивать под ноги, чтобы он не грохнулся.

Спустя несколько минут погони, когда наряд уже следовал по лесу, Пальма вдруг остановилась под большой ивой. Стала рыться во влажноватой лесной подстилке. Потом загавкала, подняв морду.

— Что-то нашла, — переводя дыхание, сказал Нарыв.

Я опустился к земле. Потом поднял грязную от веточек, сухой листвы и хвойных иголок банку.

Банка оказалась измятой. Когда я осветил ее фонарем, увидел маленькие дырочки от клыков на ее поверхности. И тем не менее она была почти пустой и наполовину вскрытой сверху. Вскрытой консервным ножом.

— Завтрак туриста, — прочитал я этикетку, потом переглянулся со Стасом и Нарывом. — Они пытались отвлечь зверей едой.

Я кинул взгляд к иве. Мельком осветил ее от корней до кроны.

— А что это там? — Заметил я что-то странное на одном из сучьев.

Свет вырвал из темноты армейский подсумок, видимо, от противогаза, зацепившийся за ветку дерева наплечной лямкой. Наверное, геологи использовали его, как вещмешок, чтобы переносить какие-то мелочи.

— Они тут были, — заключил я. — Прятались от шакалов на дереве. Потом попытались отвлечь животных и уйти.

— Да куда ж они могли уйти⁈ — Переводя дыхание, спросил Иванов.

На его вопрос тут же ответила Пальма. Собака звонко гавкнула, и Нарыв пояснил:

— Снова взяла след! Пальма, ищи!

Собака поволокла сержанта за собой, и мы направились следом. Погоня продолжалась, пока мы не наткнулись на большой дуб.