Я не мешкал и дал по вооруженному афганцу одиночным. Попал я или нет, увидеть не успел. Все потому, что один из них подскочил ко мне так быстро и тихо, что я едва успел его заметить.

В следующее мгновение он обвил меня рукой за шею спереди. Сильным пинком по сапогу, выбил почву из-под ног. Я успел лишь схватить нарушителя за одежду. Вместе мы рухнули куда-то в кусты. Он оказался сверху. Глаза его блеснули в темноте, а потом он тихо заговорил голосом, который я тут же узнал:

— Селихов? — с мрачным удивлением спросил особист Хаким Шарипов, — не вовремя ты тут оказался…

В следующее мгновение прозвучал новый выстрел.

Стрелял Нарыв. Он дал несколько одиночных во второго духа, и тот, шарящий в кармане, рухнул на тропу, как подкошенный. Несколько мгновений он еще сучил ногами, разрывая землю пятками, но потом затих.

— Лучше бы тебе с меня слезть, — угрожающие сказал я особисту, и тот немедленно опустил взгляд себе под бок.

Шарипов хмыкнул и улыбнулся, показав не очень ровные зубы. А все потому, что он увидел там мой штык нож, щучка которого упиралась ему в печень.

— Шустрый, — со странным одобрением в голосе сказал особист.

— Поторопись. Одно движение, и ты уже не встанешь.

— Ладно-ладно, Селихов. Знаю, что с тобой шутки плохи.

Особист медленно поднялся на колени, задрал пустые руки. Я тут же взял его на прицел АК.

— Встать! — Приказал Нарыв, застыв у тела погибшего душмана.

— Расслабься, сержант. Нарыв же, да? — Спросил Хаким, поднимаясь на ноги.

Нарыв, казалось, трижды переменился в лице. У него даже челюсть отвисла.

— Т-товарищ капитан? — Изумился он.

Я тоже встал, не спуская дула автомата с Шарипова, глянул на второго, еще живого афганца. Тот слабо шевелился на земле. В темноте сложно было понять, куда я его ранил, однако, моего выстрела хватило, чтобы остановить засранца.

— Ну хоть один живой, — бросил особист, проследив за моим взглядом.

Пальма, тем временем почти не прекращала пищать. Правда, писк ее, сначала пронзительный и громкий, теперь стал гораздо тише. Собака, поджав хвост, подлезла к Нарыву и прижалась к его ноге.

«Ранена, — подумал я, — ну раз встала, хотя бы не смертельно. И то хорошо».

— Слава, держи капитана на мушке, — сурово сказал я.

Шарипов нахмурился, стоя с поднятыми руками.

— Сейчас будем разбираться, что тут твориться.

С этими словами я подошел к раненому духу, жестом велел перевернуться на живот, и тот подчинился. После я достал из подсумка ремень, стал вязать ему руки.

— Опусти автомат, сержант, — сказал особист, сверля Нарыва взглядом.

— Откуда в-вы тут, товарищ капитан? — Нерешительно спросил Слава Нарыв.

— Это секретная информация, — пробурчал Шарипов.

— Слава, ИПП, — сказал я Нарыву и тот достал и кинул мне перевязочный пакет.

Отрезав одну подушку для Пальмы, я стал оказывать задержанному духу первую помощь. Одновременно с этим, заговорил:

— Очень удобная у вас отговорка, товарищ капитан. Для салаг каких-нибудь проканает. Да только чтобы убедить меня, вам понадобится аргумент потяжелее.

— Не зарывайся, рядовой, — Шарипов опустил руки.

— Держите руки на виду, — сказал я холодно.

— Или что? Арестуешь?

— Капитан особого отдела, таджик по национальности, — начал я совершенно будничным тоном, — Насколько я знаю, мусульманин, хоть не сильно это афиширует. Партийный же. И вот он попадается ночью, в компании нарушителей Государственной границы. При этом на заставе ничего о нем не знают. Никто не предупреждает наряды хотя бы о том, что б они повнимательнее смотрели в оба.

— Я понимаю, как это выглядит, Селихов, но настоятельно рекомендую тебе поубавить напор, — мрачно сказал Шарипов.

— И вот он, этот особист, отказывается объяснять хоть что-то, — невозмутимо продолжил я.

— Это секретная операция, — стоял на своем капитан.

— Секретная? — Я встал, — ну хорошо. Вы задержаны до выяснения. Слава, свяжи товарищу капитану руки.

— Если притронешься, у тебя будут проблемы, — Шарипов глянул на Нарыва так, что у того аж автомат в руках задрожал.

— Притронемся — будут проблемы. Отпустим — тоже могут быть проблемы, — пожал я плечами, держа Шарипова на мушке. — То на то и выходит. Так что, Слава, если ты побоишься, давай наручники сюда. Я сам. Разбираться потом будем.

Сержант Нарыв нерешительно достал наручники. Особист вздохнул и заговорил:

— Лады. Расскажу, не вдаваясь в основные подробности.

Я незаметно хмыкнул. Понимал я, что для Шарипова будет профессиональным фиаско то обстоятельство, что он так глупо попался своим же при выполнении боевой задачи. Ну а если он сам уже «не свой», тут его судьба еще более незавидная.

— Тут проходит секретная операция, — начал Шарипов, — Аббас, которого ты, Саша, взял на Бидо, раскрыл нам личности нескольких шпионов Юсуфзы. Они живут в местных кишлаках, под личинами простых крестьян. А сами ведут подрывную агитационную деятельность на территории страны. Собрали вокруг себя ячейки из нескольких десятков человек, у кого по ту сторону есть родственники, ну или просто недовольных, отсталых элементов.

Мы с Нарывом переглянулись.

— Они собирались скрытно уйти в горы, вскрыть схроны с оружием, а потом перейти на сторону бандитов, чтобы воевать против советских солдат. Теперь этому не бывать. Все агенты были схвачены и взяты под стражу.

— Пока что это ничего не объясняет, — покачал я головой.

— Но предварительно мы накормили этих агентов дезинформацией, — продолжал Шарипов холодно, — эти двое, что тут валяются — люди Юсуфзы. Они должны были перейти границу в указанном месте. Думали, система там шьет по всему флангу после недавнего дождя, ну и не работает нормально. Думали, застава не узнает, какой именно участок сработал. Конечно, это было не так. И о нарушении Границы тут же прознали на Шамабаде. На такой случай их должен был встретить проводник и укрыть в ближайшем кишлаке.

Шарипов развел руки, как бы указывая на себя.

— Зачем им переходить? — Удивился Нарыв.

— А это уже лишний вопрос. Я не имею права на него отвечать, — нахмурил брови особист. — Но скажу, что вел их в ловушку. Их должны были взять ваши парни. Кто, думаете, сообщил Тарану о том, что нарушители пойдут у Дикой Скалы?

— Вы, — сказал я.

— Совершенно верно. Да только чтобы они вообще сюда сунулись, Юсуфзв должен был уверовать, что здесь им окажут помощь. Вот он и уверовал.

Особист повел взглядом по нам с Нарывом.

— Они думали, что я местный пастух, из кишлака Шамабад. Что сочувствую душманам. Вот только… В задачку закралась одна ошибка.

— Наша поисковая группа, — догадался я.

— Совершенно верно. Тыл в этом районе должен был пустовать. Застава перекрывает границу и ищет нарушителей. Я веду духов, уверенных, что все схвачено, прямо в ловушку, на заслон. Одновременно стараюсь разговорить. Но тут появились вы. И…

— И задержали их раньше, чем вы на то рассчитывали, — улыбнулся я.

— Совершенно верно, — выдохнул облегченно особист, видя, что накал медленно спадает. — Кто ж мог подумать, что этим вашим геологам захочется потеряться именно сегодня? Впрочем… Один живой дух у нас есть. Можно считать, что операция закончилась успешно.

— Напишете на нас рапорт? — Испуганно спросил Нарыв.

— Чего? — Не понял особист.

— Ну… Что пытались взять вас под арест…

Шарипов рассмеялся.

— Не-не. Я бы написал, отпусти вы меня без лишних вопросов. Доложил бы, что хреново выполняете свои обязанности. Так что, скажи спасибо Селихову. Если б не его подозрительность и проницательность, у вас были бы проблемы еще и с особым отделом. Однако ты, Саша, не сплоховал. Даже старшему по званию не стал верить на слово в подозрительных обстоятельствах.

Шарипов глянул на меня с каким-то неожиданным уважением во взгляде.

— Ну лады, — продолжил он, — Нужно вызвать кого-нибудь из ваших сюда. А этого конвоировать.