— И как они? — Спросил я.

— Да пока непонятно. Вроде ребята веселые, — пожал плечами Антон, — но один тут есть, старший сержант — командир одного из танков. Он на меня, как на коровью лепешку смотрел. Ей-бо.

Алим с Малюгой как-то беспокойно переглянулись.

— Эти танкисты… — начал снова Антон, — было дело. Сталкивался в учебке. Больно много о себе мнят. Для них мы так… Смешные, бегающие на своих двоих человечки.

— Танкисты бывают разные, — пожал я плечами.

— Бывают, — вздохнул Антоха и задумчиво помолчал. — Мож это я просто такой предвзятый? Ну… по старой памяти. Мож эти — нормальные ребята?

— Познакомимся, посмотрим, — я легонько улыбнулся старшему сержанту. Тот в ответ растерянно пожал плечами.

Не успели мы сдать оружие, как за нами прибежал старшина Черепанов.

— Сейчас обед у вас по расписанию, — сказал он, — а потом, всем свободным от нарядов, шеф сказал идти на земляные работы.

Мой наряд, стоявший за спиной, стал разочарованно переглядываться.

— Ты чем-то недоволен, Малюга? — Накинулся Черепанов на «молодого».

— Никак нет, товарищ прапорщик.

— А морда такая, будто недоволен.

— Кушать очень хочется.

— М-да… — Протянул старшина. — Короче. Сейчас принимать пищу, вместе с остальными. Дальше, на работы. Не будут же танки тут, у заставы, как телки безхозные стоять? Шеф приказал определить их как полагается.

— Ну что? Покурим? — Спросил Сергей Симонов, невысокий, но широкоплечий старший сержант и командир одной из прибывших машин, — передохнем пять минуточек.

Симонов отставил штыковую лопату, сел на край влажной земляной ступеньки танкового окопа. У сержанта было скуластое, квадратное лицо, большие, словно женские глаза, и светлые, чуть отросшие волосы. Я подозревал, что это именно тот сержантик, о котором упоминал Антон.

Отставив подборную лопату, я осмотрел грязные от земли руки, прислонился спиной к ровной стенке окопа.

Стойкий запах сырой земли осел в носу. От местной влажности подмерзали ноги.

Мы рылись в окопе всемером: четыре танкиста и трое погранцов. Из моих тут были Уткин и Стас Алейников.

Второй окоп, для другого шестьдесят второго готовили немного дальше, на стороне левого фланга, почти под укрепом. Офицерскую машину решили не закапывать. Сейчас она стояла на выравненном и спланированном поле, на котором местные погранцы время от времени гоняли футбольный мяч.

— А вы как, в бою были? — Спросил Стас, закуривая сигарету.

— Да не. Не въезжали даже в Афган, — пробурчал другой, худощавый, с вытянутым лицом танкист, по имени Игорь, севший прям на дно окопа, — мы приехали три дня тому. Два дня ждали эшелон с машинами. Пока ждали, сидели в Московском.

С этими словами Игорь полез под клапан нагрудного кармана. Достал мятую фотографию. Стал ею любоваться, робко улыбаясь при этом.

— Твоя? — Нагнувшись, заглянул в фотографию Стас.

— Ну, невеста его, — хохотнул Максим, один из танкистов, у которого на груди было большое масленое пятно, — все уши про нее нам прожужжал.

— Красивая, — улыбнулся Стас.

— Знаю, — тоже разулыбался Игорь, — а как пироги готовит… М-м-м-м…

— Э-э, — рассмеялся Сергей, — не буди лихо, пока оно тихо. А то щас начнется. Станет ее расхваливать так, что и тебе на ней жениться захочется.

— Да иди ты в баню, Серег, — обиделся Игорь.

Парни в окопе рассмеялись. Я улыбнулся.

— А вот у тебя невесты нет, вот ты и завидуешь, — промычал Игорь.

— А что ж нет? А может и есть! — Загадочно ухмыльнулся Сергей.

— Да ладно брехать-то!

— Ну мож и не невеста, но я думаю, шансы у меня имеются!

— Ну да, как же!

— Тебе одному девица не пишет. Я вот, от своей получил письмо недавно, — похвалился Максим. А вы, как, ребят? Ждут вас дома девчата?

— Мне Настенька недавно написала, — мечтательно промычал Уткин, поигрывая черенком кирки, клюв которой он держал на земле, — спросила, как дела. Говорит, скучает. Я, правда, ей ничего не написал пока. Все никак руки не доходят. Но напишу обязательно.

— Да мало ли этих девок вокруг? — Почему-то обиделся Стас, посматривая на неказистого и грубоватого Уткина. — Куча везде ходит! Так что девчонка — дело наживное.

— Да только я тут ни одной вокруг не видел, — пробурчал с легким акцентом четвертый танкист по имени Ашот. — Одни барашки, да шакалье бегает. Девок лично мною не замечено. А вот в Московском да, есть. Я там такую таджичку видал. Ух! Брови черные, как твой соболь. Пушистые! А фигура как тростинка!

Парни снова рассмеялись.

— Ну, не брови, а бровь, — прыснув, сказал Сергей. — Одна на все лицо.

— Ничего ты, Сережа, в женской красоте не понимаешь! — Упрекнул его Ашот.

— Отчего ж не понимаю? — Пожал плечами Сергей, — я, как мы в Московский с отряда выбрались, ну после приезда, видал там такую девчонку… Ну, когда в кино ходили, помните?

— Да, девчонка и правда красивая, — заулыбался Максим.

— Красивая, это еще мягко сказано! — Замечтался старший сержант, — Была там с какой-то подружкой и ее растяпистым парнягой. М-да-а-а… Красивая, но вредная, как твоя лиса. Ну это ничего. Красивые, они всегда вредные.

— Познакомился? — Спросил Стас с улыбкой.

— А как же? Познакомился! Да только что-то она через силу со мной разговаривала. Вроде как и не хотела знакомиться. Ну уж я-то знаю, что это она себе цену набивает, и всего-то. Уже узнал я у того растяпы-парня, где они живут. Как там его звали?

— Денис, вроде, — буркнул Игорь.

— Во-во! Как будет выходной, схожу к ней в гости.

— И как? Спросил, хоть, как звать? — Вопросительно кивнул ему Стас.

— А как же! Чуть не клещами пришлось имя у нее вырвать. Такая строптивая девчонка. Ну все ж вырвал! Ух и люблю я таких! Что б прежде чем уздечку дали накинуть, побрыкались!

— И как ее звать?

— Наташей. Наташей звать, — разулыбался Сергей.

— Наташка Иванова? Геологичка которая? — Удивился Стас.

— А ты че, ее тоже знаешь? — Не менее удивленно приподнял брови сержант.

— А кто ж ее не знает? — Пожал плечами Алейников, — вся застава на нее не могла налюбоваться, когда они с папкой тут, в окрестностях, появились. Много кто из наших к девчонке подходил, клинья подбивал.

Я молчал и только снисходительно улыбался. Сержант Симонов бросил на меня мимолетный взгляд, и, видимо, не поняв причину этой улыбки, тут же отвел.

«Куда уж тебе, сержантик, угнаться за Наташкой», — подумалось мне в этот.

Я ж свою жену, как облупленную знаю. Уж столько лет вместе, как никак. Знаю, скольких она отшила, пока мы с ней не познакомились. Знаю, скольких отшила, когда мы уже были вместе. Немало из тех парней, кстати, получили от меня по сусалам, когда Наташа жаловалась на очередного нерадивого дурачка, что пытался за ней ухлестывать. Не, ну а что? В молодости я был человек горячий, темпераментный. Только с возрастом научился выдержке и хладнокровию. Война научила только по делу кулаками махать.

Если б сейчас, здесь был тот, молодой, я, немедленно бы затеял с Симоновым драку. Даже слушать не стал. И был я даже сейчас уверен, что ему б тогда ой как не поздоровилось. А сейчас, с высоты прожитых лет, я ясно видел, что парняга-сержант просто рисуется перед другими мальчишками. А у самого, небось, душа скрипит, что его девчонка отвергает. Короче, не видел я в нем конкурента.

Стас наградил Сергея сочувственным взглядом, добавил:

— Ты, друг, зря себя обнадеживаешь. Наташка никого близко не подпускает. Говорю ж, наши часто пытались. Цветочки полевые ей носили летом, звали погулять в красивые места. Да даже на шашлыки с нами поехать предлагали! И че ты думаешь? Кремень. Всех отшила.

— Ты, друг, плохо меня знаешь, — самодовольно хмыкнул Симонов. — уж к кому к кому, а к таким врединам у меня подход имеется. Знаем, плавали. И не таких брали.

— Ты не знаком еще с нашим сержантом-инструктором? Нарывом по фамилии?