— Этот «юноша» здесь принимает решения, — твёрдо заявил Болтун. — А вы им следуете.

Родиону оставалось только сжать кулаки и выйти вон. Остальные специалисты, неуверенно переглянувшись, вышли вслед.

Только историк-лингвист — Валентин — задержался и, перед тем как уйти, обернулся на меня с подозрительным видом. Но, встретившись со мной глазами, понял мой безмолвный намёк — «иди отсюда». И поспешил вслед за остальными.

— Уверен, что они тебе не пригодятся? — спросил Болтун.

— Уверен, что они будут только путаться под ногами. Если они за эти дни не смогли ничего понять, значит их компетенции не хватает, чтобы принести хоть какую-то пользу, — я подошёл к оставленным специалистами бумагам и ручкам.

Затем быстро накидал список всего необходимого и передал Болтуну.

— К вечеру это должно быть у меня.

— Будет. Всё, — кивнул Болтун и отбыл раздавать приказания своим людям.

А я принялся подробнее изучать лабиринт. Время от времени обращаясь к Велесу, через невидимую печать на моей руке. Потому что он чувствовал это место, как никто другой. А потому постоянно подсвечивал, где и что нужно сделать.

На первичное восстановление у меня было, максимум, несколько дней. Потому что я не собирался оставлять гномов, Шушу и Лилю с Урюком там. Они слишком уязвимы.

Но с помощью Велеса и ресурсами Болтуна, уйдёт в худшем случае всего парочка. Будь у меня только ресурсы Северного Предела, было бы гораздо дольше и сложнее. А так…

Болтун прислал магов земли.

Затем ещё нескольких артефакторов, но уже исключительно из своих.

Такие помощники мне были не слишком нужны. Но я знал, зачем Болтун их приставил. Чтобы артефакторы следили за ходом моих мыслей и сами разбирались, как устроен лабиринт.

Словом, не так уж он мне и доверял.

Ха! И правильно делал.

Проницательный, зараза.

Тем не менее, маги земли были полезны. Они восстанавливали разрушения и укрепляли лабиринт в местах, на которые я указывал.

А артефакторов я назначил следить за потоками маны, которые проходили через лабиринт. Практически бесполезно, конечно. По факту, они только и делали, что следили за «утечками». Но так они не вызнают ничего лишнего.

Со сроками я чуть ошибся. На восстановление всех разрушений ушло меньше двух дней. А потом я с задумчивым видом засел в главном зале, откуда выгонял всех людей Болтуна.

Пусть думают, что я сильно задумался.

А я всё это время беседовал с Велесом. Мы пытались понять, как я мог применить свою стихию пространства, для управления Лабиринтом.

Потому что Велес управлял им. В теории, мог переносить его на разные точки — места силы, координаты которых были зашиты в самом Лабиринте.

Но вот чтобы переноситься в место, чьих координатов нигде нет? Вот с этим была проблема.

Надо было пробовать. Одними мыслями ничего не добиться. Поэтому я велел людям Болтуна притащить сюда побольше элементов питания и объявил, что скоро попробуем запустить. Сначало нужно зарядить его.

Воодушевлению Болтуна не было предела. Он сдерживался. Натянул на лицо самое невозмутимое выражение. Но глаза выдавали всё — в них горело нетерпение.

А пока лабиринт запитывался, я впервые за все эти дни вышел на свежий воздух. За лабиринтом приглядывал Велес. Так что проблем с этим не было.

В Новосибирске было спокойно. Для меня — редкое зрелище.

На зданиях были развешены знамёна с гербом Империи, а чуть пониже каждого из них — гербом клана Белокрыловых. На каждом втором рекламном щите было изображение самого князя Белокрылова. С решительным взглядом, сжатым кулаком. Под ним огромными буквами было приписано: «„Терроризм“? Найдём. Уничтожим. Искореним».

А ещё ниже — суммы наград за любую информацию о «Тихом Доме». Начиная с десятков тысяч золотых рублей, об информации о рядовых членах и заканчивая миллионами, за местоположение лидеров.

Новая власть укреплялась. За счёт пропаганды и демонстрации своей решимости.

Всё правильно. Я бы на месте Белокрылова действовал так же.

Но пока я рассматривал рекламный щит, то ощутил приближающийся со стороны источник знакомого запаха. Старых вещей. Старой бумаги. И свежих чернил.

Он приближался осторожно, стараясь не шуметь даже на многолюдной улице. Не входил в мою зону видимости.

Что, напугать хотел? Ну-ну, мальчишка…

Я дождался, пока он подойдёт вплотную, а затем резко развернулся, оказавшись прямо перед его лицом.

— Арпф! — он резко дёрнулся и оступился. Но я не дал ему упасть, схватив за воротник. И пристально посмотрел в глаза.

— Крадёшься как убийца, лингвист Валентин.

Тот самый, полный и кудрявый. Который сболтнул, что место силы в ледяном мире принадлежит моему роду.

Валентин заморгал. Но, к его чести, не отвёл глаз. И сказал:

— Уважаемый, уберите руки… пожалуйста.

— Что нужно? — спросил я.

— Поговорить.

— Хорошо, поговорим, — я силком потянул его в ближайший переулок. Чтобы не стоять посреди дороги, мешая прохожим. Найдя тихое место, я затащил его туда и сказал: — Слушаю.

Он напрягся. Нерешительно. Потом сделал глубокий вдох и произнёс:

— Я прочитал всё! Каждое слово в том зале! В лабиринте!

— И?

Он смутился.

— Я всё знаю! Всё-всё! — он смотрел на меня с ожиданием.

— И? — повторил я.

На что он смутился ещё больше.

— Если Вы хотите, чтобы никто не узнал, что Ваш род участвовал в создании склепа, то я хочу денег! Восемь тысяч золотых рублей!

Я ухмыльнулся и покрепче взял его за воротник.

— Я думал, в лингвисты дураков не берут. Да и ты явно специалист. Неужели не прикинул, чем может закончиться шантаж?

— Мне всё равно! Если Вы убьёте меня, то мой человек всё расскажет! Ещё и об убийстве все узнают! У меня всё-всё схвачено!

— Молодчина, подготовился, — не прекращая улыбаться, сказал я. С иронией, конечно. — Почему восемь? А не, допустим, десять, двадцать, сто тысяч?

Валентин замолк.

— Мне не нужно больше восьми, — напряжённо сказал он. По его виску стекала капля пота.

— А восемь зачем?

— Надо.

— Ты вопрос не расслышал?

— Не Ваше дело, уважаемый! Вы либо соглашаетесь на мои условия, либо все узнают, что Ваш род участвовал в создании лабиринта! И что именно с членом рода Северских, у которого проснулась стихия пространства, Навичи могут управлять лабиринтом без ограничений!

— Молодец какой. А почему я должен хотеть, чтобы эта информация осталась в тайне?

Валентин захлопал глазами.

— Ваш род сотрудничал с родом Навич! Они вместе создали лабиринт! Навичи непосредственно управляли лабиринтом и могли телепортировать его на места силы в разных мирах. А Северские со стихией пространства могли сделать так, что Навичи могли телепортировать лабиринт куда угодно! Вы были союзниками!

— Были. Задолго до моего рождения. Что теперь?

Он прищурился.

— Об этом никто не знает. А значит, у Вас есть причина это скрывать.

— Ты уверен, что об этом НИКТО не знает? Ни люди, которые отправили Вас в лабиринт, ни князь-наместник?

Молчал.

А я продолжил:

— А вот за шантаж, я вполне законно могу отправить тебя на тот свет. Или выдать спецслужбам за то, что ты скрывал ценную информацию о связи моего рода и клана Навич.

Тут его глаза распахнулись.

— Но для Вас это опасно!

— Кто сказал?

Он проглотил ком в горле. А по его лицу я видел череду быстро сменяющихся эмоций: растерянность, страх, горькое осознание.

Я отпустил его воротник и спросил:

— Зачем тебе восемь тысяч золотых рублей, Валентин?

Он дрожащим голосом ответил:

— Не мне… господин… моей сестре… маленькой… ей и десяти нет… у неё опухоль в голове… а целитель стоит дорого… — он задышал часто, в его глазах появились слёзы. — А мне, со всеми доплатами, не заработать эту сумму и за год! А исцеление необходимо провести раньше, чем за два месяца! Иначе она умрёт! — он схватился за кучерявые волосы. — Мне нельзя умирать! И в тюрьму нельзя! Родители погибли два года назад! У сестры кроме меня больше никого не осталось! Она умрёт! Тогда точно! Умрёт!