Впрочем, для них, возможно, это и не круиз мечты, и не предел мечтаний, самое заурядное событие. В таком случае, мне опять же их жаль. Если подобная роскошная жизнь становится обыденной, что сможет их волновать, удивлять, восхищать?
Я возвращаюсь к борту, мгновенно забываю про всех этих людей. Вижу, как медленно отдаляется причал. Метр, десять, несколько десятков. Впитываю в себя пейзаж. Сооружения в порту, корабли, старый маяк, улицы, идущие каменными уступами.
Дан щелкает фотоаппаратом. Меняет ракурс, делает панорамные снимки, потом снимает меня на фоне отдаляющейся Генуи. Отвлекается, фотографирует бассейн, переходит на другой борт, откуда также видна часть бухты.
Когда минут через десять отдельные здания города становятся почти не различимы, спускаемся в каюту. Наш стюард уже раздвинул кровати. Переодеваемся, Дан в комнате, я в санузле, и возвращаемся к бассейну. Несмотря на недавний душ, освеживший и взбодривший, оказаться в воде сказочно приятно. В ней словно растворяется усталость этого долгого дня, которая уже начала ощущаться. Плаваю от бортика к бортику, но вскоре понимаю, что для меня идти сейчас в бассейн было не лучшим решением. Людей много, то и дело пытаешься избежать столкновения в воде, рядом резвятся и брызгаются шумные итальянские подростки. Если основательно намочу волосы, высушить и уложить до ужина уже не успею. Пожалуй, сейчас лучшее для меня — это джакузи. Перебираюсь в одну из кипящих чаш. А Дан продолжает плавать в бассейне, затем тестирует водные горки.
Неотрывно слежу за ним глазами, потому, что боюсь остаться одна, но, расслабившись, теряю из виду. В течение нескольких минут усилием воли заставляю себя не нервничать. Наконец вижу, Дан, в очередной раз скатившись с водной горки, машет мне рукой. Машу в ответ, улыбаюсь. Не сразу спохватываюсь и убираю улыбку. Черт, неужели заметил?
Он выбирается из бассейна, а я подмечаю устремленные на него женские взгляды. Дан широкоплечий, подтянутый, для своих сорока трех в хорошей форме. Сама себя одергиваю. Какое мне дело до того, как он выглядит, и кто на него смотрит? Выбираюсь из ванны, в которой не в меру размякла. Достаточно, пора приводить себя в порядок в очередной раз. Теперь перед ужином.
На ужин идем в ресторан на шестой палубе. Тоже бесплатный, но по меню. Можно и на шведскую линию, но хочется побывать в новом месте, познакомиться с другими туристами.
Ресторан огромен и роскошен. Высокие потолки с необычными светильниками, дорогая изящная мебель. Большие овальные столы накрыты белыми скатертями и сервированы каждый на восемь человек. Хостес помогает найти закрепленный за нами столик. Пока иду за девушкой, кручу головой во все стороны и замечаю в уголке стол, за которым, сидят артисты. Узнаю Евсея Осеева, который должен выступать на сегодняшней вечеринке и Маргариту Голубеву. Должно быть, такой стол не один, ведь с нами в круизе должны плыть восемь исполнителей, и вряд ли они приехали без сопровождения.
За нашим и несколькими соседними столами сидят русские туристы, некоторых запомнила на экскурсии. Все уже в сборе, садимся на два пустующих стула, знакомимся с остальными. Слева от меня сидит Тамара Петровна, рядом ее муж, Виктор Иванович, им за пятьдесят. Справа от Дана девушка-блондинка, к которой уже не стоит подставлять определение «молодая», ближе к тридцати. Зовут ее Виктория и путешествует она в компании отца, Германа Александровича. Он худой, невысокий и абсолютно седой, на вид не моложе шестидесяти. С ним рядом и напротив меня тот самый парень в очках, который доставал сегодня нашего экскурсовода в Генуе. Он с мамой, молодящейся, бодрой и шумной женщиной около пятидесяти. Она и представляет его нам как Иллариона, а сама называется Инной, без отчества. Быстро выясняется, что Вика и Инна — такие же счастливчики, как и я, выигравшие путевки, а Виктор Иванович с Тамарой Петровной купили тур.
К нам подходит официант в черных брюках, белой рубашке и с бабочкой. В первую секунду я недоумеваю — это же наш стюард! Неужели он успевает работать на двух должностях? Но потом понимаю — просто такой же худенький, низкорослый и смуглый малазиец.
Меню, к счастью, переведено на русский. Но я все равно долго размышляю, что выбрать. Как бы не взять то, что есть будет неудобно и некрасиво. На ужин предполагается закуска, основное блюдо и десерт. Можно сделать выбор из трех-четырех вариантов. А вот с напитками проблема — они все платные, даже вода. Причем когда я узнаю стоимость пол-литровой бутылки, едва не падаю со стула — почти три евро! Тем не менее, под рукой Виктора Ивановича стоит открытая бутылка белого вина, и Тамара Петровна всем предлагает выпить за начало круиза и знакомство. Я не успеваю отказаться, и она наливает мне половину прозрачного хрустального бокала. Дан взглядом делает мне втык и отказывается, ссылаясь на диету. «Ага, а у тебя особая диета — «беленькая» с корешами-слесарями». Остальные также отказываются, только Инна с энтузиазмом тянет свой бокал. Она особа примечательная. Празднично одета, ярко накрашена, слишком подвижна и говорлива. Сына называет Лариком. Мне же приходит на ум «Лариосик».
Еще в процессе знакомства с соседями я понимаю, что мы с Даном неправильно сели за стол. Точнее, сначала неправильно сели Виктория с отцом — она по левую руку, нарушив таким образом чередование «мужчина — женщина — мужчина — женщина», а мы повторили их ошибку. Хотя сидеть рядом с аккуратной, вежливой Тамарой Петровной куда приятнее, чем с Виктором Ивановичем. Он не просто полон собственного достоинства до самых краев, а высокомерен. Когда приносят блюда, он брезгливо ковыряет вилкой в своей тарелке и делает нелестные замечания по поводу местной кухни.
Я знаю, что при рассадке за столы учитывают возраст, семейное положение и родственные связи туристов. Мы с Даном официально женаты, поэтому оказались в компании такой же пары — Тамары Петровны и Виктора Ивановича. Лариосика с мамой и Викторию с папой также посадили за один стол как близких по возрасту. Но ни молодежь, ни их родители никакого интереса друг к другу не проявляют. Зато Дан оживленно переговаривается с Викой.
Не знаю, для кого как, а для меня поход в ресторан — событие. Блюда поражают красотой подачи и тонким вкусом. Однако, порции маленькие. Дан делает мне выразительные знаки глазами, когда перед ним ставят пироженку размером чуть больше грецкого ореха. Знаки эти вполне понятны — «надо было на шведский стол». Туда мы всегда успеем. Вопреки всем режимам и диетам кормят там с шести утра до двух ночи.
Сразу из ресторана направляемся на информационную встречу с представителями туроператора в небольшом конференц-зале. Оксана и Кристина отвечают на вопросы и собирают деньги за экскурсии. Оплачиваем, как давно договорились, весь пакет. Деньги для нас совсем не маленькие, но, если будем ходить самостоятельно, не увидим и половины достопримечательностей.
Потом спускаемся на пятую палубу в атриум на ресепшн. Нужно положить деньги на круизные карты. Мы не собираемся много тратить на борту, в идеале хотелось бы не потратить ничего. Но в любом случае нас обязывают положить деньги на депозит, и снова отнюдь немалые — двести пятьдесят евро на каюту. Из этих денег возьмут и сервисный сбор — чаевые. В конце круиза неистраченную сумму нам вернут, но расставаться с деньгами хоть и на время неприятно.
Когда все необходимые процедуры сделаны, идем развлечься и поднять настроение, слегка подпорченное расставанием с деньгами. Продолжаем осмотр корабля, проходим из конца в конец через кафе, бары и лаунджи, которые не отделены стенами и перетекают один в другой. «Анфилада» — вспоминается мне подходящее слово. В богато отделанных интерьерах пассажиры едят мороженое, пьют кофе, коктейли, крепкие напитки в широких бокалах. Виски? Ром? Коньяк? Замечаю, что Дан то и дело морщится, как от зубной боли.
Добредаем до театра, там как раз начинается представление. Само помещение огромное, расположено тремя ярусами на пятой, шестой и седьмой палубе в носу корабля и рассчитано на полторы тысячи человек. Садимся в бордовые бархатные кресла, представление как раз начинается. Проходящие в театре шоу, похожи на цирковые, или танцевальные, так что знание языка необязательно. Хотя конферансье что-то рассказывает на итальянском в течение пары минут и зал реагирует смехом — все же итальянцев на судне большинство, по моим ощущениям не менее половины всех туристов.
