— И не забудьте про расширение заказа, — добавил Каганович, пряча пенсне в изящный футляр из крокодиловой кожи. — Такие разработки нужно поддерживать. Думаю, вопрос с финансированием решим положительно.

Когда правительственные «Паккарды» и «Роллс-Ройсы» покинули территорию завода, я наконец позволил себе немного расслабиться. День выдался тяжелым, но успешным.

— Леонид Иванович, — Величковский устало протер переносицу. — С почином нас. Теперь главное не сбавлять темп.

— Обязательно, Николай Александрович, — я взглянул на часы, уже половина седьмого. — А сейчас, прошу прощения, у меня важная встреча.

В кабинете я быстро переоделся в свежий костюм от лучшего московского портного Калишевского, накинул теплое пальто с каракулевым воротником. Степан уже ждал у подъезда с заведенным «Бьюиком».

— В «Метрополь», — бросил я, устраиваясь на заднем сиденье.

После напряженного дня хотелось немного отвлечься. К тому же, Лена обещала принести интересные материалы из технических журналов. Как раз то, что нужно для развития наших разработок.

Автомобиль мягко тронулся, шурша шинами по заснеженной мостовой. Вечерняя Москва уже зажгла первые фонари, в окнах домов приветливо горел свет.

На Театральной площади празднично сверкала огнями гостиница «Метрополь», величественный модерновый фасад с майоликовыми панно притягивал взгляд.

Швейцар в расшитой золотом ливрее почтительно распахнул тяжелые дубовые двери. В просторном вестибюле царила особая атмосфера дореволюционного шика: мраморные колонны, хрустальные люстры работы Бахметьева, бронзовые канделябры с матовыми плафонами.

Лена уже ждала за столиком в глубине зала. Темно-синее шелковое платье идеально подчеркивало стройную фигуру, жемчужная нить на шее мягко поблескивала в свете люстр. Перед ней лежала внушительная стопка немецких технических журналов.

— Как прошли испытания? — спросила она, когда я присел за столик, накрытый безупречно белой крахмальной скатертью.

— Более чем успешно, — я улыбнулся, разглядывая ее тонкий профиль. — Тухачевский в полном восторге.

Официант в белоснежной накрахмаленной манишке и черном фраке бесшумно материализовался рядом:

— Разрешите предложить сегодняшние фирменные блюда? Шеф рекомендует расстегаи с осетриной и котлеты по-киевски.

— И бутылку «Абрау-Дюрсо», — добавил я. — Есть что отпраздновать.

— Вижу, день был удачным, — Лена чуть заметно улыбнулась, карие глаза лучились теплом. — А у меня тоже кое-что интересное нашлось.

Она раскрыла один из журналов:

— Смотри, статья профессора Майера из Фрайбургского университета о легировании специальных сталей. Тут есть любопытные данные по влиянию хрома и молибдена.

В зале негромко играл джаз-оркестр Александра Цфасмана. Из огромных окв стиле модерн открывался вид на заснеженную Театральную площадь, где уже зажглись первые фонари.

— А вот здесь, — Лена перевернула страницу, — описание новой методики термообработки. Правда, у них какие-то странные результаты получились.

Я склонился над журналом, наши головы почти соприкоснулись. От волос девушки пахло ее любимыми духами.

— Конечно странные, — заметил я, изучая графики. — Они не учли влияние скорости охлаждения на структуру металла. Вот, смотри сюда…

Официант неслышно поставил на стол запотевшую бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом. Хрустальные бокалы мелодично звякнули.

— За успешные испытания? — Лена приподняла бокал.

— За науку и… — я посмотрел в ее глаза, — за прекрасных помощниц, без которых все наши технические достижения были бы невозможны.

Она чуть заметно покраснела:

— Между прочим, я нашла еще несколько интересных статей. В том числе про автоматизацию производства. Немцы тоже экспериментируют с системами контроля температуры.

— Знаешь, — я отложил журнал, — давай немного отвлечемся от техники. Как насчет того, чтобы после ужина прогуляться по вечерней Москве? Говорят, в Художественном театре сегодня «Дни Турбиных».

Глаза девушки лукаво блеснули:

— А как же срочный оборонный заказ? График поставок? Система Гастева?

— У меня отличная команда, — я накрыл руку своей. — Величковский с Сорокиным продолжат работу, а мы можем отдохнуть.

Официант принес дымящиеся расстегаи на серебряном подносе. Аромат свежей выпечки и осетрины наполнил воздух.

После ужина морозный воздух и легкий снегопад создавали почти сказочную атмосферу. Мы решили пройтись пешком до Остоженки. Лена, закутавшись в меховое манто, держала меня под руку. В свете газовых фонарей снежинки казались серебряными.

В ее квартире было тепло — натопленная голландская печь в изразцах создавала уютное тепло. Старинные часы на стене мелодично отбивали время. Лена включила настольную лампу с зеленым абажуром, создавая приглушенный свет.

— Чаю? — спросила она, но я уже притянул ее к себе, целуя пахнущие шампанским губы.

…Позже, когда мы лежали в темноте, прислушиваясь к уютному потрескиванию печи, я рассматривал силуэты мебели в лунном свете. На туалетном столике поблескивали флаконы духов, какие-то баночки, щетки.

— О чем задумался? — сонно спросила Лена, положив голову мне на плечо.

— Смотрю на твой туалетный столик, — я приподнялся на локте. — Знаешь, а ведь можно создать совершенно новую линию косметических средств.

— Опять изобретаешь? — она тихо рассмеялась. — Даже сейчас?

— Нет, правда! — я уже загорелся идеей. — Смотри, вот эти кремы и пудры — все импортные, «Коти», «Герлен»… А что если создать отечественную косметическую промышленность? С научным подходом и лабораториями.

Лена приподнялась, с интересом глядя на меня:

— И что ты предлагаешь?

— Для начала исследовательский институт, — я уже мысленно строил схему. — Химики, технологи, даже математики для расчета формул. Автоматизированные линии производства, стерильные условия… В Ленинграде есть отличные химики-органики, можно их привлечь.

— Постой-постой, — она включила лампу и потянулась за блокнотом. — Это действительно интересно. У меня в наркомате как раз обсуждали проблему импортозамещения.

Я смотрел, как она быстро делает заметки. Вот оно, еще одно знание из будущего, которое можно применить здесь. Советская косметическая промышленность начнет развиваться только в 1930-х, а мы можем ускорить этот процесс.

— Женщины будут благодарны, — улыбнулась Лена, откладывая блокнот. — Но сейчас… — она погасила лампу, — может, отвлечемся от производственных вопросов?

В темноте ее губы нашли мои. За окном продолжал падать снег, часы мерно отсчитывали время, а я думал — как удивительно переплетаются личное и деловое, прошлое и будущее, наука и чувства.

После бурных объятий Лена быстро заснула, уютно свернувшись под теплым стеганым одеялом. Ее тонкий профиль в лунном свете напоминал античную камею.

Я же долго лежал без сна, прислушиваясь к мерному тиканью часов и потрескиванию дров в голландской печи.

В комнате витал легкий аромат ее духов. На туалетном столике из карельской березы все так же поблескивали флаконы и баночки, в основном заграничные.

Массивный бронзовый утюг на подоконнике, постоянная проблема с глажкой белья. В углу виднелся силуэт примуса, готовить приходится на нем, хотя Лена из приличной профессорской семьи.

Мысли невольно потекли в привычном направлении. Сколько всего можно улучшить, зная технологии будущего! Взять хотя бы быт…

Электрические плиты с терморегуляторами вместо примусов. Можно же уже сейчас наладить производство. Технология несложная, а какое облегчение для женщин. И холодильники на аммиачном цикле, тоже вполне реализуемо при текущем уровне технологий.

Стиральные машины, даже простой барабан с механическим приводом уже спас бы тысячи женских рук от тяжелого труда. А если добавить электрический нагрев воды и автоматический отжим, то вообще цены не будет. Принцип центрифуги известен, моторы есть, нужно только правильно скомпоновать.