Вскоре раздался крик Греттен. Я выскочил на дорожку и, тыкая палкой в землю, помчался странным аллюром — полубегом, полускачками. И по мере того как приближался к свинарнику, шум становился громче. Возгласы, лай, визг. Оказавшись на поляне, я увидел странную троицу в замысловатом танце — Жоржа, Лулу и кабана. Старик пытался направить зверя в загон, а собака бешено кидалась на него. Разъяренный кабан крутился, пытаясь достать обидчицу, и с такой силой отбрасывал в сторону доску, которой его погонял Жорж, что чуть не сбивал старика с ног.

Неподалеку, прижав ладони к губам, неподвижно застыла Греттен.

— Убери собаку! — кричал ей Жорж, преграждая дорогу кабану и одновременно отпихивая спаниеля. — Убери собаку!

Греттен не шелохнулась. Я видел, что старик теряет силы. Ему становилось все труднее не подпускать друг к другу животных. Когда я выбежал на поляну, он оглянулся, и Лулу, улучив момент, проскользнула у его ног. Жорж пошатнулся, выпустил доску, собака сделала попытку увернуться, но кабан бросился вперед. Раздались пронзительный визг и явственный хруст костей, когда челюсти кабана сомкнулись на задней ноге спаниеля.

Я устремился на кабана, надеясь отшвырнуть его от собаки. Но эффект был такой, словно налетел на дерево, и моя собственная инерция отбросила меня назад. Воздух вылетел у меня из груди, когда я шлепнулся на землю и стал отползать в сторону, яростно отпихиваясь от клыков разъяренной твари. Жорж успел поставить между нами доску и закричал:

— Давай другую!

Доска была приставлена к забору. Я схватил ее и кинулся назад, по пути подхватив с земли трость. Наставил доску на кабана рядом с доской старика и принялся колотить зверя тростью по голове.

— Не так сильно! — крикнул Жорж.

Но кабан даже ничего не почувствовал. Он бодал и пихал наши доски, а Лулу в это время тяжело отползла от места схватки, ее задняя нога безвольно волочилась за ней. На помощь подоспел Арно и добавил свой вес к нашему. Втроем мы навалились на кабана, загораживая досками глаза, и вскоре сумели затолкать его обратно в загон. Зверь бросался на забор, но Арно уже закрыл и запер ворота. Тяжело дыша, он мрачно повернулся к Жоржу.

— Как он вырвался наружу?

— Ворота были открыты.

— Господи, ты их хоть проверял?

Старик с упреком посмотрел на Арно.

— А как же?

— Сами они открыться не могли!

— Нет, — кивнул Жорж.

— Где Греттен? — Арно оглянулся.

Девушки нигде не было. Зато прибежала Матильда и склонилась над спаниелем. Собака в шоке тяжело дышала, задняя лапа висела на обрывках окровавленной кожи. Арно посмотрел на Лулу и поджал губы.

— Пойду принесу ружье.

Матильда попыталась поднять собаку.

— Что ты делаешь? — спросил отец.

— Отвезу ее к ветеринару.

— Не отвезешь! Пуля для нее лучший выход.

Прижимая к груди собаку, Матильда тяжело поднялась. Лапа беспомощно болталась, и Лулу жалобно скулила.

— Ты что, не слышала? — возмутился Арно.

— Слышала. — Матильда сделала шаг вперед, но он загородил ей дорогу.

— Ты никуда не поедешь! Положи ее на землю и…

— Не положу!

От ее непокорности Арно оторопел. Впервые дочь при мне перечила отцу. Он ожег ее взглядом, но она не опустила голову, противопоставляя холодное упорство его бешеному гневу.

— Я не дам ее убить. — Матильда не повысила голос, однако в нем звучала твердая решимость.

Я думал, что Арно ударит ее, но он, пропуская дочь, отступил в сторону.

— Как знаешь. Только не жди, что я заплачу ветеринару.

Матильда, сгибаясь под тяжестью собаки, прошла мимо.

— Позвольте мне? — предложил я.

— Ничего, справлюсь, — промолвила она, но от помощи не отказалась. Лулу застонала, когда Матильда передавала ее мне.

Я чувствовал, что Арно наблюдает за мной, и внезапно меня осенило: он решил, будто я помогаю Матильде из-за нашего утреннего разговора, мол, выполняю свою часть нашей не облеченной в слова сделки. Эта догадка меня разозлила. Я обернулся и увидел, что за нами стоит Греттен. Она плакала, отводила от Лулу взгляд, хотя ее тянуло посмотреть на искалеченную собачью лапу. Арно обошел меня и схватил дочь за руку.

— Это ты открыла ворота?

— Нет, — тихо произнесла Греттен.

— Тогда каким образом кабан вырвался на волю?

— Не знаю. Отстань от меня!

Греттен попыталась освободиться, но отец повернул ее лицом к собаке.

— Смотри, что ты наделала!

— Я ничего не делала. Отстань!

Она вывернулась и побежала в лес. Арно посмотрел ей вслед и обратился к нам:

— Раз собрались, идите! — И зашагал к загону.

Возвращаясь во двор, я старался как можно меньше трясти Лулу. Матильда несла за мною трость, и моя нога почти не болела. Когда мы добрались до фургона, Матильда разложила на пассажирском сиденье одеяло. Собака дрожала, но лизнула меня в руку, когда я устраивал ее в машине. Задняя лапа выглядела так, словно ее пропустили через мясорубку. Осколки белой кости виднелись из кровавого месива, и мне пришло в голову, что, может, Арно прав — мы только продлеваем мучения бедняги. Но собака была не моей, и я не хотел соваться со своим мнением. Матильда захлопнула дверцу и направилась к водительскому месту.

— Давайте отвезу, — предложил я, помня, как ей неприятно появляться в городе.

— Спасибо, не надо.

— Может, поехать с вами?

— Ничего, все в порядке.

Она показалась мне совсем чужой. Я смотрел вслед переваливавшейся на ухабах машине, пока фургон не свернул за поворот и не скрылся за деревьями. Поднятая им пыль улеглась, звук мотора стих, словно ничего не случилось.

^Лондон

Жюль снова объявился в баре на следующей неделе. Было рано, и зал пустовал. Бойфренд Сергея, Кай, принес мне кофе и обсуждал с Ди, как лучше приготовить рисовый тимбаль. Я не сводил взгляда с входа. И только приготовился отпить кофе, как открылась дверь и вошел Ленни.

Он был один, но, если объявился здесь, существовала большая вероятность, что подойдет и Жюль. Я поставил кофейную чашку на стол. Ленни безразлично посмотрел на меня, но давая понять, что он помнит, кто я такой. И подошел к стойке там, где обслуживала Ди.

— Бутылку «Стеллы»!

Когда он протянул руку за сдачей, я заметил на его запястье золотые часы. «Ролекс» или копия, массивные, украшенные драгоценными камнями. Он перехватил мой взгляд.

— Что зыришь?

— Восхищаюсь вашими часами.

Я вспомнил, как он спросил время, когда мы с Хлоей встретили его на темной улице. Не мог представить, что у него отложилась та ночь в памяти или возникли такие же ассоциации. Но я недооценил Ленни. И когда его лицо со щетиной на подбородке повернулось в мою сторону, у меня похолодело в груди.

— Ты меня нисколько не колышешь. И если у тебя есть голова на плечах, держись подальше. — Убедившись, что я усвоил сказанное, Ленни забрал пиво и двинулся к столику.

— Что случилось? — удивилась подошедшая Ди.

— Человек шутит.

Но смешного было мало. Никто бы не стал лезть вон из кожи, стараясь разозлить типа вроде Ленни. Я даже не понял, как у меня это получилось.

Теперь вопрос был только во времени. От выпитого кофе в желудке стало кисло. Я думал, что готов ко всему, но пульс участился, когда в дверь вошел Жюль. Разглядев его спутницу, я сначала почувствовал облегчение, потому что это была не Хлоя. Но когда они вышли на свет, испытал шок: это она! Но не та Хлоя, которую я знал. Волосы высветлены и уложены в стильную прическу, короткое красное платье не скрывало ног в туфлях на высоких каблуках. Когда мы были вместе, она почти не пользовалась косметикой, а теперь накрашенные глаза и губная помада преобразили ее до неузнаваемости.

Жюль направился к Ленни, Хлоя шла позади него. По ее ничего не выражающему лицу я сообразил, что любовник ей не сообщил, что я работаю в этом баре. Я таращился на нее, пока с кухни с двумя бутылками «Абсолюта» не появился Сергей.