Светлый круг впереди обозначил нашу цель. Под яркими фонарями на штативах, на расширении настила у очередного дымохода стояла группа фигур в белом. С той стороны доносились приглушенные масками голоса. Полицейский фотограф снимал нечто, лежавшее у их ног.

Уэлан остановился, не доходя до них несколько шагов:

— Мэм! Эксперт-антрополог пришел.

Одна фигура отделилась от группы и повернулась в мою сторону. Та небольшая часть лица, которую я мог разглядеть поверх маски, раскраснелась и блестела от пота. Мешковатый белый комбинезон не позволял понять, мужчина это или женщина. Впрочем, мы уже не раз работали вместе. Приблизившись, я увидел, что все стоят вокруг предмета, завернутого, как в ковер, в синтетический брезент. Один край этого рулона был немного размотан. Из него выглядывало иссохшее, цвета сливочной помадки лицо с туго обтянутыми кожей скулами и пустыми глазницами.

Я не заметил очередной балки и стукнулся об нее головой — с силой, от которой даже зубы лязгнули.

— Осторожнее! — воскликнул Уэлан.

Я потер лоб. Было не так больно, как неловко. Хорошенькое начало.

Полдюжины лиц повернулось в мою сторону, бесстрастно глядя на меня поверх масок. Только у женщины, к которой обращался Уэлан, глаза прищурились, и в уголки их сбежались морщинки: она явно улыбалась под маской.

— Добро пожаловать в Сент-Джуд! — произнесла инспектор Шэрон Уорд.

Двенадцать часов назад я проснулся в холодном поту. Рывком сел в кровати, не понимая, где нахожусь. Рука моя непроизвольно ощупала живот, ожидая наткнуться на липкую кровь. Однако кожа под пальцами была сухой и гладкой, если не считать давно зажившего шрама.

— Ты в порядке?

Рэйчел встревоженно приподнялась на локте, положив другую руку мне на грудь. Сквозь тяжелые шторы пробивался дневной свет, позволявший различить силуэты мебели, не более. Я дождался, пока мое дыхание немного успокоится, и кивнул.

— Извини.

— Снова кошмар?

У меня перед глазами еще темнела густая кровь и блестело лезвие ножа.

— Ну не самый страшный. Я тебя разбудил?

— Меня и всех в доме. — Наверное, на моем лице отразился ужас, потому что она улыбнулась. — Шучу. Ты только дергался как безумный. Никто ничего не слышал. Опять тот же сон?

— Не помню. Который час?

— Начало восьмого. Я как раз собиралась вставать и варить кофе.

Остатки кошмара продолжали липнуть ко мне холодным по́том, когда я опустил ноги на пол.

— Все в порядке. Я сам приготовлю.

Натянув на себя какую-то одежду, я вышел и тихо притворил за собой дверь спальни. Стоило мне оказаться в коридоре одному, как моя улыбка исчезла. Я глубоко вздохнул, отгоняя остатки сна. Все это не взаправду, напомнил себе. На сей раз не взаправду.

В доме царила тишина, как бывает в ранние предрассветные часы. Громкое тиканье часов лишь подчеркивало тишину, пока я шлепал в кухню. Толстый ковер в коридоре сменился плиткой, приятно холодившей босые ступни.

Воздух не совсем еще остыл от вчерашней жары, а каменные стены старого дома хранили тепло бабьего лета, которым мы наслаждались последние дни.

Я накидал в фильтр молотого кофе, щелкнул выключателем кофеварки и налил себе стакан воды. Потом медленно пил воду, стоя у окна и глядя поверх садовых деревьев на зеленеющие поля. Солнце уже встало и сияло на синем небосклоне. Вдалеке паслись овцы, а чуть в стороне виднелась рощица, листва которой уже окрашивалась багрянцем. Она еще не опадала, но ждать этого осталось совсем недолго. Пейзаж напоминал картинку с подарочного календаря, на которой не может случиться ничего плохого.

Помнится, бывали места, где мне тоже так казалось.

Джейсон называл коттеджем их с Аней второй дом. По сравнению с их основным огромным лондонским особняком в парке Белсайз, возможно, это представлялось именно так, и все же характеристика была неточной. Выстроенный из теплого котсуолдского камня большой дом с соломенной крышей красовался бы на обложке любого журнала. Он находился на окраине славной деревушки, паб которой украшала мишленовская звезда, а узенькая главная улочка в выходные была забита «Рейндж Роверами», «Мерседесами» и «БМВ».

Когда Джейсон и Аня пригласили нас к себе на выходные, я опасался, не приведет ли это к неловкости. Они были моими лучшими друзьями до того, как мои жена и дочь погибли в ДТП. Я и с Карой познакомился-то на одной из их вечеринок, и они были крестными у Эллис, так же как я — у их дочери, Миа. К моему облегчению, они приняли Рэйчел вполне благосклонно, но одно дело — выпить вместе рюмку-другую или пообедать, и совсем иное — провести в обществе друг друга несколько дней. Мы с Рэйчел познакомились полгода назад, когда я расследовал жестокое убийство в болотах Эссекса. Я боялся, что если взять ее с собой к друзьям из моей прошлой жизни, это может показаться странным, и наши прошлые взаимоотношения с Аней и Джейсоном заставят ее ощущать себя чужой.

Но все получилось хорошо. Если порой я и испытывал ощущение раздвоенности, когда моя прошлая жизнь накладывалась на новую, это всякий раз быстро исчезало. Выходные прошли в прогулках по полям и лесам Котсуолда, с обедами в местных пабах и долгими, ленивыми вечерами. По всем стандартам, это были абсолютно идиллические дни.

Если бы не ночные кошмары.

Кофеварка у меня за спиной начала булькать, и кухня наполнилась ароматом кофе. Я налил две чашки, когда лестничные ступени заскрипели под чьими-то шагами. Впрочем, и не оглядываясь, я знал, что это Джейсон.

— Привет, — произнес он, подслеповато щурясь спросонья. — Ты сегодня рано.

— Подумал, что неплохо бы сварить кофе. Надеюсь, это не страшно?

— Пока найдется чашка для меня — ничего.

Он опустился на стул у кухонного островка и сделал вялую попытку запахнуть халат, прежде чем его вид выйдет за рамки приличия. Впрочем, даже так из-под халата выбивалась буйная растительность на груди, тянущаяся вверх по шее вплоть до бритого подбородка. Заросшее щетиной лицо и редеющие волосы, казалось, принадлежали другому телу.

Джейсон взял у меня чашку кофе, буркнув что-то в знак благодарности.

Мы с ним знали друг друга еще со студенческой скамьи в медицинском колледже, задолго до того, как моя жизнь покатилась совсем по другим рельсам. Я предпочел медицине непростую карьеру эксперта-антрополога, а Джейсон стал преуспевающим хирургом-ортопедом, который мог себе позволить второй дом в Котсуолде. Он и в колледже не любил вставать рано, и прошедшие годы этого не изменили. Как и количества вина на сон грядущий.

Джейсон сделал глоток кофе и поморщился:

— Не знаешь никаких средств от похмелья?

— Не пей много.

— Смешной совет. — Он еще глотнул, на сей раз осторожнее. — Во сколько вы с Рэйчел собирались ехать?

— Не раньше обеда.

Из Лондона мы прибыли на моей, так сказать, новой машине — подержанном, однако вполне надежном внедорожнике, и не собирались возвращаться до сегодняшнего вечера. Но при мысли, что выходные почти прошли — и о том, что ждет меня завтра, — в груди возникла какая-то пустота.

— Когда у Рэйчел рейс? — поинтересовался Джейсон, словно угадав мои мысли.

— Завтра ближе к полудню.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Ты в порядке?

— Да.

— Это же лишь на несколько месяцев. Все будет хорошо.

— Знаю.

Джейсон решил не развивать эту тему. Он встал, шагнул к настенному шкафу, достал из него упаковку парацетамола и ловким движением вытащил пару таблеток.

— Господи, что с башкой, — простонал он, открывая бутылку минеральной воды из холодильника. Запивая таблетки, Джейсон посмотрел на меня и скорчил кислую рожу. — Только не начинай.

— Я и слова не сказал.

— Вот и не надо. — Он вяло махнул рукой. — Ладно, валяй. Облегчи душу.

— А что толку? Мне ведь нечего добавить, кроме того, что ты и так знаешь.

В нашу бытность студентами Джейсон отличался отменным аппетитом. А теперь он достиг наконец того возраста, когда излишества начали сказываться. Стройностью Джейсон не отличался никогда, сейчас же набрал вес, и тело его приобрело рыхлость, дополнявшуюся нездоровым цветом кожи. Однако мы только недавно начали общаться после перерыва в несколько лет, и мне не хватало духу поднимать эту тему, как я сделал бы раньше. Я даже обрадовался, что Джейсон завел разговор первым.