В этот раз на ней была желтовато-коричневая замшевая куртка, под ней выпущенный поверх джинсов черный свитер. Если Рэйчел и пользовалась косметикой, то очень аккуратно, так, что я не заметил. Зато темные волосы были связаны на затылке тщательнее, чем обычно, демонстрируя гладкий лоб и волевые черты лица. Я задался вопросом, не для меня ли это, но тут же обозвал себя глупцом.

Втиснул сумку на пол под сиденье и сел на пассажирское место рядом с Рэйчел.

— Я запер дверь, — сказал я ей, отдавая ключи. — Сила привычки. В мою квартиру пытались, хотя и неудачно, вломиться, но здесь это вряд ли грозит.

— Вы удивитесь, — ответила Рэчер, заводя мотор, — незадолго до того, как я сюда приехала, здесь случилась целая серия краж со взломом. Крик-Хаус не стал исключением.

— Много унесли? — Я удивился, что воры забрались в такую глухомань.

— Ничего такого, чтобы хозяева не могли восполнить: компьютеры и все такое. Только момент был неправильным. — Рэйчел, отъезжая, поморщилась. — Заставляет задуматься, что это за люди?

За рулем большого старого автомобиля Рэйчел показалась мне маленькой, но она управлялась с ним вполне умело. Опытный водитель, она уверенно переключала передачи. Но без надрыва, как прошлый раз, когда меня везла.

— Мне приходилось ездить на таком, — сказал я, чтобы разрядить атмосферу. — Тоже из древних, но не настолько старом, как этот.

— Джемми говорит, что это одна из первых моделей. Он нашел машину на складе металлолома и собрал из отдельных частей. — Траск мне об этом рассказывал, но я тогда не оценил, что удалось его сыну. Парень в его возрасте прекрасно восстановил «Лендровер». Рэйчел резко переключила перед поворотом передачу. — Что вы о нем скажете?

— Мне нравится. — Поездка в «Дефендере» вызвала разные ассоциации, и не все приятные, но это была не вина марки.

— Эти машины — рабочие лошадки. Усилителя руля нет, поэтому их водить все равно, что управлять танком. Но на наших дорогах именно то, что надо.

— Полагаю, шнорхель тоже полезная вещь.

Рэйчел широко улыбнулась.

— Особенно когда какой-нибудь горожанин попадает в ловушку прилива.

— Ух!

— Не переживайте, вы были не первым. — Она увидела что-то впереди, и ее улыбка погасла.

— Этого нам только не хватало.

Посредине дороги в ту же сторону, что и мы, тащился высокий, худой мужчина. Даже со спины я узнал человека, которого чуть не сбил, когда ехал на вскрытие. Он как будто не замечал приближение «Лендровера».

— Эдгар, дай проехать. — Рэйчел вздохнула, почти остановившись.

— Вы его знаете? — спросил я.

— Его здесь все знают. Он постоянно проделывает такие штуки.

— Мне это знакомо. — Рэйчел взглянула на меня, и я в ответ пожал плечами. — Недавно чуть его не задавил и из-за него свернул на дамбу.

— Готова поспорить, тогда вам это показалось выходом. — Она опустила стекло и высунулась в окно. — Эдгар, пожалуйста, сойди с дороги.

Ситуация была абсолютным повтором того, что два дня назад случилось со мной. Мужчина, не спеша и не оглядываясь, семенил посреди дороги. Мешковатый плащ шлепал по коленям, резиновые сапоги топали по земле.

— Что он такое несет? — спросил я. Согнутыми руками Эдгар что-то прижимал к груди, но со спины я не мог разглядеть, что именно.

— Бог его знает. Он вечно кого-то спасает, даже если его находки не нуждаются в спасении. — Рэйчел снова высунулась в окно. — Эдгар, ну пожалуйста!

Костлявый человек не уступал и ничем не показывал, что слышит ее.

— Черт тебя возьми! — Рэйчел остановила машину, вылезла, а за ней я. Мужчина не казался агрессивным, но каким бы ни был тощим, ростом ее превосходил. Кстати, меня тоже. Она пошла за ним. — Эдгар, это я, Рэйчел.

Только тут он как будто заметил ее присутствие. И не глядя на нее и не прерывая шага, ответил:

— Я спешу.

— Знаю. Но ты должен идти по краю, а не посередине дороги. Я тебе уже это говорила. — Тон Рэйчел был твердым, но дружеским. — Что тут у тебя?

— Больно.

Он говорил тихо, приглушенно, словно был чем-то расстроен. Но, по крайней мере, ответил, что было больше того, чего я добился от него в прошлый раз. Я держался позади, чтобы не вывести его из себя, но заметил, что он прижимает к груди комок игл. Еж — неподвижный, неживой. В прошлый раз была чайка.

— Он умер, Эдгар, — осторожно проговорила Рэйчел. — Ты ему ничем не поможешь.

— Больно, — повторил он.

Рэйчел покосилась на меня с видом: «Ну, что тут поделаешь?»

— Ладно, Эдгар. Но ты должен идти по обочине. По обочине — понял? А не посередине дороги. Тебя могут сбить, как чуть не сбили два дня назад. Помнишь доктора Хантера?

Выпученные глаза мужчины скользнули по мне.

— Привет, Эдгар, — поздоровался я.

На его шее зашевелился кадык, но это было только знаком, что он заметил меня. Рэйчел потянула меня назад.

— Вам лучше не приближаться. Он не любит ничего нового.

Я неуверенно посмотрел на похожую на пугало фигуру.

— Вы уверены, что вам ничего не грозит?

— Не беспокойтесь, он безвредный.

Я отстал, но держался достаточно близко на случай, если потребуется мое вмешательство. В Эдгаре не чувствовалось агрессии, но страх заставляет человека совершать непредсказуемые поступки. Каким бы он ни был тощим, придя в волнение, способен бессознательно нанести другому травму.

Но Рэйчел уже потянула его за грязную руку к краю дороги. Уговаривала, но так тихо, что я не слышал слов. Номер удался. Убедившись, что Эдгар сошел на обочину, Рэйчел вернулась.

— Поехали, пока он не передумал.

Мы сели в машину, и она осторожно двинулась вперед. Обгоняя, держалась как можно дальше, пока мы не оставили его позади.

— Его не задавят? — спросил я.

— Машин здесь немного. Если даже мы отведем его домой, он немедленно снова тронется в путь.

— Вы представляете, что с ним такое?

— С медицинской точки зрения, нет. Он не ориентируется в том, что происходит вокруг. Может — аутист, но этого никто не знает. У него пунктик по поводу раненых животных, вечно кого-нибудь спасает. Понятия не имею, что он с ними делает.

Я не психиатр. Но если предположить, что он страдает аутизмом, нужно признать, что у него имеются и другие психические нарушения.

— Где он живет?

— В разваливающемся домике в Бэкуотерсе. Я несколько раз проезжала мимо. Мрачное зрелище. Вам надо взглянуть на то место, если вы решили, что мы живем на отшибе.

— Один? — По поведению Эдгара я бы заключил, что он не способен поддерживать себя.

— Сейчас один. История такова: он то ли ученый, то ли натуралист. Был женат, имел дочь, но девочка однажды исчезла. Пошла поиграть к подруге и не вернулась. Считается, что она утонула, а Эдгар после такого удара так и не пришел в себя. Жена от него ушла, и он проводит все свое время, обходя Бэкуотерс в поисках дочери. Если, конечно, верить рассказам здешних жителей, — добавила она.

— Полиции так и не удалось обнаружить ребенка? — спросил я, пораженный отголоском истории Эммы Дерби. Если все это правда, сестра Рэйчел была не первой жертвой в здешних местах.

— Не удалось. Но это не имеет отношения к Эмме, если вы это имели в виду. То, о чем я рассказала, произошло двадцать с чем-то лет назад и обросло всяческими слухами. Есть такие, кто утверждает, что Эдгар убил собственную дочь или что он спасает птиц и зверушек, потому что не сумел спасти ее. Все стоит принимать со здоровой долей скепсиса.

Мы оказались на окраине города, и Рэйчел замолчала, когда перед нами появилась табличка: «Добро пожаловать в Кракхейвен». Ниже кто-то распылил из баллончика слова: «И сразу вали назад!»

— Броско! — сказал я, чтобы переменить тему разговора.

— Еще не то скажете, когда въедем в город.

Мы миновали группу бунгало и попали на главную улицу, где стояли кирпичные и облицованные галечником магазинчики. Рэйчел остановилась у цементной пристани, где на краю, напоминая окаменевшие стволы деревьев, торчали причальные надолбы.