На секунду мне показалось, что она откажет. Потом, фыркнув по дороге, миссис Бреннер удалилась на кухню.
После ее ухода в комнате слышался только шорох снимаемых бинтов да звук бубнящего телевизора. Во рту пересохло. Я рискнул бросить взгляд на Скотта. Он внимательно следил за моим лицом. В зрачках читалось некоторое беспокойство.
— Расскажите-ка еще раз, как все было, — попросил я.
— В силок попал.
— Где же вас так угораздило?
— Не помню.
Я смотал последний виток и поднял повязку. Глазам вновь открылись уродливые швы.
— Повезло вам, ведь могли и ногу потерять. Впрочем, если попадет инфекция, так оно и выйдет.
Я знал, что на самом деле опасность миновала, однако мне хотелось выбить его из равновесия.
— Разве я виноват? — хмуро заметил он. — Я же не специально туда сунулся.
— Ну конечно, нет… Кстати, если поврежден нерв, вы останетесь хромым на всю жизнь. Надо было раньше показаться врачу. Что ж вы так затянули? — Я в упор взглянул на Скотта. — Или просто Карл был против?
Он спрятал глаза.
— Да ему-то что?
— Так ведь все знают о его браконьерстве. Уж конечно, ему меньше всего хотелось попасть на допрос в полицию из-за того, что брат угодил в ловушку.
— Я вам уже говорил, это не наша, — пробурчал он.
— О'кей, — ответил я, будто мне все равно, и с преувеличенным вниманием принялся осматривать рану, поворачивая ступню в разные стороны. — Но в полицию так и не сообщили, верно?
— Когда они приехали, я им все рассказал, — защищаясь, возразил он.
Я не стал упоминать, что именно с моей подачи Маккензи оказался в курсе.
— Ну а что Карл?
— В смысле?
— Когда прибыли полицейские, он говорил вам, как себя вести, что рассказывать?..
Скотт внезапно отдернул ногу.
— Да тебе-то что?!
Я попробовал перейти на умиротворяющий тон, хотя внутри все кипело:
— Он ведь немножечко соврал полиции, да?
Сейчас Скотт свирепо пялился мне в лицо. Я понимал, что слишком далеко зашел. Только как иначе распутать это дело?
— Пошел отсюда! Я сказал, вон пошел, козел!
Я встал.
— О'кей. Но ты спроси себя: есть ли смысл покрывать человека, который скорее доведет тебя до гангрены, чем отвезет в больницу?
— Врешь ты все!
— Ой ли? А почему же он не отвез тебя сразу? Почему стал меня искать, когда сам видел, какая опасная у тебя рана?
— Ты был ближе всех.
— Ага, и еще он знал, что из больницы позвонили бы в полицию. Он не хотел тебя везти, даже когда я сказал, что надо наложить швы.
Что-то в его лице заставило меня остановиться. Я посмотрел на неуклюжие стежки вдоль раны и тут вдруг все понял.
— Да ведь он тебя и не отвозил, так получается? — сказал я, изумившись. — Вот почему повязку не меняли. Ты вообще не был в травмпункте!
Гнев Скотта испарился без следа. Он отвел глаза.
— Он сказал, что все обойдется…
— И кто же накладывал швы? Он?
— Мой кузен Дейл. — Сейчас, когда все выплыло, Скотт не знал, куда деваться. — Он раньше в армии служил. Вроде знает, как заштопать…
Тот самый кузен, которого я видел вместе с Бреннером во время стычки на ночной дороге.
— Та-ак… Ну и скажи, пожалуйста, он потом хотя бы раз осматривал рану?
Скотт потерянно покачал головой. Мне было в общем-то его жаль, хотя не настолько, чтобы останавливаться на полдороге.
— Он и с другими делами Карлу помогал? С браконьерством, к примеру?
Скотт неохотно кивнул. Я понимал, что вот-вот доберусь до самого главного. Два человека. Два охотника, причем у одного за плечами армия.
Два разных ножа.
— А еще в чем помогал?
— Больше ни в чем, — уперся он, однако его слова прозвучали неубедительно.
— Они подвергали тебя риску. Ты ведь это понимаешь? — втолковывал я. — Что еще оказалось таким важным, ради чего стоило потерять ногу?
Сейчас Скотт, не таясь, ерзал на стуле. «Не ровен час, разрыдается», — забеспокоился я. Впрочем, мне теперь не до этого.
— Я не хотел их подводить, — ответил он чуть ли не шепотом.
— Ничего, они и так уже вляпались по уши. Кстати, что-то не вижу, чтобы их волновала твоя судьба.
Я был готов давить до упора, но какое-то шестое чувство подсказало, что пока не стоит, что лучше дать ему время решиться самому.
— Они ставили силки на птиц, — признался он наконец. — На редких птиц. Ну и на зверьков тоже, типа выдры там… Короче, до кого могли добраться, на тех и ставили. Карл думал, что на эту живность покупатели найдутся. Ну и на яйца, а как же еще… Коллекционерам продавать, вроде того.
— Они сообща все делали?
— Да, я бы сказал… Хотя на зверей охотился по большей части Карл. Он их держит на болоте, на старой мельнице.
Голова моя работала очень быстро. Мельница окончательно развалилась, находится в удаленном месте и сейчас совсем заброшена. Хотя нет, получается, что не совсем…
Я принялся заново бинтовать ему ногу.
— Значит, именно там ты и попался в силок, — сказал я, припоминая его слова, когда они ввалились в «Барашек» той ночью. И еще вспомнилось, как Бреннер не дал ему проговориться о чем-то большем.
Он кивнул.
— Когда полиция начала искать тех женщин, Карл перепугался, что они станут шарить и на мельнице. Вообще-то он обычно с собой меня не берет — говорит, что я должен найти себе занятие и не совать нос в его дела. Но Дейл на той неделе отсутствовал, потому-то я и помогал все перетаскивать.
— Куда?
— Да в разные места. По большей части сюда, в сараи и так далее. Мамаша сильно ворчала, только мы-то думали, что шум продлится от силы пару дней, пока полиция не обыщет ту мельницу. А потом я угодил в ловушку и Карлу пришлось в одиночку таскать все обратно. — Скотт угрюмо уставился на пол. — Он так бесился… Так разве ж я специально?!
— Так, значит, тот силок он ставил?
Скотт отрицательно покачал головой:
— Да нет, он потом сказал, что это, должно быть, после того козла осталось… который женщин убивал.
Я старательно прятал лицо, делая вид, что все мое внимание поглощено перевязкой.
— А сейчас там что-нибудь есть?
— Да-а, есть кое-что… А куда ж деваться? Дейла разве заставишь перепрятывать, если из-за копов шагу ступить негде?
— И Карл все еще туда ходит?
— Каждый день. Птиц надо держать живьем, пока не продашь. — Скотт пожал плечами. — Хотя… я даже не знаю, сколько еще он собирается с ними возиться. Что-то вяло у них торговля идет…
Мне с огромным трудом удалось сдержаться. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, я спросил:
— А перед полицией ты Карла прикрывал?
Он несколько растерялся.
— Чего?
К счастью, перевязка подходила к концу, а то уже начинали дрожать руки.
— Когда копы расспрашивали про похищенных женщин, Карл же не мог заявить им, что его алиби — это браконьерская вылазка, верно?
Скотт неожиданно развеселился.
— А то! Естественно, мы просто сказали, что он был с нами. — Вдруг его улыбка поблекла. — Слушай, ты ведь ему не скажешь, что я все выложил?
— Нет, — ответил я. — Не скажу.
Я и так уже слишком много наговорил Бреннеру. В голове всплыли слова, брошенные мной в лицо Карлу: «Он их держит живыми трое суток, а потом убивает». Сейчас он знал, что полиции известен его график. По моей вине у Дженни вообще могло не остаться теперь шансов.
Господи, что я натворил?!
Я встал и принялся неуклюже собирать вещи. В этот момент появилась мать Скотта с чашкой в руке.
— Прошу прощения, но мне пора.
Она с неудовольствием поджала губы.
— Мне казалось, вы хотели чаю?
— Извините, — ответил я на ходу.
Скотт следил за мной неуверенным взглядом, будто начиная сожалеть о своих словах. Мне тут же захотелось выбежать наружу, тем более что давило одно ощущение — вот-вот объявится Бреннер и попытается меня остановить. Кинув аптечку в кабину, я тут же включил зажигание, и «лендровер» вновь затрясся по рытвинам. Затылком я ощущал, как миссис Бреннер, стоя в дверях, провожает меня взглядом.
