Командир выброшенного на берег корабля развернул все четыре турели — с парой пушек каждая — в сторону нападавшего судна и выстрелил. Залп пришелся в командный отсек второго корабля, примерно туда, где должны были находиться туловище, плечи и голова пилота. Вепперс присвистнул, не отводя бинокля от глаз.

— Эй, а его порядком потрепало! — воскликнул Рант.

— Бедняжка сидел прямо внутри! — вскричала Ауэр.

— Их кабины окружены слоем брони, — успокоил ее Вепперс. — У них есть противозенитные жилеты. Ну что тебе, Джаскен? — Начальник СБ подошел к хозяину. Усиливающие окулинзы Джаскена сверкали на солнце.

— В доме, господин, — тихо сказал Джаскен, мотнув головой в соответствующем направлении.

Вепперс нахмурился, теряясь в догадках, о чем тот вообще говорит.

Он поглядел вдаль, в сторону дома, увидел, как стреловидный черный летательный аппарат приземляется в центральном дворике, и навел туда бинокли как раз вовремя, чтобы разглядеть высадившихся из него инопланетян. Гости направились ко входу и скрылись под каменным козырьком. Он опустил бинокль.

— Мать вашу, — сказал он раздосадованно, — не нашли ж они другого времени!

— Мне сказать, чтобы они подождали? — прошептал Джаскен на ухо Вепперсу.

— Нет. Они привезли новости, и я хочу их услышать, каковы бы они ни были. Вызови Сульбазги. Пусть он тоже к ним выйдет.

Он посмотрел назад. Катер был куда ближе к задней башне, чем к передней. Пускай высадятся там, решил он и дал полный назад.

— Извините, дамы и господа, — объявил он, перекрикивая возмущенные и любопытные возгласы. — Дела не терпят отлагательств. Я должен уйти, но скоро вернусь, чтобы выслушать ваши поздравления. Эй, Сапультриде, ты за капитана.

— Разумный выбор! А фуражку ты мне дашь?

— Вы сумели определить, что это такое? — спросил Вепперс.

Он, Джаскен, доктор Сульбазги и джлюпианин, которого звали Сингре, стояли в экранированной комнате без окон глубоко в подвалах Эсперсиума. В этом помещении Вепперс проводил особо секретные совещания или очень трудные переговоры.

Обыкновенно молчаливый джлюпианин Сингре неожиданно заговорил — своим излюбленным колюче-скрипучим тоном. Голос звучал из серебристой подушки, на которой восседал инопланетник. Перевод осуществлялся автоматически.

— Я полагаю, что это внутримембранная культивируемая процессорная матрица полного спектра краниальных[145] состояний/сигналов/явлений, снабженная модулем передачи сигналов коллапс-сингулярного конденсата, неограниченного радиуса действия, изготовленная Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроками), предназначенная для постоянного использования представителем углеродной, точнее говоря, пангуманоидной, формы жизни с двусторонней симметрией телесной оболочки.

Вепперс воззрился на существо с двенадцатью конечностями. Три глаза на стебленожке уставились на него. Один глаз уполз куда-то вниз; джлюпианин сунул его в рот, очевидно затем, чтобы протереть и промыть, потом возвратил в вертикальное положение.

Инопланетник прилетел с тем, что было у девушки в голове. Эта штуковина могла быть, а могла и не быть нейросетевым кружевом. Сингре располагал оборудованием для анализов, позволявших ответить на этот вопрос со всей точностью, доступной джлюпианской технологии.

Если честно, за те несколько дней, что остатки устройства пробыли у джлюпиан, Вепперсу удалось счастливо выкинуть из головы все мысли о нем и о тех непредвиденных осложнениях, какие находка могла за собой повлечь. Джаскен пытался собрать дополнительные сведения об устройстве и разыскал несколько прецедентов, на основании которых эту фиговину можно было, поколебавшись, признать подделкой или, во всяком случае, убедить себя в том, что это не то, о чем они сперва подумали. Совсем не то. Кто бы ни поместил эту (непонятно как уцелевшую в печи) штуку в голову девки, инопланетянин или кто-нибудь еще.

Чужак протянул Сульбазги одну ярко-зеленую конечность. В ней был зажат маленький прозрачный цилиндрик, содержавший остатки устройства. Доктор посмотрел на Вепперса. Тот кивнул. Сульбазги сгреб мерцавший синевато-белым светом цилиндр.

— Дорогой мой Сингре, — сказал Вепперс, помолчав еще немного и изобразив вежливо-настороженную усмешку. — Я думаю, что понял каждое слово из вами сказанных. По отдельности. Я практически уверен, что понял их. Но, к сожалению, только по отдельности. Вместе они не имели для меня никакого смысла. О чем же вы говорите?

Джаскен энергично водил бровями, что-то подсказывая хозяину.

— Но я уже сказал, — начал маленький инопланетянин, — что это остатки внутримембранной культивируемой процессорной матрицы полного спектра...

— Да-да, — перебил его Вепперс, — слова по отдельности мне понятны. Что это?

— Позвольте, я объясню, — сказал Сульбазги. — Это нейросетевое кружево Культуры.

— На сей раз вы уверены? — спросил Джаскен, переводя взгляд с доктора на инопланетника.

— Очевидно, что эта вещь была изготовлена Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроками), — сообщил Сингре.

— Кто ее поместил туда? — спросил Вепперс. — Уж наверное, не врачи-клиницисты?

Сульбазги покачал головой.

— Определенно не они.

— Согласился, — сказал джлюпианин, — что нет.

— А кто тогда? Или что? У кого...

— Никто иной, о ком мы еще могли бы не знать, — сказал Сульбазги.

— Изготовлена Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроками), абсолютно точно, — сказал Сингре. — Вероятность изготовления ее Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроком), именуемой «Культура», при учете всех факторов составляет сто сорок три сто сорок четвертых.

— Иными словами, это почти наверняка, — сказал доктор, — как я и заподозрил с самого начала. Это Культура.

— Лишь с вероятностью сто сорок три сто сорок четвертых, — настойчиво повторил Сингре, — и, кроме того, устройство могло быть внедрено в любой момент, начиная с рождения субъекта и заканчивая временем, отстоящим приблизительно на два местных года от настоящего момента. Вероятно. И я имел дело только с фрагментами устройства. Тончайшие ресничкообразные волоконца все же были уничтожены в печи.

— И эта штука, — сказал Сульбазги, — наделена функцией единовременной передачи всех накопленных сигналов.

Сингре подскочил на своей серебристой подушке, что у джлюпиан соответствовало кивку.

— Снабжена модулем передачи сигналов коллапс-сингулярного конденсата неограниченного радиуса действия с переключателем между парой состояний, — сказал он. — Этот модуль уже приводился в действие.

— Она отправила сигнал? — спросил Вепперс.

Не то чтобы он соображал медленней обычного, но какая-то его часть — спрятанная очень глубоко — просто отказывалась узнавать правду. У него возникло ощущение, обычно сопровождавшее особенно дурные вести.

— Она же не передала ее...

Баюкая тонкую, почти невесомую паутину кружева на ладони, он непроизвольно понизил голос и умолк.

— Личностный слепок, — сказал Джаскен, — да, она могла ретранслировать ее личностный слепок куда-то в другое место. В пределах досягаемости Культуры.

— Однако вероятность неправильного срабатывания вышеозначенного механизма составляет четыре сто сорок четвертых, в отдельных случаях и больше, — сообщил Сингре.

— И это на самом деле возможно? — спросил Вепперс, поочередно встретившись взглядом с каждым из троицы доверенных лиц. — Полный перенос сознания? Так, значит, это не просто городская легенда или пущенный чужаками вздорный слух.

Джаскен и Сульбазги поглядели на инопланетника. Тот некоторое время молча парил в воздухе на своей подушке, потом, внезапно нацелившись на каждого из сичультиан одним из трех глаз, как будто сообразил, что все ждут его реплики.

— Да, — решительно сказал он. — Ответ положительный. Подтверждение полное.

— А можно ли воскрешать мертвых, пользуясь переданным ментослепком? — спросил Вепперс.