Водопад когда-то образовывал часть берега Нижнего Сульпинского моря (оставшиеся от него утесы все еще составляли четверть береговой линии), но быстро отступил, в своей титанической мощи размывая собственное основание: образовалась пропасть глубиной в двести метров и (когда Джан Серий впервые увидела Водопад) длиной в четыреста километров.

Пропасть быстро разрасталась из-за характера породы. Ложе реки у самой кромки Водопада было песчаниковым, а потому быстро размывалось. Под песчаником располагался даже не камень, а скорее сильно спрессованный ил, нанесенный множеством сильнейших наводнений за сотни миллионов лет до этого. В более мощном гравитационном поле он тоже стал бы породой, а на Сурсамене был порой таким мягким, что сминался пальцами.

Все это и звалось Хьенг-жаром. Название появилось шесть тысяч лет назад, когда река впервые начала падать в Нижнее Сульпинское море, и так и осталось, хотя с тех пор комплекс водопадов отступил на четыреста километров вверх по течению. Названия города никто не знал. Его население было уничтожено катаклизмом, случившимся сотни миллионов лет ранее, и весь этот уровень обезлюдел на десять миллионов лет, но потом его заселили (не без трепета) нынешние обитатели.

Они вообще не знали о городе и тем более — о том, как он назывался. Окты, нарисцины, мортанвельды и даже предположительно всезнающие Старые культуры галактики тоже, казалось, были не в курсе. Все это, мол, было очень давно, при старых насельниках, ответственность предыдущего руководства; ах уж эта злополучная проблема — исчезнувшие, оплакиваемые последние обитатели! Известно было только одно: город не именовался Хьенг-жаром.

В конце концов его стали называть Безымянным Городом. В самом названии было заложено противоречие.

Уже много тысячелетий Водопад считался чудом Сурсамена, знаменитым на всех уровнях, хотя подавляющему большинству жителей планеты было не суждено увидеть его. Ну а выдающиеся, или высокопоставленные, или просто богатые насельники пустотела из числа реялыциков Двенадцатого, наядных щупалец Одиннадцатого, везикуляров Десятого, трубчатых и гидралов Четвертого порой хотели увидеть Хьенг-жар; окты и аултридии перевозили их по одной или нескольким башням, а потом — по горизонтали (обитатели иных сред отправлялись в скафандрах или сосудах), чтобы они могли посмотреть — обычно через стекло, экран или другой материал — на грохочущее великолепие прославленного водного потока.

Когда Водопад стал обнажать окраинные здания погребенного под землей города (почти за сто лет до того, как Джан Серий впервые увидела их), его известность возросла и распространилась еще дальше, а к тому же приобрела оттенок таинственности. Постепенно выяснялся истинный масштаб города, становилось понятно, что он — вовсе не первобытное поселение и воистину громаден. Древний, он был созданием высокоразвитой цивилизации и даже в разрушенном виде содержал сокровища. В основном находили самые обычные куски драгоценных металлов и камни, вряд ли естественного происхождения — ведь на пустотеле отсутствовали тектоника плит и метаморфизм коры. Но кроме них, попадались предметы из экзотических материалов, которые могли служить, например, для изготовления декоративных клинков и деталей машин необыкновенной прочности и твердости, а также сказочно прекрасных, хотя и непонятных изделий, признававшихся произведениями искусства.

Те материалы, что шли на здания, обладали свойствами, почти немыслимыми для открывших город людей. Перекладины, брусья и тонкую кровлю можно было использовать для сооружения мостов необычайной прочности и удивительной легкости. Основная проблема состояла в том, что эти предметы редко имели подходящие размеры, а разрезать их или подогнать не представлялось возможным.

В домах, целых и разрушенных, тоже нередко находились загадочные артефакты, а иногда и полезные вещи, хотя никому не встретилось ни тел, ни окаменелостей, ни гробниц.

Город рос по мере того, как обнажался, и оказалось, что пространство, занятое обломками зданий, превосходит ширину Водопада, достигавшую тогда семи километров. Постройки были разнотипными и разностильными, а значит, в городе обитали представители нескольких, если не множества, различных видов. Двери и внутренние пространства различались по форме, сооружения выглядели разномасштабными, у некоторых были подвальные помещения или фундаменты странной конструкции, уходившие гораздо ниже дна пропасти — до самой основы уровня, еще восьмьюдесятью метрами ниже.

Эти несколько зданий остались стоять даже после того, как Водопад обнажил их и отступил далеко назад. Теперь они — громадные, плоскобокие острова — возвышались над переплетением потоков, над продолжением реки, устремлявшей свои воды от громадной котловины к Нижнему морю.

Человеческие племена, населявшие Девятый, провели целую серию войн с целью заполучить контроль над Водопадом и источником сокровищ. Наконец при посредничестве октов был подписан мир, продержавшийся несколько десятилетий. Сарлы и некоторые другие народы Восьмого, которым окты позволили посещать соответствующую область Девятого, принимали небольшое участие в некоторых войнах и куда более активное — в заключении мира, обычно действуя как честные посредники и поставляя более-менее нейтральных чиновников и полицейских.

К тому времени слава Водопада возросла настолько, что им заинтересовались даже нарисцины. Они провозгласили всю эту область Зоной Особых Достопримечательностей и своим авторитетом подкрепили мирный договор, побудив октов совместно гарантировать его — по крайней мере, в рамках общего устава пустотела, предоставлявшего обитателям каждого уровня полную свободу в их мелком копошении, малопонятном, а нередко — жестоком.

У делдейнов на сей счет были другие соображения. Удачно или умело проведя дальние войны, почти не связанные с Хьенг-жаром, и решив, что не следует упускать шанс (к тому же их громадным армиям нечего было делать после великих побед), они аннексировали нейтральную зону вокруг Водопада, вышвырнули администрацию и полицию прочих заинтересованных сторон и на всякий случай принялись атаковать всех, кто слишком громко выражал неудовольствие, — включая и сарлов. В ходе одного незначительного (для делдейнов) карательного рейда, затеянного, чтобы проучить всяческую мелочь и показать, кто здесь главный, был убит Элим — старший сын Хауска: он возглавлял последний гарнизон сарлов на Девятом, у подножия башни Переметан. Так началась война между делдейнами и сарлами, война между уровнями.

Анаплиан мягко вышла из сна о Водопаде и необычно медленно обрела полное сознание. Странно, что ей по прошествии стольких лет приснился Хьенг-жар. Когда же это было в последний раз? Она решила не пользоваться невральным кружевом, которое немедленно сообщило бы точную дату — а также о том, что она ела предыдущим вечером, о расположении мебели в комнате, где ей снился этот сон, и о ее спутниках.

Она окинула взглядом широкую пух-кровать. Обнаженный молодой человек по имени Джелтри Скилтц, свернувшись калачиком, сладко спал среди медленно летающих взад-вперед облачков мягкой ткани и чего-то похожего на большие сухие снежинки. Несколько снежинок, кружась, пролетели мимо его все еще очень привлекательного лица (хотя, на взгляд Анаплиан, подбородок был недостаточно мужественным), аккуратно миновав нос и рот. Анаплиан снова вернулась к своему сну, а через сон — к первому посещению Водопада.

Она побывала там еще только один раз — и то после нескольких лет просьб; это было за год до гибели Элима и начала той войны, которая теперь, видимо, подходила к концу. Тогда она все еще оставалась девчонкой, хотя и думала о себе как о зрелой женщине, убежденная, что у нее все уже позади. Хьенг-жар произвел столь же сильное впечатление, как и в первый раз, — он был все таким же, хотя и совершенно другим. За прошедшее время (около десяти стандартных лет, сказала бы она теперь) бездна отступила почти на семьсот метров вверх по течению, обнажив новые кварталы очаровательных и гротескно-разнообразных зданий и сооружений. Да и форма Водопада тоже изменилась до неузнаваемости.