Хорза увидел, как отломанная рукоятка, кувыркаясь и становясь все меньше и меньше, долетела до воды, ударилась о нее, оставила белый след и исчезла. По прикидке Хорзы, они находились примерно в ста метрах над уровнем моря. Шаттл накренился, и Хорза ухватился за кромку двери; аппарат выровнялся и полетел почти параллельно скоплению облаков.

Хорза подошел к переборке и постучал в дверь.

– Мипп, мне не закрыть заднюю.

– Ничего страшного, – раздался слабый голос.

– Мипп, отопри дверь. Не валяй дурака.

– Оставь меня, Хорза. Оставь, понял?

– Черт побери, – выругался себе под нос Хорза.

Он вернулся к открытой двери, сквозь которую задували вихревые потоки. Судя по тому, как стояло солнце, они направлялись в сторону от стены Окаймления. Позади них виднелись только море и облака, ни единого следа «Олмедреки» или какого-нибудь другого корабля. Плоский на вид горизонт по обе стороны терялся в дымке; пространство океана не выглядело выпуклым, а только лишь обширным. Хорза попытался было высунуть голову из открытой задней двери, чтобы определить, в каком направлении они движутся, однако поток воздуха заставил его отпрянуть назад. При этом шаттл снова дал крен, прежде чем Хорза успел толком разглядеть что-либо, но у него осталось впечатление, что горизонт там такой же плоский и однообразный, как и сзади. Он отошел подальше от двери и попытался привести в действие коммуникатор, но наушники шлема молчали. Все электроцепи были мертвы – видимо, их вырубил электромагнитный импульс от ядерного взрыва на мегакорабле.

Хорза подумал, не снять ли скафандр и не выбросить ли его тоже за борт, но ему уже и без того было холодно, а если снять скафандр, он вообще окажется практически голым. Нет, он останется в скафандре, если только шаттл не начнет резко терять высоту. Хорзу пробирала дрожь, все тело ныло.

Хорошо бы поспать, подумал он. Делать было больше нечего, а организм нуждался в отдыхе. Он взвесил – не начать ли мутацию, но решил, что не стоит, и закрыл глаза. Он увидел перед своим мысленным взором Йелсон – та бежала по палубе мегакорабля – и снова открыл глаза. Хорза сказал себе, что Йелсон жива, что с ней все в порядке, и закрыл глаза опять.

Может быть, когда он проснется, они выберутся из-под намагниченной пыли в верхних слоях атмосферы, перейдут из арктической зоны в тропическую или хотя бы просто в умеренную. Но это означало лишь то, что они упадут в теплую воду, а не в холодную. Он не мог себе представить, что Мипп и шаттл продержатся достаточно долго, чтобы пересечь орбиталище.

… допустим, в ширину лента тридцать тысяч километров, а они делают в час около трех сотен…

В голове замелькали цифры, и Хорза погрузился в сон. Последняя его связная мысль была такой: они двигаются слишком медленно, а быстрее просто не могут. Они все еще будут лететь над Кругоморем в направлении к суше, когда Культура взорвет орбиталище, и то превратится в облако света и пыли диаметром четырнадцать миллионов километров…

Хорза проснулся оттого, что его перекатывало по полу шаттла. В первые несколько секунд, когда сознание еще не до конца пробудилось, он решил, что вывалился из задней двери и летит по воздуху. Потом мысли прояснились; он понял, что все еще лежит на полу пассажирского отсека и видит, как наклоняется синее небо – шаттл закладывал очередной вираж. Хорзе показалось, что аппарат двигается еще медленнее, чем раньше. Сквозь заднюю дверь он видел только синее небо, синее море и несколько перистых облачков, потом он высунул голову наружу.

Дул сильный и теплый ветер, и в той стороне, куда поворачивал шаттл, виднелся островок. Хорза, не веря своим глазам, смотрел на него. Островок был небольшим; его окружали совсем уже крошечные атоллы и рифы, чуть зеленевшие на мелководье. Из концентрических кругов сочной зеленой растительности и ярко-желтого песка поднималась небольшая гора.

Шаттл накренился, потом выровнялся и направился прямо к острову. Хорза ушел внутрь пассажирского отсека, давая отдых шейным и плечевым мышцам – от них требовались немалые усилия, чтобы удержать голову в таком воздушном потоке. Шаттл еще больше замедлил скорость и снова клюнул носом, по его корпусу прошла легкая дрожь. Хорза увидел, как в море за шаттлом появился тор цвета извести, и снова высунул голову наружу: остров был прямо по курсу при высоте полета около пятидесяти метров. По берегу бежали маленькие фигурки. Группа людей спешила по песку в направлении джунглей, неся на подобии носилок нечто вроде пирамиды из золотого песка.

Хорза наблюдал за сценой, которая разворачивалась внизу, видел маленькие костры на берегу и длинные каноэ. С одного края, где на берегу лежали верхушками к воде спиленные деревья, стоял широкофюзеляжный, курносый шаттл, раза в три больше аппарата с «ТЧВ».

Людей на берегу почти не осталось. Последние несколько человек, худые на вид и почти голые, бежали под прикрытие деревьев, словно спасаясь от летящего над ними аппарата. Одна из человеческих фигур распростерлась на песке у шаттла. Хорзе попался на глаза еще один человек, одежды на котором было побольше, чем на других: он не бежал, а стоял и показывал на Хорзу, на шаттл, летящий над островом, и при этом держал что-то в руке. Затем почти под открытой дверью шаттла мелькнула верхушка горы, заслонившая собой все, и Хорза услышал несколько резких хлопков, напоминавших слабые взрывы.

– Мипп! – прокричал Хорза, подойдя к закрытой двери.

– Мы получили по полной программе, Хорза, – донесся из-за двери слабый, с ноткой отчаянного веселья голос Миппа. – Тут даже аборигены воинственные.

– Вид у них испуганный, – сказал Хорза.

Остров исчезал из виду. Назад Мипп не повернул, и Хорза почувствовал, как шаттл набирает скорость.

– У одного из них был пистолет, – сказал Мипп, закашлялся и застонал.

– А шаттл ты видел? – спросил Хорза.

– Да, видел.

– Я думаю, нам стоит вернуться, Мипп, – сказал Хорза. – Думаю, нам стоит повернуть.

– Нет, – сказал Мипп, – я думаю, не стоит… Думаю, это не очень хорошая идея, Хорза. Что-то мне не понравилось это место.

– Мипп, по крайней мере, это была суша. Чего еще тебе надо?

Хорза посмотрел сквозь открытую заднюю дверь – островок был уже в километре от них, и шаттл продолжал увеличивать скорость, одновременно набирая высоту.

– Мы должны лететь дальше, Хорза. В направлении берега.

– Мипп, мы туда никогда не доберемся! Нам нужно не меньше четырех дней, а Культура взорвет орбиталище через три!

По другую сторону двери воцарилось молчание, и Хорза постучал кулаком по ее упругой грязной поверхности.

– Прекрати, Хорза! – завопил Мипп. Голос его прозвучал сипло и пронзительно – Хорза едва узнал его. – Прекрати! Или я убью нас обоих, клянусь тебе!

Шаттл внезапно накренился, его нос задрался вверх, корма опустилась вниз, к морю, и Хорза заскользил по полу к открытой задней двери. Он всунул пальцы в перчатках в отверстия, прежде служившие для крепления сидений, и повис так, а шаттл в своем крутом подъеме начал терять скорость.

– Хорошо, Мипп! – закричал Хорза. – Хорошо!

Шаттл стал ложиться на бок, и Хорза полетел к переборке. Аппарат закончил свой недолгий набор высоты, и Хорза внезапно почувствовал, как его тело налилось тяжестью. Внизу, всего метрах в пятидесяти, плескалось море.

– Оставь меня в покое, понял, Хорза? – послышался голос Миппа.

– Ладно, Мипп, – ответил Хорза, – ладно.

Шаттл немного набрал высоту и увеличил скорость.

Хорза отошел от переборки, отделявшей его от пилотской кабины и от Миппа. Он покачал головой и встал у открытой двери, глядя на удаляющийся остров с его известковым мелководьем, серыми скалами, сине-зеленой листвой и полосой желтого песка. Остров начинал исчезать в дымке, уменьшался на глазах; дверной проем все больше заполнялся морем и небом.

«Что мне делать?» – спрашивал себя Хорза, зная, что остается только одно. На этом острове был шаттл, и вряд ли он находился в худшем состоянии, чем тот, на котором Хорза летел сейчас, а что касается шансов на спасение, его и Миппа, то они в настоящий момент почти равнялись нулю. Хорза повернулся и, все еще держась за кромки проема, посмотрел на хрупкую дверь, отделявшую его от пилотской кабины. Сильные струи теплого воздуха обдували его.