– Ну да, я уже сказал – спасибо.

Хорза все больше склонялся к тому, что его первое впечатление о Крейклине как о порядочном мерзавце было более-менее верным. Если Крейклин так или иначе собирался высадить Заллина, то зачем было заставлять их драться до смерти? Хорза мог бы спать в шаттле или в ангаре, а если не он, то Заллин. Конечно, от лишнего человека на борту «ТЧВ» на пути к Марджойну не сделался бы просторнее, но переход был не из долгих, а воздуха имелось достаточно. Крейклин просто хотел устроить представление.

– Я тебе благодарен, – сказал Хорза, и на мгновение, прежде чем вдохнуть еще раз, поднял свой флакон. Он внимательно разглядывал лицо Крейклина.

– Расскажи-ка мне, каково это – работать на этих трехногих ребят, – сказал Крейклин, улыбнувшись и положив руку на подло котник дивана. Он поднял брови . – А?

«Так-так!» – подумал Хорза.

– У меня не хватило времени, чтобы разобраться, ответил он. – Пятьдесят дней назад я был еще капитаном морской пехоты на Слэддене. Ты, наверно, о нем и не слышал?

Крейклин помотал головой. Хорза последние два дня разрабатывал свою легенду и знал, что если Крейклин решит ее проверить, то установит, что такая планета есть, что населяют ее в основном гуманоиды и что недавно она перешла под управление идиран.

– Так вот, идиране хотели нас наказать, потому что мы продолжали бороться и после капитуляции, но тут они выловили меня и сказали, что я останусь в живых, если выполню одно их задание. Я будто бы очень похож на одного старикашку, которого они очень хотят иметь на своей стороне. Если они его уберут, смогу ли я притвориться им? Я подумал: черт побери, что я теряю? И вот я принял эту состаривающую дрянь и отправился на планету Сорпен, где изображал из себя одного министра. И у меня все неплохо получалось, пока не появилась та женщина из Культуры – из-за нее меня разоблачили и едва не укокошили. Я уже был на волосок от смерти, но тут появился идиранский крейсер – идиране решили ее захватить. Они спасли меня и схватили ее и уже направлялись к своему флоту, но тут на них напал экспедиционный корабль Контакта. Меня впихнули в этот скафандр и вышвырнули за борт – дожидаться флота. Хорза надеялся, что его история звучит не слишком заученно. Крейклин, морща лоб, уставился на флакон в своей руке.

– Я думал об этом. – Он посмотрел на Хорзу. – Почему крейсер приземлялся один, когда флот был совсем недалеко?

Хорза пожал плечами.

– Я тоже не знаю. Мы и поговорить толком не успели – появился этот корабль Контакта. Думаю, им позарез нужна была эта женщина, и они решили, что, если дожидаться флота, корабль Контакта их обнаружит, заберет женщину и удерет.

Крейклин задумчиво кивнул.

– Да. Вероятно, очень она им была нужна. Ты ее видел?

– О да. Перед тем как она меня разоблачила и потом тоже.

– Какая она из себя? – Крейклин нахмурил брови и снова начал перебирать пальцами флакон.

– Высокая и худая, довольно хорошенькая и все равно отталкивающая. Слишком хитра, на мой вкус. Не знаю… Не очень отличается от остальных женщин Культуры, которых я знал. То есть они все выглядят по-разному, но она среди них в глаза бы не бросилась.

– Говорят, они какие-то особенные, эти агенты Культуры. Вроде умеют делать… всякие там трюки, да? Разные там адаптационные механизмы и навороченная химия тела. Ты не слышал, она делала что-нибудь особенное?

Хорза покачал головой, мысленно спрашивая себя, куда клонит капитан.

– Мне ничего такого не известно, – ответил он.

«Навороченная химия тела» – так сказал Крейклин.

Что, если он уже догадывается? Вдруг он решил, что Хорза – агент Культуры или даже мутатор? Крейклин некоторое время разглядывал свой флакон, потом кивнул и сказал:

– Пожалуй, женщины Культуры – это единственный тип женщин, с которыми я хотел бы иметь дело. Говорят, у них и в самом деле есть все эти… штуки, ты понимаешь, о чем я говорю. – Крейклин подмигнул, глядя на Хорзу, и вдохнул из флакона. – Между ног. У мужиков – это такие наращенные яйца, да? Что-то вроде замкнутой циркуляции… И у женщин тоже что-то похожее. Будто бы они могут трахаться часами… Ну, минутами – это точно…

Язык у Крейклина начал слегка заплетаться, а взгляд остекленел. Хорза старался ничем не выдать свое презрение. «Опять двадцать пять», – подумал он, пытаясь подсчитать, сколько раз он слышал (обычно от представителей обществ третьего и ниже уровней, близких к гуманоидному типу и в большинстве случаев – мужского пола) этот почтительный, завистливо-восторженный тон, эти разговоры о том, что «У Культуры-то покайфовее будет». Проявляя в этом отношении нездоровую сдержанность, Культура установила предельный размер таких измененных гениталий, наследуемых ее гражданами.

Конечно, скромность Культуры только подогревала интерес всех остальных, и Хорза иногда злился на людей, проявлявших раболепное почтение к квазитехнологической сексуальности Культуры, нередко преувеличенной. Но в Крейклине это его нисколько не удивило. Он подумал, что капитан, может быть, и себе сделал дешевенькую эрзац-операцию, желая получить тот эффект, которым наслаждались жители Культуры. Подобные операции были делом обычным, хотя и небезопасным. Слишком часто они (в особенности на мужчинах) делались топорно, без малейших попыток укрепить сердце и сосудистую систему, чтобы те соответствовали возросшим нагрузкам. (В Культуре повышенная выносливость, конечно же, передавалась по наследству.) Из-за такого слепого подражания упадочным нравам Культуры нередко в буквальном смысле разбивались сердца. «А теперь, наверное, начнется разговор об этих замечательных наркогландах», – подумал Хорза.

– … Да, и потом у них есть наркогланды, – продолжал Крейклин, по-прежнему глядя в пустоту и кивая сам себе. – Говорят, они в любой момент могут выделять в себя что душе угодно. Стоит им только об этом подумать. Выделяют, понимаешь, любые вещества, и оказываются на верху блаженства. – Крейклин погладил флакон в своей руке. – А еще говорят, что женщину Культуры невозможно изнасиловать, а? – Ответа он, похоже, не ждал, и Хорза промолчал. Крейклин опять кивнул. – Да, у них есть класс, у этих женщин. Они не то что это дерьмо на моем корабле. – Крейклин пожал плечами и еще раз понюхал флакон. – И все-таки…

Хорза откашлялся и, наклонившись вперед, не глядя на Крейклина, сказал:

– Она все равно уже мертва.

– Как-как? – сказал Крейклин, с отсутствующим видом глядя на мутатора.

– Та женщина Культуры, – пояснил Хорза. – Она мертва.

– Ах да. – Крейклин кивнул, потом откашлялся и сказал: – Ну, так что ты теперь собираешься делать? Я вообще-то рассчитываю, что ты будешь участвовать в акции с храмом. Думаю, ты нам обязан – мы ведь тебя подвезли.

– Ясное дело, не беспокойся, – сказал Хорза.

– Договорились. А там посмотрим. Если снова наберешь форму, сможешь остаться. Не хочешь – мы тебя высадим где скажешь, в разумных пределах, как говорится. А операция эта – легкая прогулка, слетаем туда и обратно. – Крейклин сделал пикирующее движение ладонью, словно та была моделью «ТЧВ», висевшей где-то над головой Хорзы. – А потом отправимся на Вавач. – Он сделал еще глоток из флакона. – Ты, видать, не играешь в Ущерб, а? – Он поставил флакон, и Хорза сквозь пары, поднимающиеся из горлышка, заглянул в его хищные глаза.

– Этого порока у меня нет. Не было случая научиться.

– Нет – значит, нет. Это единственная стоящая игра. – Крейклин кивнул. – Если не говорить об этом.. . – Он улыбнулся и окинул взглядом каюту, явно имея в виду корабль, людей в нем и их занятие. – Кажется, сказал Крейклин, подавшись вперед, – я тебе уже говорил: «Добро пожаловать на борт», так что – добро пожаловать. – Он наклонился и похлопал Хорзу по плечу. – Пока ты не забываешь о том, кто здесь главный. А? – Крейклин опять широко улыбнулся.

– Это твой корабль, – сказал Хорза.

Он допил все, что оставалось во флаконе, и поставил его на полку рядом с портретом-голограммой Крейклина: тот стоял в черном скафандре и с лазерным ружьем в руках – тем самым, которое висело на стене.