Каин не едет даже близко к разрешенной скорости, когда мы возвращаемся к моему дому. Когда я упоминаю об этом, он бросает на меня горячий взгляд, и на его губах снова появляется ухмылка, когда он смотрит на дорогу, ведущую к моему дому.

— Кто мне выпишет штраф? Один из копов, который у меня работает?

— Ты прав, — говорю я, когда он подъезжает к моему дому и глушит двигатель. Я не могу произнести ни слова, прежде чем он выходит из грузовика и подходит, чтобы открыть мою дверь, его руки лежат на моей талии, чтобы вытащить меня. Мои ноги едва стоят на твердой земле, как его рот снова касается меня, а его руки поднимают край моего свитера.

От того, как он меня целует, у меня перехватывает дыхание. Я слышала это раньше и читала в книгах, но до сих пор никогда не понимала, что это может значить. Мое сердце колотится в груди, когда Каин снова прижимает меня к грузовику, его язык проникает мне в рот в тот момент, когда мои губы приоткрываются, пытаясь перевести дух. Его руки скользят под мой свитер, к моему бюстгальтеру, и мне приходится приложить колоссальные усилия, чтобы дотянуться до его груди и прижаться к нему, пытаясь дать себе возможность перевести дух.

— Пошли в дом, — удается мне, как только он разрывает поцелуй. — У меня есть соседи, Каин.

— Мне все равно, — рычит он, но все равно отходит от меня, кладя руку мне на спину и подталкивая меня к лестнице. Он ведет меня внутрь с целеустремленной целью, едва давая мне время запереть дверь, прежде чем снова целует меня, и его рот пожирает мой.

Внутри, не беспокоясь о любопытных глазах или осуждающих соседях, жар, который он вызывает каждый раз, когда прикасается, угрожает поглотить меня. Я чувствую, что горю, каждое прикосновение освещает меня, когда его рот касается моего, а его руки снова пробираются под мой свитер и добираются до края моего бюстгальтера.

— Я хочу, чтобы это исчезло, — рычит он, его пальцы скользят по моей спине, его губы скользят по моей челюсти, когда он быстрым движением пальцев расстегивает лямку моего бюстгальтера.

Сколько раз он это делал? Эта мысль вызывает во мне еще один острый приступ ревности, к которому у меня нет никакого делового чувства. Я не знаю, что это такое, значит ли это что-нибудь, хочу ли я, чтобы это что-нибудь значило. Но внезапно, когда он поднимает чашечки моего бюстгальтера, и я впервые чувствую грубое прикосновение мужских ладоней к моей обнаженной груди, мне хочется, чтобы это было чем-то для него.

Я хочу быть кем-то большим, чем просто еще одно завоевание. И судя по тому, как он меня пожирает, даже несмотря на мою неопытность, я думаю, что для него это нечто большее. Я не могу представить, чтобы кто-то все время был настолько голоден.

То, как он прикасается ко мне, ошеломляет. Я хочу, чтобы он замедлился, и в то же время не хочу, чтобы он останавливался. Каждое ощущение ново, и они одновременно захлестывают меня волной удовольствия, которое я едва успеваю систематизировать, как меня охватывает какое-то новое чувство — его ладони гладят мои застывшие соски, когда он обхватывает мою маленькую грудь своими руками, тепло его кожи на моей, и то, как его губы на моем горле заставляют встать дыбом каждый волосок на моем теле, заливая покалывающим теплом мою кожу. Он прижимает меня спиной к двери, прижимаясь своими бедрами к моим, когда твердый выступ его эрекции впивается в мое бедро, и я чувствую его настойчивость. Его потребность.

Его большие пальцы скользят по моим соскам, его губы посасывают впадину моего горла, он проводит ртом по моей ключице, и я издаю нуждающийся вздох, который даже для моих собственных ушей не похож на мой. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Я даже не позволяла себе представить, что когда-нибудь это сделаю.

— Черт, — хрипит Каин, его руки падают на верхнюю часть моих бедер, он обхватывает их пальцами и без усилий поднимает меня. Мои ноги инстинктивно обвивают его талию, и его губы снова прижимаются к моим, его язык облизывает мой рот, когда он разворачивается и несет меня в сторону гостиной. — Боже, я хочу ощущать твой вкус повсюду.

Я размышляю над возможными вариантами, пока он несет меня, обхватив одной рукой мою шею, погружаясь в мои волосы и снова целуя меня. Я почти думаю, что он наткнется на что-нибудь, он плохо знает мой дом и почти не смотрит, куда идет. Но он резко останавливается на краю дивана, одаривая меня еще одним крепким, обжигающим поцелуем, прежде чем бросить меня обратно на него и следовать за мной вниз.

— Каин… — я выкрикиваю его имя, когда он поднимает мой свитер, каждое его движение резкое и настойчивое. — Каин⁠…

Его руки замирают на полпути к моим ребрам, мой свитер задрался чуть ниже груди. Его голубые глаза темны от желания, его пальцы впиваются в ткань, и я чувствую, как твердый гребень его члена прижимается ко мне, его бедра к моим, мои лодыжки обхватывают его ноги.

— Я иду слишком быстро, не так ли? Мне следует идти медленно. Делать это настолько хорошо для тебя, чтобы тебе никогда не было достаточно.

Кажется, что каждое слово обжигает мою кожу пламенем, согревая меня изнутри. Когда он снова начинает поднимать мой свитер, на этот раз медленнее, я стону, когда чувствую, как его ладони скользят по моей обнаженной груди, и вся моя кожа внезапно становится намного более чувствительной, чем когда-либо прежде.

Он одновременно стягивает с меня свитер и бюстгальтер, бросает их на кофейный столик, отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Инстинктивно я пытаюсь прижать руку к груди, и он хватает меня за предплечье, прижимая его в сторону, и его взгляд жадно впивается в меня.

— Я никогда не была… никто никогда не видел… — Кажется, я не могу выговорить целое предложение, поскольку глаза Каина скользят по мне, как будто он никогда не видел никого и ничего, чего так сильно хочет.

— Я знаю, — рычит он, опустив голову и облизывая впадину моего горла, прежде чем его губы скользят ниже, в впадину между моей маленькой груди. — Я первый. Я буду первым во всем, принцесса. И ты никогда меня не забудешь.

Это обещание звучит почти как угроза, но я слишком погружена в ощущения, что его прикосновение заставляет меня серьезно об этом задуматься. Его губы смыкаются на одной из моих грудей, его язык катится по соску, всасывая плоть вокруг него в рот, а моя спина выгибается, когда я чувствую толчок удовольствия прямо между бедрами.

Не раздумывая, я хватаю его за плечи, мои пальцы впиваются в мягкую фланель, а он сосет сильнее, его зубы задевают мой сосок. Когда я думаю, что он собирается укусить, когда мне почти кажется, что это слишком сильно, он отпускает его, его рот прижимается к моему другому соску, и он делает то же самое.

Я сильнее впиваюсь ногтями в его плечи, вскрикивая, когда его зубы царапают мою плоть. Я чувствую, что вот-вот вылезу из своей кожи, будто удовольствие слишком велико, и пульсация тепла нарастает между моими ногами.

Каин наклоняется вниз, расстегивает пуговицу на моих джинсах, его рот скользит вниз, под мою грудь, скользит по моей тугой коже и начинает стягивать джинсы. Он не снял ни строчки своей одежды, и из-за этого я чувствую себя более обнаженной, более уязвимой.

— Не слишком ли ты одет? — Задыхаюсь я, и Каин усмехается, целуя с открытым ртом чуть выше моего пупка, прежде чем стянуть мои джинсы и трусики с бедер, обнажая меня еще больше.

— Обо мне мы побеспокоимся позже, принцесса, — шепчет он, его рот тянется к одной бедренной кости. Я извиваюсь, когда его губы смыкаются на остром крае, снова всасывая мою плоть, пока он стягивает джинсы с моих ног. — Прямо сейчас я заставлю тебя кончить.

— Я… — У меня перехватывает дыхание, грудь почти болезненно сжимает от испуганного ожидания. — Я никогда…

Каин резко поднимает взгляд и полностью стягивает с меня джинсы, оставляя меня полностью обнаженной под ним.

— Никогда? — Мурлычет он, его глаза сузились. — Даже в одиночку?

Я быстро качаю головой, мои зубы впиваются в нижнюю губу.