Каин издает шипение, выскальзывая наружу, и его снова охватывает дрожь.

— Боже, ты чертовски тугая, — стонет он. — Даже несмотря на то, что ты мокрая, ты как будто держишь меня там изо всех сил.

— Это хорошо? — Мне удается спросить, пока он раскачивается на коленях, и он посмеивается, проводя рукой по влажным от пота волосам.

— Это чертовски невероятно, зайчонок. — Говорит он мне, а я смотрю на него, рассматривая его израненное тело, все еще покрытое кровью. Его взгляд падает между моих бедер, его лицо пылает, когда он смотрит на меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

— Ты смотришь на меня как… — Я снова не могу найти слов. Я даже не уверена, что полностью понимаю выражение его лица. Это снова почти победа, но я не могу понять этого. Он ничего не выиграл, занимаясь со мной сексом, кроме того, что он стал моим первым. И я полагаю, что даже мужчины, которые не ищут невесту, которая сможет обменять свою девственность на деньги и власть, хотят этого.

— Ты понятия не имеешь, как ты сейчас выглядишь. — Голос у него хриплый, затемненные глаза скользят по моему телу, и снова между ног. — Черт возьми, в лучшем смысле. Вся потная и покрасневшая, твоя хорошенькая киска открыта для меня, из нее капает моя сперма. Я мог бы снова кончить, просто глядя на тебя вот так. — Его смягчающийся член дергается между бедрами, словно подчеркивая это утверждение, и я кусаю губу.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Тихо спрашиваю я. — Ты выглядишь так, будто тебе больно.

Каин усмехается, скатываясь с кровати.

— У меня бывало и хуже, — категорически говорит он. — Кроме того, это не значит, что я сам не записался на бой. Это ничто по сравнению с теми, в которых я бывал. — Он щурит глаза. — Тебя это беспокоит?

Я качаю головой, слегка приподнимаясь на подушках. Теперь, когда лихорадка похоти прошла, я чувствую себя незащищенной, и подтягиваю колени к груди, закрывая свои самые интимные места от взгляда Каина.

— Нет. На самом деле наоборот, — признаюсь я, и Каин лихо ухмыляется.

— Увидев меня таким, ты возбудилась да? Вот как мы оказались в таком положении?

— Это не единственная причина. — Я нервно облизываю губы. — Я хотела этого. Я хотела этого с тех пор, как ты поцеловал меня в спортзале. Мне просто… нужно было немного времени. Все произошло очень быстро. — Я медленно вздыхаю, снова чувствуя липкость на бедрах. — Ты случайно не знаешь, где я могу взять здесь противозачаточное средство? Доктор даст мне, если я попрошу?

При мысли о том, чтобы пойти в клинику маленького городка и попросить таблетку «на следующее утро», у меня вспыхивает лицо. Каин качает головой, и я чувствую, как у меня скручивается живот.

— Сомневаюсь. Возможно, где-нибудь в Луисвилле. Но тебе не стоит об этом беспокоиться, — говорит он, и его тон настолько убедителен, что я почти верю ему.

— Мне не нужно… что, черт возьми, заставляет тебя так говорить?

— Это было один раз. Редко кто беременеет с первого раза. И к слову, если ты беспокоишься о болячках, то я недавно обследовался, так что тебе не стоит об этом беспокоиться. — Он пожимает плечами и тянется за шортами.

— Едва ли это является абсолютно надежной гарантией, — говорю я сквозь стиснутые зубы, приятная дымка послесвечения быстро исчезает перед лицом этой новой реальности.

Каин снова пожимает плечами, натягивая шорты. Мои протесты на мгновение теряются, когда я наблюдаю, как дрожат мышцы его рук и живота, а шелковые шорты свисают низко на бедрах.

— Ни прерывание, ни презервативы, не являются гарантией. — Он выпрямляется и резко вздыхает, увидев выражение моего лица. — У тебя недавно были месячные?

Моё лицо словно горит. Когда я бормочу положительный ответ, а Каин выглядит удовлетворенным.

— Ты не забеременеешь, — говорит он, натягивая футболку. — Все будет хорошо. Я не хотел увлекаться. Я просто… — Он снова резко выдыхает. — Это было чертовски хорошо.

Впервые я задаюсь вопросом, говорит ли он правду. Но выражение его лица выглядит открытым, искренним, и мне не хочется думать, что он может лгать. Кроме того, пока я смотрю, как он заканчивает одеваться, я думаю, что он не может хотеть, чтобы я забеременела. Он, наверное, отвез бы меня в клинику, если бы думал, что шанс действительно есть. Это интрижка, он не хочет от меня ребенка.

В этом есть смысл, и я чувствую облегчение, как будто что-то раскручивается у меня в животе. Я откидываюсь на подушки и хватаюсь за плед, когда прохладный воздух начинает ощущаться, от чего у меня покалывает кожа, что замечает Каин, скользя на кровать рядом со мной, пока я укутываю себя одеялом.

— Ты хочешь, чтобы я ушел, принцесса? — Спрашивает он, протягивая руку и касаясь моего подбородка одним пальцем. — Я уйду, если хочешь.

Я качаю головой, внезапно осознав одну вещь. Я не хочу снова оставаться одна, по крайней мере, пока.

— Нет, — говорю я тихо. — Оставайся столько, сколько хочешь.

14

КАИН

Пока она говорит это, я смотрю на нее, рассматривая ее все еще покрасневшие щеки и спутанные волосы.

— Тогда нам нужно принять душ, если я собираюсь остаться еще. Мне следовало привести себя в порядок после драки еще несколько часов назад. Хочешь показать мне, где душ?

Сабрина колеблется лишь мгновение, но в эту короткую секунду я не могу не задаться вопросом, о чем она думает. Неужели идея разделить душ слишком интимна для нее, хотя всего несколько минут назад я был полностью внутри нее?

Ее глаза сужаются, как будто она меня на чем-то поймала.

— Ты знаешь, где мой душ, — обвиняет она. — Ты уже был в моей ванной.

Моя улыбка превращается в дразнящую ухмылку, когда я выдерживаю ее взгляд.

— Может быть, я забыл, как туда добраться.

Она коротко закусывает губу, а затем кивает и соскальзывает с кровати, все еще полностью завернувшись в плед. Я знаю, что мне не следует смеяться, но я ничего не могу с собой поделать. Звук вырывается из меня прежде, чем я успеваю его остановить, и Сабрина замирает, поворачиваясь и глядя на меня прищуренными глазами.

— Что? — Спрашивает она с некоторой злобой в тоне, и я усмехаюсь.

— Просто… я не видел, чтобы женщина когда-либо делала такое, кроме как в кино. Вставала после секса, и заворачивалась в плед. — Я указываю на вязаный плед, обернутый вокруг ее груди.

Щеки Сабрины краснеют.

— Я никогда раньше ни перед кем не была обнаженной, — огрызается она. — Мне не совсем комфортно голой с важным видом идти в ванную.

Я пожимаю плечами.

— Как хочешь, принцесса. Просто пошли с мной.

Ее глаза чуть-чуть расширяются, но она все равно ведет меня по коридору. Я уже знаю, где находится душ, но хочу, чтобы она мне показала — главным образом потому, что я хочу, чтобы она была там со мной. Я еще не готов позволить ей уйти от меня, пока воспоминания о ее мягкой коже и губах, о ее тепле, окутывающем меня, все еще так близки.

Я включаю душ, как только мы заходим внутрь, и смотрю на Сабрину, второй раз за вечер раздеваясь. Ее рука сжимает плед на груди, и я поворачиваюсь к ней, снова полностью обнаженным, когда делаю шаг вперед и зацепляюсь пальцем за складку прямо над ее грудью.

— Пойдем со мной в душ, принцесса, — шепчу я, дергая за складку.

Сабрина отпускает. Плед спадает, и она снова обнажена, вся эта кремовая, все еще покрасневшая кожа видна моему взгляду. Я смотрю вниз на вершину ее бедер и вижу следы моей спермы на коже, капающие из нее.

Мой член дергается, набухает, и Сабрина кусает губу.

— Что бы ты сказала, если бы я сказал, что собираюсь тебя снова трахнуть? — Бормочу я, делая шаг вперед, чтобы у нее не было другого выбора, кроме как отступить к стойке. — Снова наполню тебя так, чтобы с тебя по-прежнему капала моя сперма?

Сабрина мгновенно краснеет, румянец разливается по всему ее телу.

— Думаю, мне слишком больно еще, — решается она, и я мрачно посмеиваюсь, запирая ее в клетку, когда пар из душа начинает наполнять комнату.