Бренельд натянул капюшон и отъехал назад, а греттские бароны и рыцари поспешно отвернулись, делая вид, что ничего не видели. Только Дор Грандж и граф Хеймдал невозмутимо выдержали взгляд Сейтера. Принц ударил коня шпорами и вырвался вперед, догоняя передовой отряд, по знаку капитана вслед ему устремилось несколько гвардейцев. Бренельд же отъехал назад, в середину войска, не желая, как обычно, подвергаться опасности в первых рядах. Годрик ждал их у себя для обсуждения дальнейших действий, но многие боялись, что он мог передумать и окопаться в замке, собирая подмогу. Впрочем, судя по тому, что слышал Сейтер, герцог не отличался решительными действиями. Так что он смело гнал вперед конницу, оставив пехоту далеко позади.

До самого вечера братья не обменялись ни единым словом, и только когда где-то далеко впереди показались огни Венброга, Бренельд вновь нагнал Сейтера. Было уже совсем темно, и на перекрестке дорог их ждали всадники с факелами. Тот, что был главным, выехал вперед и поклонился:

— Ваши высочества, барон Гинтил к вашим услугам. Мой господин ожидает вас к торжественной трапезе. Вашим людям будет удобно раскинуть лагерь здесь, на поле с восточной стороны от дороги.

— Это слишком далеко от замка, — коротко возразил Сейтер. Удобно, конечно. Но для кого?

Провожатый занервничал, не желая спорить. Похоже, у него был приказ расположить войско подальше от Венброга. Голосом немного выше прежнего он проговорил:

— Герцог настаивает.

— Хорошо, — кивнул Сейтер, не отдавая, впрочем, никаких распоряжений. — Тогда я готов следовать за вами со своими ближайшими сторонниками.

Барон с облегчением выдохнул.

— Рад это слышать, мой лорд. Разрешите узнать, сколько человек будет присутствовать за столом? Я должен послать в замок слугу с известием.

Сейтер с деланной леностью посмотрел направо и налево от себя:

— Человек сорок или пятьдесят.

Гинтилу не хватило воздуха и он молча открыл и закрыл рот, не зная, что сказать. Сейтер поднял бровь:

— Это что, проблема?

Проблема была серьезной, так как большой отряд угрожал безопасности Годрика, и барон искал предлог для отказа. В случае открытого наступления он наверняка должен был сдаться в плен, а наблюдатели, оставленные на дороге позади, предупредили бы гарнизон замка. Но наступления не было.

— Прошу простить, ваше высочество… Может быть, сегодня вы пригласите лишь избранных… — запинаясь, пробормотал Гинтил. — А позже мы сможем дать еще один прием. Венброг маленький замок, наш зал невелик, обычно мы имеем дело с очень небольшим числом гостей…

— Теперь вы имеете дело с членами королевской семьи, а для нас это не прием, а скромный ужин. Со мной поедут все, кому есть, что обсудить с Годриком. И кому, — напомнил Сейтер, — это было обещано.

Барон мял в руках поводья. Он молчал, так что Сейтер поднял руку, притворяясь, что хочет развернуть отряд обратно.

— Вы собираетесь нарушить обещание своего герцога? В таком случае наша сделка отменяется.

Перспектива взять на себя такую ответственность явно привела Гинтила в ужас, и он тут же воскликнул:

— Стойте! Ваше высочество, простите меня. Конечно же, вы можете проследовать в замок со всеми, на кого распространяется приглашение.

— Замечательно, — без всякого выражения проговорил Сейтер и дал знак двигаться вперед. Барон Гинтил развернулся и возглавил отряд. Сейтер поискал взглядом брата, и, обнаружив его у себя за спиной, шепнул: «Будь там, где я тебя вижу». Бренельд повел лошадь рядом, насмешливо указывая в спину барону. «Ловко!» — прошептал он одними губами. Сейтер улыбнулся ему краем рта и вновь придал лицу бесстрастное выражение.

Вслед за принцами потянулись бароны и рыцари, рядом с каждым под видом слуги ехал гвардейский ветеран. Этим людям нечего было обсуждать с Годиком, они лишь выполняли приказ Сейтера. Таким образом, колонна из ста человек отделилась от основных сил и направилась к Венброгу. Оставшиеся всадники и не подумали разбивать лагерь. Их приказом было ждать не более часа и переходить в наступление.

Замок стоял на возвышении посреди широкой равнины, как одинокий старый воин. Днем с самой высокой башни можно было разглядеть вдали еще три замка, а с западной стороны — небольшую речушку и одну из мельниц, принадлежавших Годрику. Сейчас же даже сама башня терялась в густой, непроницаемой тьме, но вокруг холма россыпью мерцали огни. Венброг был окружен палатками, в охранном лагере находились сотни беренцев, они сидели у костров в боевом облачении, и те, что расположились близко от дороги, провожали Сейтера долгими взглядами. Бренельд жался к нему так, что все время задевал ногу стременем и оттирал к обочине. Но самого его опасность только будоражила. Нельзя всерьез думать о всякой ерунде, когда цель так близка. Герцог был у них на крючке, и это все, что он хотел знать.

Когда они приблизились к замку, мост через ров был опущен. Годрик выполнял свои обязательства. Бренельд заметно успокоился, хотя именно сейчас и был самый опасный момент. Погрохотав по дощатому настилу, кавалькада въехала в небольшой внешний дворик замка. Сейтер против воли напрягся, всматриваясь в темные закоулки у стен. Он приказал воинам держаться ближе, и всадники теснились в воротах, чтобы помешать закрыть их и разделить отряд. Но когда они заполнили внутренний двор так, что лошади уже топтались на пороге жилых помещений, Сейтер наконец расслабился. В отряде были самые лучшие бойцы Гретта и Гвардии, теперь им была бы не страшна любая атака.

Люди спешивались, лошадей уводили в конюшни. Сейтер спрыгнул с коня и направился ко входу в замок, где маячили силуэты слуг. Грандж вошел первым и, не встретив засады, отступил в сторону. Тогда Сейтер упруго взбежал по ступеням и прошел через тесный, бедно украшенный холл к небольшой группе людей.

В центре стоял худой человек среднего роста, волнующийся больше других; судя по красному орлу на зеленом камзоле — сам Годрик. Они никогда не видели друг друга и до этой встречи обменялись лишь несколькими письмами. Годрик протянул руку, и Сейтер потряс ее с изрядным энтузиазмом, отчего герцог заметно приободрился. По его лицу было видно, что хороший настрой разрешил множество сомнений, связанных с их договором.

— Я рад видеть вас в своем доме. Все приготовлено для ужина и, если позволите, я жду вас в зале как можно скорее.

— Конечно! — Сейтер просто сиял. — Покажите наши комнаты и, освободившись от этого, — он постучал себя по пластинчатому панцирю, — мы сразу присоединимся к трапезе.

Герцог подозвал мажордома. Но было еще кое-что, требовавшее прояснения.

— Мы же не увидим за столом тупиц и трусов, не способных разделить наши с вами устремления, или, хуже того, женщин?

Годрик кивнул:

— Как и договаривались, ваше высочество.

— Замечательно, — Сейтер улыбнулся еще шире. Все шло по-задуманному.

Герцог нервно оглядывал прибывающих греттских рыцарей: комнат в его замке, конечно, не нашлось бы и на четверть гостей.

— Мои люди будут ночевать в лагере, — поспешил объяснить Сейтер, незачем тому волноваться раньше времени.

— Благодарю за понимание. Мы не начнем без вас. — Годрик поклонился и направился в зал, беспрестанно оглядываясь на людей, заполняющих холл.

Пожилой мажордом вышел вперед и пригласил гостей наверх. В сопровождении трех десятков рыцарей они поднялись на один пролет, и Сейтер внимательно осмотрел коридор, сравнивая его с описанием Фронадана. Кажется, их вели к комнатам, где ранее располагался граф. Слуга указал на несколько дверей, и рыцари разошлись, чтобы привести себя в порядок. Когда Сейтеру показали его отдельные покои, он втолкнул туда Бренельда, пропустил охрану и плотно закрыл дверь.

Обстановка внутри была, наверное, одной из самых богатых в замке, но, конечно, не шла ни в какое сравнение с комнатами в Хаубере. В камине горел огонь, на полке стояли серебряные подсвечники, стены были целиком обшиты панелями, но поверх них висели простые узорчатые гобелены. А увидев на столе большое, не отскобленное до конца пятно от пролитых чернил, Сейтер откровенно расхохотался. Бренельд недоуменно обернулся к нему от камина, где пытался отогреть замерзшие руки.